graduate student
Moscow, Russian Federation
Russian Federation
This article was written based on published and unpublished sources. The article discusses the work of cultural-educational work on the elimination of illiteracy among the population of Kursk province in the years 1920-1925. The authors studied one of the most specific forms of work to conduct not directly connected with the techniques characteristic of the time in literacy. The article analyzes the stages, the organization and means of the Soviet campaign for the eradication of illiteracy held in 1920-1925 years. A comparison of educational and ideological aspects of this campaign allows you to see how they were related and how they contributed to the formation of new cultural practices. The author based his research shows that in the course of the campaign against illiteracy in large sectors of the population not only learned to read and write, but mastered the new "Soviet language" to communicate with the government. The article discusses a particularly important role in improving the education system and attracting the masses that contributed to the management of government, involvement in political life of the country, solving major social issues in the life of the village. The search for new ways of attracting an increasing number of the working population in the educational process is considered.
Kursk province, the education system, public education, Soviet power, illiteracy, ignorance.
История по ликвидации безграмотности и, прежде всего, народного образования, в СССР и его отдельных регионах привлекает внимание историков и в начале XXI в. Так, начало подлинного расцвета народного образования положила Великая Октябрьская социалистическая революция. Были созданы Народный комиссариат по просвещению и его местные органы, а также Государственная комиссия по просвещению, обратившаяся 29 октября 1917 г. с воззванием к гражданам России. В нем говорилось о необходимости добиться в кратчайший срок всеобщей грамотности, удовлетворить жажду образования у взрослых, создании единой, абсолютно советской школы, об улучшении материального положения учителей.
23 января 1918 г. был опубликован декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», запрещающий преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподавались общеобразовательные предметы [1, с. 374–375]. После революции начался бурный рост школ в Курской губернии. Первым шагом в этой области было изъятие из ведомств местных епархиальных властей церковно-приходских школ, приходских школ, епархиальных, духовных училищ семинарий.
Важной тенденцией в 1920-е годы, оказавшей решающее влияние на большинство проблем, появившихся в будущем, стало искусственное и гипертрофированное увеличение численности людей, имеющих высшее образование. Подготовка специалистов и развитие сети высших учебных заведений форсировались практически на всех этапах истории советского общества с целью обеспечить возможность для всех граждан получить образование [2, с. 24]. Создание советского интеллектуального слоя происходило под знаком борьбы за «социальную однородность общества», в то же время советская власть целенаправленно формировала совершенно определенный его состав, придавая этому огромное, часто самодовлеющее значение.
В стране около 70% населения было неграмотно, но учителям заработную плату платить было тоже нечем, и они десятками тысяч пополняли армию безработных. Платежеспособный спрос на интеллигентный труд в эти годы сильно падал, в тоже время производство новых кадров интеллигенции в вузах даже заметно расширилось за годы революции
В.И. Ленин на Всероссийском совещании политпросветов губернских и уездных отделов народного образования 3 ноября 1920 г. выдвинул лозунг: «Народный комиссариат просвещения (Наркомпрос) пережил долгую борьбу, долгое время учительская организация боролась с социалистическим переворотом. В этой учительской среде особенно упрочились буржуазные предрассудки. Здесь долго шла борьба и в виде прямого саботажа и упорно держащихся буржуазных предрассудков, и нам приходится медленно, шаг за шагом, отвоевывать себе коммунистическую позицию. Теперь мы должны воспитать новую армию педагогического учительского персонала, который должен быть тесно связан с партией, с ее идеями, должен быть пропитан ее духом, должен привлечь к себе рабочие массы, пропитать их духом коммунизма, заинтересовать их тем, что делают коммунисты».
«Нужно сказать, что сотни тысяч учителей – это есть аппарат, который должен двигать работу, будить мысль, бороться с предрассудками, которые еще до сих пор существуют в массах. Наследие капиталистической культуры, пропитанностью ее недостатками учительской массы, которая при наличии их не может быть коммунистической, однако, не может мешать брать этих учителей в ряды работников просветительной политической работы, так как эти учителя обладают знаниями, без которых мы не можем добиться своей цели. Мы должны поставить на службу коммунистического просвещения сотни тысяч нужных людей» [13, с. 403–405].
В обязанности общества и его членов вменялось содействие успешной работе по ликвидации неграмотности.
Первые серьезные начинания в осуществлении этой программы мы можем проследить на примере Курской губернии.
