CRIMINAL-LEGAL, CRIMINOLOGICAL AND PENAL STUDIES AND THEIR REFLECTION IN THE CONCEPT OF THE PENAL SYSTEM DEVELOPMENT FOR THE PERIOD UP TO 2030
Journal: PENAL LAW
Volume 14 № 2
, 2019
Rubrics: CRIMINAL-EXECUTIVE LAW
Authors:
1.
Moskovskiy gosudarstvennyy universitet imeni M. V. Lomonosova
Type:
Article
Pages:
from 119
to 127
Status:
Published
Received:
05.06.2019
Accepted:
15.01.2023
Published:
28.06.2019
Subject area:
UDK 343.8
Language:
Russian
Keywords:
penal system, convict, criminal punishment, imprisonment, research, census of convicts, resocialization, postpenitentiary relapse, social stratification of convicts
Abstract (English):
The article analyzes the need for criminallegal, criminological and penal researches before the adoption of a new Concept of development of the penal system of the Russian Federation for the period up to 2030. The thesis about possibility of inclusion of scientific researches in the content of the document is proved. Examples of research of modern and topical problems of criminal penalties execution, carried out by both departmental and other educational and research organizations, are given. A special census of convicts and prisoners; the need to monitor the process of social stratification of convicts in places of deprivation of liberty; the study of postpenitentiary relapse and the inclusion of its indicators in the system of state statistics; the generalization of the experience of publicstate partnership in the sphere of resocialization of released persons are considered. Also some features of money spending for buying of food and basic necessities by convicts to imprisonment are analyzed. Separate results of implementation of the Concept of development of penal system of the Russian Federation till 2020 in aspect of adoption of the new Concept are summed up. In addition, the role and value of accounting for postpenitentiary relapse as a key criterion of prisoners correction are proved.
The article analyzes the need for criminallegal, criminological and penal researches before the adoption of a new Concept of development of the penal system of the Russian Federation for the period up to 2030. The thesis about possibility of inclusion of scientific researches in the content of the document is proved. Examples of research of modern and topical problems of criminal penalties execution, carried out by both departmental and other educational and research organizations, are given. A special census of convicts and prisoners; the need to monitor the process of social stratification of convicts in places of deprivation of liberty; the study of postpenitentiary relapse and the inclusion of its indicators in the system of state statistics; the generalization of the experience of publicstate partnership in the sphere of resocialization of released persons are considered. Also some features of money spending for buying of food and basic necessities by convicts to imprisonment are analyzed. Separate results of implementation of the Concept of development of penal system of the Russian Federation till 2020 in aspect of adoption of the new Concept are summed up. In addition, the role and value of accounting for postpenitentiary relapse as a key criterion of prisoners correction are proved.
Keywords:
penal system, convict, criminal punishment, imprisonment, research, census of convicts, resocialization, postpenitentiary relapse, social stratification of convicts
penal system, convict, criminal punishment, imprisonment, research, census of convicts, resocialization, postpenitentiary relapse, social stratification of convicts
Развитие уголовно-исполнительной системы (УИС) определяется рядом экономиче- ских, политических, социальных и духовных факторов. В числе социальных факторов традиционно выделяют состояние науки, заключающееся в возможности и способно- сти ученых прогнозировать вызовы УИС, предлагать и обосновывать грядущие преоб- разования. Прогностическая и преобразовательная роль науки должна проявиться в связи с окончанием действия Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года и принятием решения о подготовке новой Концеп- ции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации на период до 2030 года (далее - Концепция 20-30). Сразу же возникла научная дискуссия о предме- те и содержании будущей концепции, названии и принципах ее разработки, субъектах принятия и субъектах реализации и т. д. [1. с. 545-549; 2. с. 210-214]. Так, имеется позиция об ограничении