GRNTI 10.07 Теория государства и права
The article is devoted to the evolution of ideas about prostitution and measures to combat it in the Soviet period. Based on the undertaken research the author comes to the conclusion that in spite of state efforts to establish a set of measures of economic, social, legal nature, the eradication of prostitution was impossible, primarily due to the ideological attitudes prevailed. Originally, prostitution was declared a heritage of the bourgeois past, a fixture of exploitative society; under socialism, in the conditions of the new system it will disappear. The Soviet government, declaring the helplessness of the West in the fight against prostitution, was unable to achieve complete victory over this social deviation.
prostitution, USSR, law, ideology, legislation
Современные исследования позволяют говорить о том, что проституция, как явление, присуща обществу на любом этапе его существования. Советская власть с момента своего установления столкнулась с этим «наследием самодержавного строя» и направила и правовые, и идеологические усилия на борьбу с ним. Необходимость искоренения проституции была продиктована не только медицинскими соображениями или интересами охраны правопорядка и общественной нравственности, но и политическими мотивами.
Обзор научной литературы показывает, что советский период борьбы с проституцией до настоящего времени остается вне поля активного исследовательского интереса. Внимание сосредоточено, главным образом, на анализе дореволюционного законодательства в данной сфере и практики его реализации. На диссертационном уровне были проанализированы организационно-правовые основы борьбы с проституцией в годы НЭПа [1], предпринимались попытки провести сравнительный анализ проституции в 1920-30-е гг. и в современной России [2]. В рамках данной статьи автор намерен проследить изменения, которые претерпела государственная политика в рассматриваемой сфере, установить причины, обусловившие неэффективность комплекса мер экономического, организационного, правового характера, направленных на устранение проституции из жизни советского общества.
В первые годы после Октябрьской революции проституция подверглась критике с классовых позиций как негативное явление, представляющее собой следствие целого ряда причин социального характера [3, 4, 5, 6]. Руководство страны при определении основных принципов и методов борьбы с «наследием самодержавия» исходило из осуждения преобладавших ранее приемов (облавы, принудительное медицинское освидетельствование и лечение). Особо подчеркивалось, что советская власть не ставит перед собой цель вторгаться в сферу половых отношений, ибо в этой сфере всякое принудительное регулятивное воздействие приводит только к извращению полового самоопределения свободных и экономически независимых граждан [7]. Политика царской России в отношении регламентации оказания сексуальных услуг была отвергнута. Главная идеологическая установка заключалась в том, что проституция стала рассматриваться как зло, неизбежно присущее буржуазному государству, свидетельство его исторического несовершенства, одно из проявлений эксплуатации человека человеком.
«Основной корень проституции» видели в беспомощности женщины в ее борьбе за существование; отличительные черты капиталистического общества (использование труда пролетариев для обогащения капиталистов, мизерная оплата труда, постоянная опасность безработицы) назывались в качестве «наиболее благоприятной почвы» для ее расцвета [8, с. 6]. Проститутка – есть жертва капитализма, а проституция – не что иное, как средство «усыпить бдительность пролетариата», «клапан для отвода гнева недовольных», способ «разложения воли рабочего класса».
Только в социалистическом государстве эта «общественная аномалия» (наряду с беспризорностью, нищенством) может быть искоренена в связи с уничтожением социальных основ и ростом классового самосознания. Тогда, с одной стороны, не будет женщин, вынужденных в продаже своих ласк искать средств к существованию, а с другой – не будет тех причин (тунеядства, вынужденного безбрачия, невежества, неправильного воспитания и т.п.), которые толкают мужчин в объятия проституток. Чем больше элементов социализма проникает в быт, тем менее благоприятная обстановка создается для существования проституции [8, с. 21].