После революции в Курской губернии начался бурный рост сети школ. Первым шагом в этой области было изъятие из ведомств местных епархиальных властей церковноприходских школ, епархиальных, духовных училищ и семинарий. Началось наступление на безграмотность населения. В Курской губернии все старые начальные школы были преобразованы в школы 1-й ступени, а мужские и женские гимназии, епархиальные, реальные училища, духовные семинарии и т.п. – в школы 2-й ступени, куда был открыт широкий доступ детям трудящихся. Началось наступление на безграмотность населения. Все вопросы развития народного образования на местах были возложены на губернские отделы народного образования (Губоно) [3, л. 60].
При заведующем Губоно состояла коллегия, в состав коллегии входили заместитель заведующего, заведующие подотделами Губоно и представитель подотдела союза работников просвещения. Руководил работой коллегии президиум в составе трех человек. На своих заседаниях коллегия обсуждала вопросы организации и развития просвещения в губернии, планы и отчеты Губоно и подведомственных ему учреждений.
Если вначале Губоно состояло из трех подотделов – общего, социального воспитания и политико-просветительного, на декабрь 1919 г., как показали архивные материалы, оно состояло из пяти подотделов:
– внешкольного с секциями: театральной, музыкальной, библиотечной, кинематографической, школ взрослых, охраны памятников старины и искусства и профессионального образования;
– социального воспитания с секциями школьной и дошкольной;
– финансового;
– снабжения и хозяйства с секциями: книжных, наглядных пособий, топлива и питания;
– архитектурно-строительного [4, л. 6].
На 13 января 1920 г. Губоно состояло уже из семи подотделов:
– общего с секретариатом и секциями: информационно-издательской, организационно-технической;
– внешкольного с секциями: школьно-курсовой, библиотечной, народных домов и клубов, театральной, музыкальной, музеев и охраны памятников, кинематографической и литературной;
– социального воспитания с секциями: дошкольной, научно-методической, школьно-трудовой, школ 1-й ступени, школ 2-й ступени, а также секции дефективных детей;
– подготовки работников просвещения;
– профессионально-технического образования с секциями школ и курсов;
– финансового;
– снабжения и хозяйства с секциями: снабжения, хозяйства, детского питания и топлива [5, л. 75].
Как видим, стало еще больше уделяться внимания кадровому вопросу. Необходимо было готовить работников просвещения в духе партии большевиков. Также усиленными темпами шло развитие профессионально-технического образования.
Бурный рост сети школьных и культурно-просветительных учреждений потребовал создания аппарата управления. Новизна дела, отсутствие опыта привели к созданию громоздкого управленческого аппарата. На 1 октября 1920 г. структура Губоно состояла из 15 самостоятельных подотделов [4, л. 83–92].
Аппарат Губоно был сокращен с 500 чел. до 350, затем до 225, 150, 60, а затем и до 17 чел. [6, л.241]. Школа начала строиться на новых социальных основах. Прежде всего, школу отделили от церкви, а также ликвидировали привилегированность отдельных учащихся, был изменен старый метод преподавания. В школах развернулась политико-просветительная работа.
По данным ГАКО (Государственный архив Курской области), на 1 января 1920 г. в губернии имелось: 110 детских садов, 37 детских площадок, 3213 школ 1-й ступени, 134 школы 2-й ступени, 623 школы взрослых, 20 библиотек, 369 читален, 6 народных университетов, 40 музеев, 25 кинематографов, 107 народных театров, 56 хоров и оркестров, 51 народный дом, 508 культпросветкружков, 14 профтехшкол, 11 профтехкурсов [7, л. 5].
Как же проводилась борьба с неграмотностью в послереволюционный период?
В 1920 г. в губернии проживало 2 млн 710 тыс. чел., в том числе 975 тыс. в возрасте 20–50 лет. Из этого числа 600 тыс. были неграмотными. А если к этому прибавить детей школьного возраста, то процент неграмотных был еще выше [5, л. 96].
Такое положение требовало принятия срочных мер. Для того чтобы наметить мероприятия по ликвидации неграмотности, коммунисты губернии в 1920 г. провели съезд заведующих уездными подотделами внешкольного образования и съезд по внешкольному образованию. На съездах было решено провести тщательную проверку всего населения по категориям и определить его грамотность. Изучив архивные документы по этому вопросу, мы определили, как проводилась данная работа.
