Moskva, Moscow, Russian Federation
Alongside the category of multitude within the expression of definite quantity presentation as a set of properties, defining the quantity of a phenomenon there is the reflection of quantity change. The multitude in its change is designated and the count as the object determination reflected. It is phenomenon of the quantity increase and decrease. The numerical change takes place in the reality and it occurrence objective definition; its singleness and articulation are in language mind made. Some correlations between dynamic spheres are formed up. The basic idea of this system exists. Its intrinsic constituents are in the correlation with its statement noted. The quantitative changing as the semantic problem is in the working described. The logical scheme of quantitative changing, its language structures, the semantic series quantitative changing correlation, is noted. The quantitative expression means and modes aggregate, their organization in the Russian language system is described and analyzed. The changes in the expression means of quantity amount in the contemporary Russian language, their cognitive motivation are fixed; their information range and system role and the statement are revealed.
grammatical system, communication, nomination of quantity, expression of multitude change, language development.
(Продолжение, начало см. в № 4, 2014 г.)
Кроме точного количества, в числовой системе языка обозначается специально приближенность к ориентиру — приблизительная величина и неточность изменения количества. Количественная приблизительность выступает для отображения сложных процессов; приблизительность выражается и для обозначения особенностей восприятия количественных явлений. В мышлении приблизительность количества имеет свою фиксированную степень, возможности ее выражения и соответствующие модели выражения. Существует определенный набор специализированных языковых средств самих числительных, в котором следует выявить их организацию и системность. Один путь выражения — обозначение приближенности как неточности количества за счет дополняющего понятия (см. выше). Другой характер номинации таков, что нумерально называется диапазон количества, при котором валентность управления базовой лексемы реализуется два раза в связи с показателями границ диапазона. При этой валентности возникает приблизительность изменения количества. Данная приблизительность изменения количества — прогнозируемая и вместе с тем в номинации заданная и ограниченная. Производится ограничение изменения двумя отметками — краями количественного разброса употребляемых числительных: увеличится на 10–12 метров, тонн, штук; возрастет в 5–6 раз.
Данное выражение является частью высказывания определенного типа — суждения предвосхищения и относится к будущему времени. В предложении же прошедшего времени называются разные величины изменения.
При выражении количественной приближенности границы диапазона имеют предметный предел: разброс границ не должен быть большим по отношению к исходной величине. Существуют логические ограничения величины называемого разброса, нарушение предела которых начинает разрушать языковой смысл данной приблизительности. Ср.: Тариф на мощность упадет на 10–40% (Ведомости, 29.2.2012).
Числовой диапазон выступает и границей приблизительного изменения всего количества: Расширить внешнее кольцо на запад до 150–200 км.
В системе смыслового выражения обозначается этапность, фазовость и звенность увеличения, с которой возникает приблизительность изменения как цифрового округления и приравнивания. В языке заложено выражение определенного избранного количества, обусловливающего шаг его изменения: удваивать, удвоить(ся), утроить, более редк. Дальше по числовому ряду располагается неупотребительная номинация, хотя и деривационно возможная (см. ниже) (некоторые глагольные лексемы отмечаются словарями); существит. Удвоение, утроение — и далее следующ. неупотребит. Образуется фразеологизм: С удвоенной силой.
В структурах этих базовых лексем заложены три смысловых показателя: начального параметра величины, конечного значения величины и разности параметров. Их валентности заполняются разными способами, среди которых только одна активная валентность, выраженная прямым дополнением — обозначением объекта изменения: Они удвоили обороты двигателя. Во внутреннем сочетании этих компонентов создается значение приблизительности.
Эти лексемы являются дериватами исходных собирательно-количественных значений и включают их содержательные признаки. Их содержание включает компоненты качества (например: Удесятерим свои усилия).
1. Apresyan Yu.D. Leksicheskaya semantika [Lexical semantics]. Moscow, 1974.
2. Apresyan Yu.D. Performativy v grammatike i yazyke [Performativy in grammar and language]. Izv. AN SSSR. SLYa [News of USSR Academy of Sciences]. 1986, I. 3.