предмета Концепции 20-30 лишь организа- ционно-ресурсными потребностями УИС, не затрагивая в данном документе вопросы уголовно-правовой и уголовно-исполнительной политики. Тогда она будет в полной мере отвечать своему названию - концепция развития УИС. Другая позиция выражена в изменении подхода к предмету Концепции 20-30, порядку его разработки и принятия. В итоге обосновывается необходимость разработки общей концепции уголовной по- литики государства, включающей в себя и вопросы развития системы исполнения уго- ловных наказаний, их назначения и исполнения. Как вариант предлагается разработка двух концепций - концепции уголовно-правовой политики и концепции уголовно-испол- нительной политики Российской Федерации. Однако реалии правовой политики в РФ свидетельствуют о том, что в итоге будущий концептуальный документ сохранит общие черты с действующей Концепцией, а имен- но будет предлагать решение вопросов и уголовной политики (например, сокращение применения лишения свободы), и уголовно-исполнительной политики (например, гума- низация условий отбывания лишения свободы), и организационно-ресурсных проблем (в частности, улучшение положения персонала, сокращение дефицита кадров, обеспе- чение трудовой занятости осужденных, обеспечение средствами связи и охраны и т. п.). Кроме того, традиционно предмет будущей концепции будет размыт за счет предложений о решении несомненно злободневных вопросов деятельности УИС, но не относящихся в исполнению уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера (напри- мер, применение мер пресечения в виде содержания под стражей и домашнего ареста). В связи с этим перед наукой криминального цикла стоит задача предложить и обосно- вать те актуальные решения, которые могли бы войти в разрабатываемую Концепцию 20-30. Эти решения должны быть основаны на результатах научных исследований в области уголовного права, криминологии, уголовно-исполнительного права и других отраслей права. Имеется достаточно примеров проведения исследований проблем исполнения уголовных наказаний, осуществленных как ведомственными, так и иными образовательными и научно-исследовательскими организациями. В их числе можно отметить научно-теоретические разработки Общей части нового Уголовно-исполни- ТЕОРИЯ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРАВА 121 тельного кодекса РФ [3], проекта нового Уголовного кодекса РФ [4], Модели отбывания лишения свободы осужденными за экономические и (или) должностные преступления [5], Дорожной карты ресоциализации и реального включения в гражданское общество лиц, отбывших уголовное наказание и освобожденных от него [6], и др. Интересные предложения по изменению политики и законодательства содержатся в докторских исследованиях последних лет, посвященных освобождению от отбывания наказа- ния (И. А. Ефремова), поощрительным институтам уголовно-исполнительного права (С. Л. Бабаян), факторам уголовно-исполнительной политики (Ф. В. Грушин), европей- ским пенитенциарным системам (П. В. Тепляшин). Кроме того, проведение актуальных научных исследований может и должно войти в само содержание Концепции 20-30. О каких же научных исследованиях идет речь? На первом месте следует отметить целесообразность проведения очередной де- вятой специальной переписи осужденных, отбывающих лишение свободы, и лиц, со- держащихся в следственных изоляторах России. За время проведения переписей (на- чиная с 1970 г.) накопился богатый исследовательский материал, характеризующий социально-демографическую, уголовно-правовую, уголовно-исполнительную и кри- минологическую характеристики осужденных. Причем эти характеристики даны как в статике, так и в динамике, поскольку специальная перепись проводилась через строго определенный временной интервал, как правило, через десять лет. Полученные в ре- зультате переписи данные обладают большей достоверностью, поскольку по сравнению со статистическими данными результаты переписи не влияют на оценку деятельности учреждений и органов, исполняющих наказания, а значит, и на местах не возникает со- блазна их «приукрасить». Очередная перепись должна состояться 19 ноября 2019 г. и дать богатый исследо- вательский материал для науки всего криминального цикла. Эта информация как раз была бы кстати для подготовки нового концептуального документа, однако, как следует из ответа ФСИН России на запрос юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, в Федеральной службе исполнения наказаний в 2019 г. не запланировано проведение девятой специальной