Реализация идеологических установок потребовала создания необходимой юридической базы и принятия мер организационного характера. Институционально в конце 1919 г. была создана Комиссия по борьбе с проституцией при Наркомате здравоохранения, а затем Междуведомственная комиссия по борьбе с проституцией при Наркомате соцобеспечения (прекратила свою деятельность к весне 1922 г.). В соответствии с циркуляром «О мерах по борьбе с проституцией» и приказом Наркомздрава № 64 от 23 февраля 1923 г. был создан Центральный Совет, в который вошли работники Наркомздрава, представители профсоюзов и милиции, на местах были образованы советы по борьбе с проституцией [9, с. 43].
Рабоче-крестьянская власть стремилась продемонстрировать принципиально иное отношение к проституции и к проституткам. Акцент делался на том, что избранный путь недоступен ни одной другой стране в мире, ибо несовместим с системой классового и любого иного гнета. В то время как буржуазное государство всей тяжестью обрушивалось на женщину, вовлеченную в проституцию, советский законодатель рассматривал проститутку как жертву, как человека, под нажимом обстоятельств вставшего на ложный путь, но способного вернуться к честному труду.
Решение амбициозной задачи – вырвать женщину «из пропасти проституции» – требовало в первую очередь ликвидации бесправия, усиления экономической независимости женщины, создания возможностей для труда, общественной и политической деятельности, охраны материнства и детства. В борьбе за скорейшее искоренение проституции были задействованы Наркомат труда, Наркомат социального обеспечения, Наркомат здравоохранения, Наркомат юстиции, Наркомат просвещения, осуществлявший, в частности, меры по ликвидации проституции среди несовершеннолетних [10].
В циркулярах, адресованных губисполкомам и губпросветам, среди прочего говорилось о необходимости повышения профессиональной квалификации работниц за счет бронирования достаточного количества мест в школах профтехобразования; организации общежитий для безработных женщин, домов для временного пребывания при переезде в чужой город; усилении заботы о беспризорных детях, которые легко вовлекались в проституцию. Агитационная и культурно-просветительская работа была направлена на искоренение предрассудка о допустимости обращения к услугам проституток, воспитание молодого поколения в русле уважения к женщине. Особое значение придавалось разъяснению «сущности проституции, ее пагубности и недопустимости продажи тела для разврата в рабоче-крестьянской трудовой республике» [11].
Необходимо отметить, что первоначально никаких карательных действий по отношению к проституирующим в нормативных актах не было предусмотрено. Даже больше: органам милиции предписывалось при столкновении с ними (аресты и проч.) относиться гуманно и корректно, не допускать приемов грубого обращения и не оскорблять человеческого достоинства [12]. К работающим женщинам, для которых проституция являлась «подсобным промыслом» (например, в связи с недостаточной материальной обеспеченностью) допускалось применение лишь общих мер социально-экономического и просветительского плана. Имели место случаи, когда нуждающиеся в трудоустройстве женщины прибегали к самооговору – сказавшись проституткой можно было встретить не осуждение, а серьезную поддержку [13, с. 53].
Но в целом, желающих отказаться от продажи тела ради тяжелого низкооплачиваемого труда на заводе или фабрике было мало. Несмотря на устранение социальных факторов, питающих проституцию, достичь победы над ней не удавалось. Бывшие проститутки неохотно меняли сферу деятельности, идея возвращения их на производство, вовлечения в профессиональную и общественную жизнь как равноправных членов общества, на практике не находила воплощения. Определенные успехи были достигнуты в борьбе с организованными формами разврата, однако о полном их искоренении говорить не приходилось. Провозглашенные лозунги о новом укладе жизни, отсутствии эксплуатации человека человеком, искоренении буржуазной развращенности в социалистическом обществе оказались невыполнимыми.
В итоге радикально изменился подход к пониманию того, как относиться к проституткам: из жертв, которые могут претендовать на социальную, материальную поддержку со стороны государства, они превратились в один из паразитических общественных элементов, по отношению к которым следует использовать преимущественно репрессивные методы. На смену лечебно-трудовым профилакториям, пребывание в которых было добровольным, а деятельность направлена на возвращение женщин к нормальной жизни, пришли трудовые колонии, специализированные учреждения, направленные на изоляцию проституток.