3. Arutyunova N.D. Yazykovaya metafora: sintaksis i leksika [Linguistic metaphor: the syntax and vocabulary]. Lingvistika i poetika [Linguistics and Poetics]. Moscow, 1979.
4. Baranov A.N., PlungyanV.A., Rakhilina E.V. Putevoditel’ po diskursivnym slovam [Guide to discursive slovam].1991.
5. Vinogradov V.V. Sovremennyy russkiy yazyk. Grammaticheskoe uchenie o slove [Modern Russian language. Grammatical teaching of the word]. Moscow, 1938.
6. Vsevolodova M.V. Sistema morfosintaksicheskikh tipov russkikh predlogov [System morphosyntactic types Russian prepositions]. Vestnik Moskovskogo universiteta. [Bulletin of Moscow University]. 2012, i. 5.
7. Grammatika russkogo yazyka [Russian Grammar]. Moscow, 1954.
8. Itskovich V.A. Ocherki sintaksicheskoy normy [Essays on syntactic rules]. Moscow, 1982.
9. Logicheskiy analiz yazyka. Kvantifikativnyy aspekt yazyka [Logical Analysis of Language. Quantificational aspect of language]. 2005.
10. Lyashevskaya O.N. Semantika russkogo chisla [The semantics of Russian]. Moscow, 2004.
11. Lyashevskaya O.N., Sharov S.A. Chastotnyy slovar’ sovremennogo russkogo yazyka [Frequency dictionary of modern Russian]. Moscow, 2009.
12. Peshkovskiy A.M. Russkiy sintaksis v nauchnom osveshchenii [Russian syntax in a scientific light]. Moscow, 1956.
13. Reformatskiy A.A. Chislo i grammatika [Number and grammar]. Voprosy grammatiki [Questions of grammar]. Moscow, Leningrad, 1960.
14. Sepir E. Yazyk [Language]. Moscow, 1934.
15. Slovar’ russkogo yazyka [Russian dictionary]. I-IV. 1981.
16. Slovar’ strukturnykh slov russkogo yazyka [Dictionary of structural words of Russian]. Moscow, 1994.
17. Teoreticheskie problemy russkogo sintaksisa [Theoretical problems of Russian syntax]. Moscow, 2010.
18. Chesnokova L.D. Imena chislitel’nye i imena sobstvennye [Names numerals and proper names]. Filologicheskie nauki [Philology]. 1996, i. 1.
19. Shaposhnikov V.N. O territorial’nom i funktsional’nom chlenenii russkogo yazyka na rubezhe XX v. [On the territorial and functional partitioning of the Russian language at the turn of the twentieth century]. Voprosy yazykoznania. 1995, i. 2.
20. Shaposhnikov V.N. Prostorechie v sisteme russkogo yazyka na sovremennom etape [Vernacular in the Russian language at the present stage]. Moscow, 2011.
21. Shaposhnikov V.N. Semanticheskie preobrazovaniya v sovremennom russkom yazyke [Semantic transformations in modern Russian]. Moscow, 2011.
22. Shaposhnikov V.N. Slovo «uzhe»i sootnositel’nye s nim edinitsy v sovremennom russkom yazyke [The word «already » and the correlative units with him in modern Russian]. Slavia orientalis. 2012, I. 2.
23. Shimchuk E., Shchur M. Slovar’ russkikh chastits [Dictionary of Russian particles]. Berlin, 1999.
24. Bybee J .Regular morphology and lexicon [Regular morphology and lexicon]. Language and cognitive processes [Language and cognitive processes]. 1995, i. 10.
25. Cummins C., Katsos N. Comparative and Superlative Quantifiers: pragmatic Effects of Comparison Type. Journal of semantics. 2010, V. 22, i. 3.
26. Larsson J. Teilmenge und Gesamtmenge im russischen System der Quantificatoren. Slavica lundensia. 1973, i. 1.