переписи осужденных. В этом же ответе констатировано, что вся необходимая информация об осужденных имеется в распоряжении ФСИН России и может быть предоставлена научным коллективам и ученым. Имеются большие со- мнения в том, что та информация, которая становится доступной для научного анали- за и принятия решений в результате проведения специальных переписей, имеется в распоряжении ФСИН России. В силу этого целесообразно в будущей Концепции 20-30 указать на необходимость продолжения применения этого научного метода изучения личности осужденного. О значении результатов специальной переписи для реагирования на вызовы УИС в предстоящее десятилетие можно судить по проблеме возрастающего в своих диспро- порциях социального расслоения осужденных, отбывающих лишение свободы. В основе такого расслоения лежит различие в уровне доходов осужденных и соответственно в их материальном обеспечении. Дело в том, что нормы уголовно-исполнительного зако- нодательства гарантируют всем осужденным минимальный государственный стандарт материального благополучия, выраженный в нормах питания, вещевого довольствия, а также коммунально-бытового обеспечения. При этом нормы питания дифференци- рованы в зависимости от возраста, состояния здоровья, а нормы вещевого доволь- ствия и коммунально-бытового обеспечения еще дополнительно различаются от пола и местности, где осужденный отбывает наказание. Часть осужденных, имеющих такие материальные возможности, возмещает стоимость предоставляемых услуг (питания, одежды, коммунально-бытового обеспечения), другим эти блага предоставляются бес- платно либо в долг, который при освобождении из мест лишения свободы списывается. Однако наряду с государственным стандартом законодатель гарантирует осужденным дополнительные материальные блага путем получения посылок и передач, возможно- сти приобретения продуктов питания и предметов первой необходимости в магазинах исправительных учреждений. Специальная перепись осужденных и лиц, содержащихся под стражей, 2009 г. зафиксировала то, что этими дополнительными возможностями осужденные пользуются неравномерно. Так, было установлено, что почти каждый пя- тый (18,4 %) осужденный мужчина, отбывающий лишение свободы, вообще не получал посылок и передач, 20,8 % - только одну, а 22,6 % - две посылки (передачи) в течение года [7, с. 345]. На лицевом счету большинства осужденных (57, 4 %) на момент пере- писи вообще не было денежных средств, а у 15,8 % - было до 200 рублей [7, с. 345]. Каково положение через 10 лет, накануне принятия новой концепции развития УИС? Для ответа на этот вопрос необходимо проведение очередной девятой специальной переписи осужденных. Отслеживать такое соотношение нужно, поскольку различие в материальном положении осужденных вызывает острую реакцию как среди осужден- ных, так и в обществе. Достаточно вспомнить реакцию средств массовой информации и граждан на вскрывшееся привилегированное положение активного члена Кущевской группировки в одной из колоний Приморского края. В качестве примера можно указать на развернувшуюся в ноябре 2018 г. в средствах массовой информации полемику об условиях отбывания наказания одного из участников преступного сообщества, орудо- вавшего в станице Кущевская Краснодарского края. Одни (большинство) увидели в воз- можности осужденного Ц. есть в исправительной колонии строгого режима красную икру, крабов и шашлыки вопиющую несправедливость, другие (меньшинство) - нормальный ход реформы уголовно-исполнительной системы, ее направленность на обеспечение гуманных условий отбывания лишения свободы [8, 9]. В этом аспекте следует и оцени- вать различные предложения о дальнейшей гуманизации условий отбывания лишения свободы в сфере материально-бытового обеспечения осужденных, в частности, о снятии ограничений на получение осужденными посылок и передач, на расходование средств на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости. Сейчас есть такие категории осужденных, которые имеют возможности для получения посылок и расходования денег без ограничения количества и сумм. Однако давайте проанализи- руем эти показатели применительно к питанию осужденных, отбывающих наказание в наиболее распространенном виде исправительного учреждения - колонии строгого режима в обычных условиях отбывания наказания. Возьмем крайние состояния, когда осужденный не имеет денег на лицевом счету и не получает посылок и когда осужденный имеет такие средства и реализует право на дополнительное питание в полном объеме. При этом возможность