Вопросы профилактики и перевоспитания окончательно отошли на второй план с передачей в 1936 г. работы с «соцаномаличками» в ведение НКВД, что ознаменовало начало нового этапа в борьбе с проституцией. Широкую поддержку получила идея насильственного искоренения института продажной любви, необходимым шагом стало объявление «жриц любви» сознательными классовыми врагами [14, с. 173]. Работа по устранению причин и условий, способствовавших распространению негативного общественного явления, трансформировалась в преследование отдельных лиц; просветительскую работу, нацеленную на устранение предпосылок проституции и предупреждение рецидивов, вытеснили карательные, судебно-репрессивные меры. Проститутки стали объектом интенсивного социального контроля [15, с. 14-15].
Одним из элементов выстроенной системы явилась борьба с проституцией с помощью уголовно-правовых санкций (вопрос о том, насколько они были эффективны, должен обсуждаться отдельно). Продажа женщиной своего тела не являлась преступлением; значительную общественную опасность представляли противоправные деяния, предполагавшие не разврат сам по себе, а содействие чужому разврату. Так, Уголовным кодексом РСФСР 1922 г. к преступлениям в области половых отношений были отнесены: принуждение из корыстных или иных личных видов к занятию проституцией, совершенное посредством физического или психического воздействия, сводничество, содержание притонов разврата, а также вербовка женщин для проституции [16, с. 57-64]. В виде наказания применялось лишение свободы на срок не ниже трех лет. В случае вовлечения в проституцию лиц, состоявших на попечении или в подчинении обвиняемого, а также несовершеннолетних санкция не могла быть ниже пяти лет лишения свободы.
По Уголовному Кодексу РСФСР 1926 г. принуждение к занятию проституцией, сводничество, содержание притонов разврата, а также вербовка женщин для проституции наказывались лишением свободы на срок до пяти лет с конфискацией всего или части имущества. В 1935 г. в УК РСФСР была включена норма, предусматривающая среди прочего ответственность за понуждение несовершеннолетних к занятию проституцией [17].
В качестве мер уголовно-правовой борьбы с проституцией следует рассматривать также установление санкций за заражение венерической болезнью лицом, а равно за заведомое поставление другого лица через половое сношение или иными действиями в опасность заражения (ст. 150 УК РСФСР 1926 г.). К проституткам применялись среди прочих нормы, предусматривающие ответственность за изготовление, распространение и рекламирование порнографических сочинений, печатных изданий, изображений и иных предметов, а также торговля ими или хранение с целью продажи или распространения [18].
Особо укажем, что на протяжении длительного времени Уголовный кодекс оставался практически единственным официальным государственным документом, в котором упоминалась проституция. С провозглашением на конституционном уровне победы в СССР социализма официальной позицией стало избавление советских женщин от этой самой унизительной и трагической формы порабощения и унижения. Даже несмотря на «оживление» проституции после окончания Великой Отечественной войны, официальная информация об этом явлении отсутствовала. Отмечая рост проституции за рубежом, советские авторы выражали уверенность в том, что «никакие запретные нормы и никакие репрессии не в состоянии уничтожить проституцию в капиталистическом обществе. Запрещение проституции при сохранении причин, ее порождающих – капиталистического строя – способствует лишь тому, что проституция скрывается в подполье и тем самым еще больше ухудшается положение ее жертв» [19, с. 45]. Об искоренении в СССР проституции писали как о свершившемся факте, среди условий, этому благоприятствовавших назывались: общая атмосфера трудовой жизни, широкая пропаганда социалистических идей, воспитание новой, коммунистической морали в советском обществе [19, с. 160].