В Касторенской волости Суджанского уезда, где проживало 2540 мужчин и 2841 женщина, были опрошены все жители волости в возрасте от 14 до 50 лет. Учет велся по трем возрастным группам: от 14 до 25 лет, от 25 до 35 лет и от 35 до 50 лет. По результатам опроса оказалось, что 52% жителей губернии были безграмотны. После этого вся территория была условно разделена на 18 районов, в которых было организовано 50 школ. Такая работа проводилась во всей губернии.
В результате стало ясно, в какой волости какое количество неграмотных и какого возраста. На основании этого были созданы школы и ликбезы.
1 октября 1920 г. в Курской губернии в уездах были созданы чрезвычайные комиссии по ликвидации безграмотности. Среди населения была развернута широкая агитация. Выпускались специальные воззвания, листовки, плакаты, лозунги; проводились митинги, недели; месячники и даже одна «зима просвещения» (1920/21). Советское государство, несмотря на огромные экономические трудности, отпускало на создание школ и ликбезов большие средства, направляло в уезды педагогов, буквари, письменные принадлежности, бумагу, а также все больше и больше привлекало на свою сторону «старую» педагогическую интеллигенцию.
Только в уезды Курской губернии было направлено 49 460 букварей, 7600 азбук, большое количество бумаги, 177 коробок перьев, 30 коробок карандашей, 13 080 ручек, 7200 досок, 2972 порции чернил и т.д. В том числе 50 тыс. букварей было издано в 1920 г. в Курске.
Кроме этого, общественность губернии начала сбор книг и письменных принадлежностей для пунктов (пункты по ликвидации неграмотности).
По указанию губернского комитета был составлен подробный план ликвидации неграмотности. В нем предусматривалось открыть 1168 школ с количеством 25–30 чел. в каждой. Партийные, комсомольские, профсоюзные организации повсеместно стали открывать такие школы: в армии, милиции, среди допризывников, при фабриках, заводах, предприятиях, совхозах, учреждениях, селах, колхозах, клубах, избах-читальнях и т.д. [8, л. 32, 46, 80].
В 1921 г., когда число желающих поступить учиться стало значительно превышать число мест, некоторыми деятелями народного просвещения был выдвинут лозунг: «Наука – для коммунистов». На ректорском совещании в Главное управление профессионального образования (Главпрофобр) в мае 1921 г. предложения некоторых ректоров подойти к приему студентов только с точки зрения способностей были категорически отвергнуты. Тогда же был установлен «классовый принцип» приема в вузы с целью резкого ограничения доли детей интеллигенции среди студентов. «Классовые приемы» наиболее последовательно в масштабе всей страны проводились с 1922 г. [14, С. 71–74].
В 1921 г. в Курской губернии работало 2119 школ. Накануне 1921 г. в 14 уездах и г. Курске работало 2799 школ 1-й ступени, 82 школы 2-й ступени. Обучалось в них более 211 тыс. учащихся, преподавало – 6120 педагогов.
Для укрепления трудовой школы губернская партийная организация дала указание уездным комитетам провести «неделю организации учащихся». В эту «неделю» организовывались платные концерты, вырученные средства шли на школьные нужды, собирались пожертвования в виде денег и материальных ценностей, заготавливались дрова для школ силами учащихся, их родителей и школьных работников.
Наблюдается усиленный рост детских садов, детских домов, педагогических учебных заведений, сельскохозяйственных школ, профессиональных курсов, профессиональных школ и мастерских.
Благодаря общим усилиям в начале 1921 г. была создана следующая школьная система: школа 1-й ступени – 4 класса (для детей 8–12 лет), школа-семилетка – 7 классов (для детей 8–15 лет), школа-девятилетка – 9 классов (для детей 8–17 лет). Партийная организация губернии большое внимание уделяла школе. В 1921 г. на заседаниях Президиума губернского комитета РКП(б) было рассмотрено более 30 вопросов, касающихся работы школ, работы среди учителей, состояния политико-массовой работы [9, л. 33].
Сокращение административно-управленческих расходов и сети учреждений просвещения ненамного улучшило положение школ. Поэтому 10 сентября 1921 г. СНК издал Декрет о введении самообложения населения на нужды просвещения. Но и этого оказалось недостаточно. СНК издал второй декрет – о прикреплении культурно-просветительных учреждений к хозяйственным органам. В 1922 г. к хозяйственным органам было прикреплено 150 культурно-просветительных учреждений [6, л. 241].
