The author points out to the difficulties of legitimation and constitutionalization of the European Union because of its non-federalist, non-state status.
European Union, legitimation, constitutionalization, legal policy, international organizations
1. Среди многочисленных черт и особенностей Европейского Союза и его правовой системы, придающих им своеобразие, если не сказать — уникальность, является проводимая данным надгосударственным образованием политика, направленная на легитимацию и конституционализацию его правовой системы.
При этом легитимация (лат. legitimus — узаконенный, законный) в общепринятом виде воспринимается как «признание большинством населения законности существования какого-либо органа власти, действий должностного лица, события, факта», как придание таким образом какому-либо явлению, институту или учреждению правового характера. В свою очередь, конституиионализация понимается как процесс придания правовой системе конституционного характера [1].
Применительно к национальным государствам и их правовым системам легитимация и конституционализация традиционно выступают как результат, или следствие, проявления воли большинства «своего» народа на всеобщих выборах или же на референдуме. «Воля народа» при этом рассматривается в качестве ключевого политикоправового и социальнопсихологического явления и постулата, предопределяющих наличие или, наоборот, отсутствие как легитимности, так и конституционности правовой системы.
Отнюдь не случайно поэтому данное основополагающее для современного национального государства и его правовой системы положение не только декларируется в речах многих политических и общественных деятелей, представляющих «интересы народа», но и в подавляющем большинстве случаев конституционно закрепляется.
Так, например, в Конституции Австрии (ст. 1) фиксируется положение о том, что «Австрия является демократической республикой» и что «ее право исходит от народа» [2]. В Основном законе Федеративной Республики Германии (в Преамбуле) говорится о том, что германский народ, «сознавая свою ответственность перед Богом и людьми, воодушевленный стремлением служить делу мира во всем мире в качестве равноправного союзника в объединенной Европе», принял «в силу своей конституирующей власти настоящий Основной закон» и что действие этого закона «распространяется на весь германский народ» [3].
В Конституции Швеции (гл. 1, § 1) указывается на то, что «вся государственная власть Швеции исходит от народа» и что «правление шведского народа основывается на свободном формировании мнений и на всеобщем и равном избирательном праве» [4].
Аналогичные положения, касающиеся народа как источника власти, которая, как подчеркивается в Конституции Греции, не только «исходит от народа», но и «существует для народа и нации и осуществляется путем, определяемым Конституцией» [5], закрепляются также в конституционных актах ряда других национальных государств — членов Евросоюза.
Кроме того, в конституциях некоторых европейских государств помимо принадлежности власти народу особо указывается также на то, что вместе с властью и суверенитет в стране принадлежит народу. В прямой форме это закрепляется, например, в Конституции Италии (ст. 1), где говорится, что «суверенитет принадлежит народу, который осуществляет его в формах и в границах, установленных Конституцией» [6]; в Конституции Франции, где также указывается на принадлежность национального суверенитета народу, «который осуществляет его через своих представителей и путем референдума» [7]; в конституциях некоторых других национальных государств — членов Европейского Союза.
1. Yuridicheskaya entsiklopediya / Pod red. B.N. Topornina. M., 2001. S. 478; Webster’s New Universal Unabridged Dictionary (N.Y., 1993). P. 1035.
2. Konstitutsiya gosudarstv Evropeyskogo Soyuza. M., 1999.
3. Entin M.L. Sud Evropeyskikh soobshchestv. M., 1987. S. 26–29.
4. Shamson R. Pravo Evropeyskogo soyuza: nekotorye osobennosti i tendentsii razvitiya. Prepodavanie prava Evropeyskogo soyuza v rossiyskikh vuzakh: Materialy seminara. M., 2001. S. 319.
5. Hirsch G. Nizza: Ende einer Etappe, Beginneiner Epoche. Nene Juristische wochenschrift. 2001. S. 2677–2678.
6. Andenas M. & Usher J. The Treaty of Nice and Beyond (Oxford, 2003). P. 57–58.
7. Filosofskiy slovar'. M., 1998. S. 231–232.
8. Banchoff Th. & Saith M. (eds.). Legitimacy and European Union (N.Y., 1999). P. 1–18.
9. Bogdandy A. & Bast J. (eds.). Principles of European Constitutional Law (Oxford, 2006). P. 69–70.
10. Ossenbuhl F. Maastricht and das Grungesetz-Eine Verfassungsrechtliche Wende? (Deutsches Verwaltungsblatt, 1993). S. 629–634.
11. Ipsen H. Europaische Verfassung and Nationale Verfassung (Europarecht, 1987). S. 195–208; Bogdandy A. & Bast J. (eds.). Op. cit. P. 69.
12. Cygan A. National Parliamenta in an Integrated Europe. An Anglo-German Perspective (N.Y., 2001). P. 3–7.
13. Ott A. & Inglis K. (eds.). Handbook on European Enlargement: The Hague, 2002. P. 7–11.
14. Crawford J. The Creation of States in International Law (Oxford, 2006). P. 495–499.
15. Rosas A. & Antola E. (eds.). A Citizens Europe: in Search of a New Order (L., 1995).
16. Bellamy R. & Warleigh A. (eds.). Citizenship and Governance in the European Union (N.Y., 2001).
17. Besson S. & Utzinger A. Introduction: Future Challenges of European Citizenship — Facing a Wide-Open Pandora s Box. European Law Journal. 2007. Vol. 13. № 5. P. 583.
18. Bellamy R., Castinglione D. & Shaw J. (eds.). Making European Citizenship: Unpacking the Best of Bourden. Law and Philosophy. 2001. № 20.
19. Bancoff Th. & Smith M. Conceptualizing Legitimacy in a Contested Polity. Banchoff Th. & Smith M. (eds.). Legitimacy and the European Union. The Contested Polity (N.Y., 1999). P. 1–20.
20. Andenas M. & Usher J. Op. cit. P. 59.
21. Treaty of Lisbon. Amending the Treaty of European Union and the Treaty establishing the European Community. Official Journal of the European Union. 2007. 17 ltr. P.C. 306/3.