расходования зара- ботанных в исправительной колонии средств в обоих случаях оставим за скобками, так как не все осужденные имеют возможность трудиться. Применительно к осужденному, не имеющему денег на лицевом счете и не получа- ющему посылок и передач, за основу возьмем сумму в 72 рубля в день, которую госу- дарство тратит на его питание [10]. Тогда осужденный, имеющий средства на лицевом счету, помимо этих 72 рублей имеет возможность приобрести в магазине дополнитель- но продуктов питания на сумму 7800 рублей в месяц (п. «а» ч. 1 ст. 123 УИК РФ) или 260 рублей в день (7800 рублей : 30 дней). Осужденным на обычных условиях исправительной колонии строгого режима в год разрешено получение 4 передач или посылок. В настоящее время посылки или передачи принимаются исправительными учреждени- ями весом до 20 кг, хотя согласно произошедшим еще в 2012 г. изменениям почтовых правил вес одной посылки может достигать 50 кг. Исходя из расчета в 20 кг, при усло- вии, что в посылке или передаче присутствуют в основном продукты питания, стоимость которых условно составляет в среднем 300 рублей за килограмм, можно рассчитать денежный эквивалент на один день, учитывая, что осужденному в обычных условиях строгого режима полагается получение четырех посылок или передач в год (п. «в» ч. 1 ст. 123 УИК РФ). В итоге получается, что один осужденный («бедный») питается в день на 72 р., другой («обеспеченный») - на 397 р. 75 к. Это более чем в 4 раза больше. Не вда- ваясь в полемику о том, что и та (72 р.) и другая (397 р. 75 к.) цифры чрезвычайно малы, для нас важна сама тенденция. Уголовно-исполнительное законодательство допускает фактическую дифференциацию осужденных в зависимости от уровня их материально- го состояния. Эта дифференциация особенно усилилась после повышения Федераль- ным законом от 13 июля 2015 г. № 260-ФЗ норм расходования денег на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости [11] и приняла несколько гипер- трофированный характер, когда сняли любые ограничения в расходовании денежных средств для осужденных, отбывающих лишение свободы в облегченных условиях в ис- правительных колониях общего режима, в количестве получаемых посылок и передач осужденными женщинами и несовершеннолетними. Иными словами, законодатель, учи- тывая трудности экономического порядка и желая сократить государственные расходы на УИС в целом и на питание осужденных в частности, привлекает для этого средства осужденных и их родственников. Однако одновременно углубляется социальное рас- слоение осужденных в местах лишения свободы. «Бедные» осужденные из мест лише- ния свободы не исчезли, возможно, их стало меньше или больше (для таких выводов необходимо провести очередную специальную перепись), но они есть. Параметры и последствия такого расслоения необходимо просчитывать и оценивать с позиций обе- спечения правопорядка в УИС, реализации цели общего предупреждения преступле- ний. Их нужно учитывать и с позиций определения темпов и пределов дальнейшей гу- манизации условий отбывания лишения свободы. Предпринимаемые гуманистические усилия могут приводить к тому, что эти послабления будут распространяться лишь на «обеспеченных» осужденных, предоставляя для «бедных» осужденных недосягаемые ориентиры. Это будет вызывать озлобление и приводить к конфликтам между осужден- ными, осужденными и персоналом. В проекте будущей Концепции должно найти отражение проведение исследования постпенитенциарной рецидивной преступности осужденных, освобожденных из мест лишения свободы. Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года без достаточных научно обоснованных оснований исходила из неэффек- тивности действующей системы исправительных учреждений. В силу этого в качестве стратегических задач в Концепции были определены ликвидация действующих испра- вительных колоний и открытие вместо них тюрем общего, усиленного и особого режи- мов, а также колоний-поселений с обычным и усиленным наблюдением. Лишь в 2015 г. в Концепцию были внесены изменения, которые исходя из экономических факторов исключили переход на тюремное содержание осужденных. Между тем сама проблема перехода на тюремное содержание осужденных не снята с перспективной повестки дня, и она может возникнуть если не в Концепции 20-30, то в концептуальных документах на последующие десятилетия. Такие фундаментальные для УИС политические решения должны основываться на проверенных данных о неэффективности или, наоборот, об эффективности действующей системы исправительных учреждений, в