Russian Federation
The article is devoted to question of constructing an another philosophy of history, founding on fundamental role of difference in speech disposition about the situation of modernity. Language, reduced to unity of linguistic expressive means, reports expansion and diversity of ways to appeal to language experience. That is an unlimited option of interpretation and discourse synthesis, but, dealing with the same level of language anyway, it is impossible to get results of description the language itself gears, which might be different from descriptions of any other phenomena within natural frames of utterance dominance. Until language is just a preferred object of cognition, we are fated to language aporias, interrupting the cognition with existence of repetition. The decision, accoarding to the author, is located in decoding of difference logic. The author relies on concepts of modern continental philosophy (Heidegger, Deleuze, Derrida, Foucault) to show, how the difference procedure, practicing in social speech, is bounded with a shape of modern age.
modernity, the historical, speech, language, writing, text, difference, repetition.
Новейшее время определяется для нас непрерывающейся невозможностью положить конец ограничениям, определяющим рамочные конструкции бытования и как таковой облик эпохи, выраженный характерной фактурой работы языка. Современная социальная наука обращает внимание на возможность социальной «распаковки» любого феномена артикулирируемой разумности и, даже более того, любых проявлений жизнедеятельности субъекта, демонстрирует наличие в любом из них корня коллективной коммуницируемости. Сегодня она стоит перед задачей реконструирования связи обнаруживаемых ей внутренних направляющих социальной жизни – с границами их существования во времени, с вопросом об историчности современного. Объективно сработавшее на уровне масштабного перестроения социальных дискурсивных конструкций, критическое изменение в этом вопросе могли бы легитимизировать возможность новой эпохи. Однако, если мы готовы признавать такую постановку вопроса, мы должны принять решающим критерием перемен в структуре знания – изменения в условиях и характере научной рефлексии, презентирующей предел публично отображаемой когнитивности. Если допустить, что существует метафизическая (опорная для устойчивых коллективных реалий разума) связь, способная обосновать время как некое «единое», то это была бы связь работающих между множеством критически-обобщаемых полей коммуникации и в их пределах детерминирующих структуру этих полей состояний языка. Интеррефлексивная логика, метонимически пронизывающая всю совокупность этих полей, могла бы быть концептуирована в качестве сознания, как его можно было бы понять социально. Для общности процессов формулировки произвольного высказывания, пронизывающей всю институциональную пирамиду знания, характерна изменчивость другого рода, нежели изменчивость «производственных отношений». Язык находится на стороне не отношений, а средств производства. Антропологические исследования, например, экономика растрат Батая, доказывает, что форма контроля над материей образуется в означивании, в определении дистанций, в том, какое место определено материальной стоимости в символической структуре. Стоимость, в сущности, означает иное, нежели количество потенциально вымениваемого блага, её качество – это демонстративная мощь, нестираемая черта неравенства [1; с.191-195]. Концепты конвенциональных онтологий и когнитивных семантик вывели знак на совершенно иные позиции, покинув область представления о языке – универсальном адаптивном инструменте сознания, знак перешел в статус инстанции распоряжения бытием. Сигнатура представляется более не просто «резервуаром», помещающим материал содержания для дальнейшей передачи, она назначает бытийную интенцию любого акта, наделяет его назначением, конституирует его направление к другому, путь и судьбу в системе знаков. Бодрийяр сумел редуцировать ценность до знака отличия, сигнализирующего не власть и положение в иерархии (как, обычно, по-марксистски это трактуют), а то, что процедура различия здесь всегда уже проведена, знак предлагает засвидетельствовать в себе явление иного качества [2]. Знак является манифестацией вхождения феномена непрерываемую в структуру отсылок, поддерживающую прирост письма.
1. Batay Zh. Proklyataya dolya / Perev. s fr. B.Skuratov, P. Hickiy – M.: Izd. Gnozis, 2003. – 208 s.
2. Bodriyyar Zh. K kritike politicheskoy ekonomii znaka = Pour une critique de l’économie politique du signe : [orig. izd. 1972] / per. s fr. D. Kralechkina (2003). — M. : Akademicheskiy proekt, 2007. – 336 s.
3. Delez, Zh., Gvattari, F. Chto takoe filosofiya? [Tekst] / Zhil' Delez, Feliks Gvattari; perevod s francuzskogo S. N. Zenkina. - Sankt-Peterburg : Aleteyya, 2013. – 286 s.
4. Derrida Zh. Struktura, znak i igra v disurse gumanitarnyh nauk // Derrida Zh. Pis'mo i razlichie. SPb: Akademicheskiy proekt, 2000. – S. 352–368.
5. Derrida Zh. Differanse.// Gurko E. Teksty dekonstrukcii. Tomsk: Vodoley, 1999. – C. 124–158.
6. Nicshe F. Tak govoril Zaratustra// Nicshe, sochineniya v 2-h tomah, tom 2, izdatel'stvo "Mysl'", M.: 1990. – 829 s.
7. Habermas Yu. Modern – nezavershennyy proekt// Politicheskie raboty. Sost. A.V. De-nezhkina; per. s nem. B.M. Skuratova. M.: Praksis, 2005. – S. 7–31.
8. Haydegger M. Vopros o tehnike// «Vremya i bytie» (stat'i i vystupleniya) per. Bibihi-na V.V.- M.: Respublika, 1993 – S. 221–238.
9. Haydegger M. Put' k Yazyku // «Vremya i bytie» (stat'i i vystupleniya) per. Bibihina V.V.- M.: Respublika, 1993. – S. 259–273.