В стране, вступившей в период развернутого строительства коммунизма, проституции как общественного явления не было, и быть не могло. Эта идеологическая установка, с одной стороны, крайне затруднила возможность использования правовых инструментов, с другой - обусловила невозможность теоретических изысканий в рассматриваемой сфере. Не вызывает удивления в этой связи отсутствие научных исследований и публикаций, посвященных борьбе с проституцией, в период 1930-х - конца 1980-х гг. В учебно-практических пособиях, адресованных сотрудниках правоохранительных органов, получали отражение лишь некоторые аспекты практической деятельности по борьбе с содержанием притонов и сводничеством [20]. Весьма осторожно касались этой темы авторы, обращавшиеся к изучению половых преступлений и их квалификации [21, с. 170-174]. Особую сложность представляло исследование вопросов, связанных с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность и в занятие проституцией. Экспертные оценки проблем проституции в СССР, в частности, перспектив установления уголовной ответственности, появились только в конце 1980-х гг. [22, 23].
Избранный путь замалчивания социальной проблемы не исключал, однако, использования различных форм воздействия, включая преследование деяний, напрямую связанных с проституцией. Меры административного характера широко применялись в отношении тех индивидов, чье существование сопровождалось моральным разложением и нарушением правил социалистического общежития. Так, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 г. «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни» [24] проститутки подвергались выселению с обязательным привлечением к труду.
В своем стремлении создать обстановку нетерпимости и всеобщего осуждения вокруг антиобщественных паразитических элементов государство добилось обратного эффекта. Отрицание наличия в стране проституции сказалось на формировании общественного мнения в некоторых группах населения, привело к возникновению определенных стереотипов и двойной морали. К концу 1980-х гг. благодаря отсутствию воспитательной и разъяснительной работы среди молодежи отчетливо проявилась тенденция героизации проституции, этот вид заработка стал восприниматься не только как допустимый, но даже желательный. Распространился миф о престижности профессии проститутки, публикации в прессе, радиопередачи, киноленты способствовали дальнейшей популяризации профессии «жриц любви» [25, с. 59-60].
Когда советский строй вплотную приблизился к своему краху, было признано, что победа над проституцией - среди многих других поставленных, но так и не достигнутых целей. Законодатель пошел по пути введения административной ответственности за проституцию, в КоАП РСФСР была включена статья 164.2 [26]. Однако, официальное признание существования проституции и необходимости борьбы с ней уже не могло исправить ситуацию, в силу объективных и субъективных причин эффективного механизма реализации ответственности так и не было создано.
Предпринятое исследование показало, что в советский период представления о проституции и мерах борьбы с ней подверглись корректировке с учетом господствующей идеологии. Начав с признания проституток жертвами старого режима и попыток устранения предпосылок сохранения этой формы эксплуатации, власть пришла к объявлению продажных женщин классовыми врагами, а затем провозгласила полную победу в данной сфере. Обусловленное идеологическими причинами отрицание существования проституции как социального явления негативно сказалось на возможностях правового регулирования, исключило принятие действенных мер на законодательном уровне. «Фальсифицированный» властью триумф в борьбе с наследием буржуазного строя исключил возможность объективного анализа предпосылок существования проституции и выработки научно обоснованного комплекса мер по искоренению этого социального порока. Разноплановые усилия экономического, медицинского, воспитательного характера не могли дать ожидаемого эффекта, главным образом, благодаря довлевшим идеологическим установкам.
1. Tokmacheva A.Yu. Organizacionno-pravovye osnovy bor'by s prostituciey v gody NEPa (1921 - 1928 gg.). Dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2006. 162 c.
2. Tokmacheva A.Yu. Prostituciya v Rossii v 20-30-e gody HH veka i na sovremennom etape // Grazhdanin i pravo. 2007. № 7. S. 56-62.
3. Vasilevskiy L.M. Polovoy vopros. Prostituciya i rabochaya molodezh': social'no-gigienicheskiy ocherk; pod red. V. M. Bronnera. M.: Novaya Moskva, 1924. 75 s.
4. Kampfmeyer P. Prostituciya kak obschestvenno-klassovoe yavlenie, i obschestvennaya bor'ba s neyu. Perevod s nemeckogo/ Pod red.: Avilov B. M., Petrograd: Gosizdat, 1923. 157 c.