первую очередь речь идет о степени достижения целей наказания (ч. 2 ст. 43 УК РФ) и целей уголовно- исполнительного законодательства (ч. 1 ст. 1 УИК РФ). Данное положение Концепции не может быть реализовано без научных исследований комплекса проблем, связанных с оценкой эффективности деятельности действующей системы исправительных учреж- дений по исполнению наказания в виде лишения свободы. На первом этапе необходима научная разработка критериев и показателей эффек- тивности. Речь идет о таких критериях и показателях, которые характеризовали бы не внутриведомственные успехи и достижения, а вклад уголовно-исполнительной системы в обеспечение правопорядка в стране, защиту прав и законных интересов личности. При решении этой проблемы основным будет являться вопрос об отслеживании на по- стоянной мониторинговой основе уровня постпенитенциарного рецидива. В настоящее время об уровне рецидива можно косвенно судить по показателям официальной ста- тистики, а именно по доле лиц, ранее совершавших преступления, в расчете на общий массив лиц, совершивших преступление. В среднем этот уровень колеблется от 30 до 33 %. Однако данный показатель не позволяет судить об эффективности деятельности системы исправительных учреждений и (или) ее отдельных звеньев, поскольку не все лица, ранее совершавшие преступления, осуждались к лишению свободы. Нередко об уровне постпенитенциарного рецидива судят по доле рецидивистов, отбывающих наказание в местах лишения свободы. Исходя из статистических дан- ных о судимости лиц, отбывающих лишение свободы в исправительных колониях для взрослых, размещенных на официальном сайте ФСИН России, можно высчитать про- цент лиц, ранее осужденных к лишению свободы и вновь оказавшихся в исправитель- ных колониях. Так, в 2014 г. этот процент составил 55,1, а через пять лет, в 2018 г., - 54,2 %. Однако и по этим показателям нельзя судить об уровне постпенитенциарного рецидива и тем самым об эффективности деятельности исправительных колоний. Дело в том, что доля рецидивистов в местах лишения свободы напрямую зависит от судебной практики. Вследствие ее колебаний может меняться соотношение впервые и повторно осужденных в местах лишения свободы. Постпенитенциарный рецидив измеряется, как правило, в течение трех лет после освобождения осужденных из мест лишения свободы путем отслеживания судьбы каждого осужденного, освобожденного из мест лишения свободы в тот или иной год. Именно по этой методике учеными Томского го- сударственного университета было установлено, что в течение трех лет после освобо- ждения совершают новое преступление в среднем 55,0 % освобожденных их колонии общего режима и 29,6 % - из колонии строгого режима (данные приведены на основе деятельности колоний общего и строгого режимов Томской и Кемеровской областей) [12, с. 8-9]. Общий постпенитенциарный рецидив из этих двух видов режима составил 35 %, что несильно отличается от советского периода функционирования нашего госу- дарства, когда рецидив был от 30 до 33 %. На основе этого же исследования выявлены интересные и значимые различия в постпенитенциарном рецидиве в зависимости от вида преступлений, оснований освобождения от отбывания наказания, возраста пре- ступника, его образования, семейного положения и т. д. Так, постпенитенциарный ре- цидив среди условно-досрочно освобожденных из колонии общего режима составил 68 %, а по отбытии срока наказания в виде лишения свободы этот рецидив равен 47 %, из колонии строгого режима соответственно - 39 и 21 %. Все это актуализирует реализацию предложений о создании на первом этапе научно-теоретической модели учета постпенитенциарного рецидива с последующей ее апробацией и внедрением в систему статистического учета результатов борьбы с пре- ступностью. Похожая система учета существовала в СССР, нет каких-либо значимых препятствий в том, чтобы эта система на новом уровне была разработана и внедрена в России. Аргументы об отсутствии материальных ресурсов для такой информацион- ной системы, на наш взгляд, являются несерьезными, поскольку никто не рассчитывал данные затраты. На втором этапе необходима научная разработка системы факторов, влияющих на постпенитенциарный рецидив, а также механизма их действия. В этой системе факто- ров можно было бы выделить тот вклад (негативный или позитивный), который вносит в рецидив система исполнения уголовных наказаний. На третьем этапе следует разработать комплекс мер, направленных на усиление позитивных факторов и ослабление факторов, провоцирующих рост