Кроме этого, с сентября 1922 г. крестьяне на договорных началах стали брать школы на содержание. Сельские общества обязывались содержать учителя, сторожа, отапливать и ремонтировать школу. К марту 1923 г. было заключено 417 договоров на содержание школ и 14 учреждений политпросвета [6, л. 75].
В марте 1922 г. управления Губоно были реорганизованы в подотделы: общий, социального воспитания, политпросвет, профессионального технического образования [10, л. 80–84].
21 августа 1922 г. на основании распоряжения губернского исполнительно комитета Курска уездно-городской отдел народного образования был слит с Губоно [11, л. 60]. В связи с этим с 12 сентября 1922 г. при Губоно был образован уездно-городской подотдел согласно постановлению губернского исполнительного комитета от 25.08.1922 № 644. Губоно состояло из пяти подотделов: общего, социального воспитания, профессионального образования, политико-просветительного, уездно-городского.
30 августа 1923 г. СНК издал декрет о введении всеобщего обучения.
На основании постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 16.06.1923 страна перешла с губернского на окружное административно-территориальное деление. Была образована Центрально-Черноземная область, в состав которой влилась Курская губерния. На территории бывшей Курской губернии было образовано 4 округа: Курский, Льговский, Белгородский и Старооскольский.
В августе 1923 г. советское правительство приняло декрет «О ликвидации неграмотности». Вскоре было создано общество «Долой неграмотность». Его первым председателем был избран председатель ВЦИК М.И. Калинин. Но за 1923–1926 гг. существенных изменений в сети учреждений народного образования не произошло [12, л. 248].
На основании постановления ликвидационной коллегии губернского исполнительного комитета приказом Губоно от 30.06.1923 губернский отдел народного образования с 1 июля 1923 г. был ликвидирован с передачей функции окружным отделам народного образования.
Такова была деятельность Губоно. Следует отметить, что, в общем-то, работа Губоно была плодотворной. Советская власть через работу Губоно делала все, чтобы организовать и привести в определенный порядок систему народного образования.
На систему образования была распространена практика «чисток». Так называемая «академическая чистка» 1924 г. носила ярко выраженный классовый характер, острие ее было направлено против менее ценной в классовом отношении категории учащихся.
В 1924 г. было закуплено 175 414 экземпляров книг, что составляет 35% общей потребности, а затем еще 1860 тыс. Это количество полностью удовлетворяло потребность школ в учебниках.
Наши исследования показали, что существенную часть расходов, связанных с просвещением, взяла на себя общественность.
Но так как школам губернии нужна была поддержка, общественность продолжала кампанию по заключению договорных обязательств на содержание школ и самообложение. Из собранных по самообложению ресурсов губернский отдел народного образования (Губнаробраз) в 1925 г. отпущено 675 тыс. пудов хлебных продуктов. В городах собрано более 612 тыс. руб. денежных знаков 1922 г. и 1460 пудов хлебных продуктов. Для школ стали выделять земельные участки. Положение школ постепенно начало улучшаться.
1. Dekrety Sovetskoy vlasti: 11 iyulya - 9 noyabrya 1918 g.. T. 3 - M.: Politizdat, 1964. – 664 c.
2. Volkov S. V. Intellektual'nyy sloy v sovetskom obschestve/ M. Vysshaya shkola. - M., 1999. – 250c.
3. Gosudarstvennyy arhiv Kurskoy oblasti (dalee GAKO), F. R-409, Op. 4, D. 1.
4. GAKO, F. R-309; Op. 2, D. 43.
5. GAKO, F. R-309, Op. 2, D. 47.
6. GAKO, F. R-309, Op. 10, D. 13.
7. GAKO, F. R-309, Op. 4, D. 3.
8. GAKO, F. R-309, Op. 3, D. 360.
9. GAKO, F. R-309, Op. 6, D. 69.
10. GAKO, F. R-309, Op. 4, D. 2.
11. GAKO, F. R-309, Op. 4, D. 1.
12. GAKO, F. R-309, Op. 7, D. 2; Op. 10, D. 13
13. Lenin V.I. Rech' na Vserossiyskom soveschanii politprosvetov gubernskih i uezdnyh otdelov narodnogo obrazovaniya 3 noyabrya 1920 g. T. 41.
14. Safraz'yan N. L. Bor'ba KPSS za stroitel'stvo sovetskoy vysshey shkoly(1921–1927 gg.)/M. Vysshaya shkola – M., 1977. 158 s.