5. Ol'ginskiy O. Rzhonsnickiy A. Prostituciya i proletariat. - 2-e izd. - Varshava, 1920. 28 s.
6. Rodin D.P. Iz dannyh o sovremennoy prostitucii // Pravo i zhizn'. - M. 1927, Kn. 5. - S. 63-69.
7. Cirkulyar «O merah bor'by s prostituciey». Polnyy tekst opublikovan v kn.: Bronner V.M., Elistratov A.I. Bor'ba s prostituciey v Rossii. M., 1927. S. 84-89.
8. Karov A.N. Prostituciya i novyy byt. Odessa: Knigoizdatel'stvo «Svetoch», 1926. 32 s.
9. Miroshnichenko M.I. Sozdanie sovetov po bor'be s prostituciey v nachale 1920-h godov: zhenskaya i muzhskaya pozicii v direktivah centra i praktike mest (po materialam Urala) // Vestnik YuUrGU. Seriya «Social'no-gumanitarnye nauki». 2013. T. 13. № 1. S. 42-46.
10. Postanovlenie VCIK i SNK RSFSR «O merah bor'by s prostituciey» ot 29 iyulya 1929 g. № 598.
11. Izvestiya VCIK. 16 dekabrya 1922 g. № 265.
12. Instrukciya organam milicii po bor'be s prostituciey ot 25 yanvarya 1925 g. № 15 // Sbornik deystvuyuschih na territorii RSFSR administrativnyh zakonov: S prilozheniem vazhneyshih vedomstvennyh cirkulyarov i instrukciy. M., 1927. S. 200-201.
13. Lebina N. Era miloserdiya? Nadezhdy i krah sovetskoy blagotvoritel'nosti // Rodina. 2010. № 3. S. 52-56.
14. Lebina N.B., Shkarovskiy M.V. Prostituciya v Peterburge. M.: Progress-Akademiya. 1994.
15. Lass D. God raboty social'nogo patronazha po bor'be s zhenskoy besprizornost'yu i prostituciey // Social'noe obespechenie. 1931. № 9. S. 14-15.
16. Poznyshev S.V. Ocherk osnovnyh nachal nauki ugolovnogo prava. Osobennaya chast'. M., 1923. 296 c.
17. Sobranie uzakoneniy i rasporyazheniy rabochego i krest'yanskogo pravitel'stva RSFSR 1936. № 1. St. 1.
18. Sobranie uzakoneniy i rasporyazheniy rabochego i krest'yanskogo pravitel'stva RSFSR 1935. № 22. St. 214.
19. Bil'shay V.L. Reshenie zhenskogo voprosa v SSSR / Izdanie vtoroe, pererabotannoe i dopolnennoe. M., 1959. 264 s.
20. Aleksandrov Yu.V. Bor'ba s soderzhaniem pritonov razvrata i svodnichestvom. Uchebno-prakticheskoe posobie. Kiev, 1972. 138 c.
21. Ignatov A.N. Otvetstvennost' za prestupleniya protiv nravstvennosti. Polovye prestupleniya. M., 1966. 208 c.
22. Averina N.A., D'yachenko A.P. Ekspertnye ocenki problem prostitucii v SSSR // Problemy bor'by s deviantnym povedeniem. M., 1989. S. 88-98.
23. Kirst A., Speranskiy K. Nuzhna li ugolovnaya otvetstvennost' za prostituciyu? // Sovetskaya yusticiya. 1988. № 16. S. 19-20.
24. Vedomosti VS RSFSR. 1965. № 38. St. 932.
25. Vilks A.Ya. Social'nyy portret prostitutki. Mify i real'nost' // Prostituciya i prestupnost'. Problemy. Diskussii. Predlozheniya. M., 1991. S. 59-60.
26. Vedomosti VS RSFSR. 1987. № 23. St. 800.