постпенитенци- арного рецидива. В Европейских пенитенциарных (тюремных) правилах (2006 г.) в качестве общео- бязательного стандарта требуется от государств, в том числе от России, поощрение сотрудничества пенитенциарных учреждений с внешними социальными службами и, насколько возможно, участие гражданского общества в жизни заключенных. В Концеп- ции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года в качестве перспективного направления взаимодействия государства и общества в данной сфере отмечено «содействие реализации общественно-гуманитарных проек- тов, в рамках которых создаются дополнительные стимулы к законопослушному пове- дению осужденных и их ресоциализации, в частности, за счет участия общественно- сти в устройстве судьбы осужденного, освобождающегося из мест лишения свободы». Там же предусмотрено обеспечение «участия учреждений и органов УИС… в системе социального партнерства государства, бизнеса, институтов гражданского общества». Указанные положения обусловили постановку задачи по созданию общественно- государственного партнерства с различными функциями, в том числе для ресоциа- лизации осужденных, предупреждения рецидива после освобождения от отбывания наказания. Начиная с момента принятия Концепции были предприняты определенные шаги для решения данной задачи: налажено сотрудничество с органами местного са- моуправления, религиозными конфессиями, бизнес-структурами, благотворительными организациями и фондами. Накоплен большой опыт в таком взаимодействии, свиде- тельствующий как о достигнутых успехах, так и о постигших неудачах. Обобщение имеющегося опыта идет преимущественно по регионам (Красноярский край, Республика Башкортостан, Самарская область) либо по субъектам оказания по- мощи лицам, освобожденным от отбывания наказания. Между тем, учитывая то, что государственные структуры в силу определенных причин (недостаток материальных средств, приоритетность иных задач, стоящих перед госструктурами и т. п.) по-прежнему не могут в полной мере обеспечить ресоциализацию лиц, освобождаемых от уголов- ного наказания в виде лишения свободы, необходимо предусмотреть в будущей Кон- цепции 20-30 проведение научного исследования, которое обобщило бы накопленный за истекшие десять лет опыт. В рамках этого исследования можно было бы на основе изучения исторического и современного национального опыта, а также зарубежных ана- логов наметить перспективные пути развития взаимодействия в сфере ресоциализации осужденных после освобождения от отбывания лишения свободы, осуществляемого: 126 ТЕОРИЯ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРАВА между исправительными учреждениями и государственными органами и органа- ми местного самоуправления, призванными обеспечить защиту социально уязвимых категорий граждан; исправительными учреждениями и общественными объединениями светского на- правления (ОНК, правозащитными и благотворительными организациями); исправительными учреждениями и религиозными конфессиями; исправительными учреждениями и бизнес-структурами и иными работодателями; исправительными учреждениями и членами семей осужденных. В качестве этапов исследования могли бы быть предложены обобщения историче- ского, зарубежного и современного опыта общественно-государственного партнерства в сфере ресоциализации, анализ международной и национальной правовой основы такого партнерства, определение правовых и организационных проблем (узких мест) партнерства и предложение путей их устранения. В статье не ставилась задача исчерпывающего описания научных исследований, проведение которых потребуется при реализации концепции развития УИС на пред- стоящее десятилетие. Несомненно, необходимы усилия науки при решении вопросов о дальнейшей дифференциации мест и условий отбывания наказания в отношении осужденных за различные виды уголовных преступлений, например, осужденных за экономические и должностные преступления. Актуальной остается проблема отбы- вания пожизненного лишения свободы, особенно в свете рекомендаций европейских правозащитных структур о его коренном реформировании. Представляется необхо- димым научный анализ проблем глобализации и ее негативного влияния на уголовно- исполнительную систему, в частности в виде продолжающейся десоциализации лич- ности осужденных. Не должна остаться без внимания ученых трансформация между- народных стандартов обращения с осужденными, особенно в аспекте набирающего в зарубежных странах тренда на «размывание» половой принадлежности людей, в том числе осужденных.
1. Seliverstov V. I. Konceptual'noe obespechenie ugolovno-ispolnitel'noy politiki Rossiyskoy Federacii v sovremennyy period // XI Rossiyskiy kongress ugolovnogo prava na temu «Obespechenie nacional'noy bezopasnosti - prioritetnoe napravlenie ugolovno-pravovoy, kriminologicheskoy i ugolovno-ispolnitel'noy politiki» (MGU imeni M. V. Lomonosova, 31 maya - 1 iyunya 2018 g.). M., 2018. S. 545-549
2. Utkin V. A. Koncepciya modernizacii ugolovno-ispolnitel'noy sistemy kak doktrinal'nyy politiko-pravovoy akt // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. 2018. № 431. S. 210-214
3. Obschaya chast' novogo Ugolovno-ispolnitel'nogo kodeksa Rossiyskoy Federacii: itogi i obosnovaniya teoreticheskogo modelirovaniya / pod nauch. red. V. I. Seliverstova. M., 2017. 328 s
4. Ugolovnyy kodeks Rossiyskoy Federacii (nauchnyy proekt) / pod red. N. A. Lopashenko. M., 2019. 320 s
5. Otbyvanie lisheniya svobody osuzhdennymi za ekonomicheskie i (ili) dolzhnostnye prestupleniya: itogi teoreticheskogo issledovaniya / pod nauch. red. V. I. Seliverstova. M., 2019. 464 s
6. Resocializaciya i real'noe vklyuchenie v grazhdanskoe obschestvo osuzhdennyh : monografiya / pod red. T. V. Klenovoy. M., 2019. 432 s
7. Osuzhdennye i soderzhaschiesya pod strazhey v Rossii: po materialam special'noy perepisi osuzhdennyh i lic, soderzhaschihsya pod strazhey, 12-18 noyabrya 2009 g. / pod obsch. red. Yu. I. Kalinina ; nauch. red. V. I. Seliverstova. M., 2012. 939 s
8. Kuznecova T. Glava ONK Priamur'ya, nazvavshaya Capovyaza mecenatom, slozhila polnomochiya. URL : https://ria.ru/incidents/20181116/1532913874.html?referrer_block=index_ main_6 (data obrascheniya: 16.11. 2018)
9. Zhertva zhulikov, negodyaystva i predatel'stva: chlen bandy «capkov» ob'edalsya krabami na zone, teper' iz nego delayut geroya. URL : https://lenta.ru/articles/2018/11/16/ svobody_slave/ (data obrascheniya: 16.11.2018)
10. Oleynik V. FSIN soobschila, skol'ko tratyat v den' na pitanie odnogo zaklyuchennogo. URL : //https://www.metronews.ru/novosti/russia/reviews/fsin-soobschila-skolko-tratyat-v-den-na-pitanie-odnogo-zaklyuchennogo-1367596/ (data obrascheniya: 30.03.2019)
11. Seliverstov V. I. Ugolovnaya i ugolovno-ispolnitel'naya politika v sfere ispolneniya lisheniya svobody: novacii 2015 goda // Lex Russica. 2016. № 9. S. 188-205
12. Gorodnyanskaya V. V. Postpenitenciarnyy recidiv : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. Tomsk, 2011. 22 s
