ON THE ISSUE OF IMAGINARY DEFENSE AND FACTUAL ERRORS IN CRIMINAL LAW
Rubrics: MAN: CRIME AND PUNISHMENT
Authors:
1.
Moscow Chamber of Lawyers
Type:
Article
Pages:
from 330
to 334
Status:
Published
Received:
05.09.2019
Accepted:
09.01.2023
Published:
27.09.2019
Subject area:
UDK 343.228
Language:
Russian
Keywords:
necessary defense, imaginary defense, the validity of the attack, the criteria of legality, a mistake in criminal law
Abstract (English):
This article presents a comparative study of imaginary defense in Russian criminal law, as well as in criminal law and in the criminal legislation of some foreign countries. An attempt is made to analyze the criteria of actions legality of the defending person in the state of imaginary defense (when in objective reality there is no socially dangerous encroachment) and to compare this fact with a legal error. Some changes to the current legislation of the Russian Federation were proposed.
This article presents a comparative study of imaginary defense in Russian criminal law, as well as in criminal law and in the criminal legislation of some foreign countries. An attempt is made to analyze the criteria of actions legality of the defending person in the state of imaginary defense (when in objective reality there is no socially dangerous encroachment) and to compare this fact with a legal error. Some changes to the current legislation of the Russian Federation were proposed.
Keywords:
necessary defense, imaginary defense, the validity of the attack, the criteria of legality, a mistake in criminal law
necessary defense, imaginary defense, the validity of the attack, the criteria of legality, a mistake in criminal law
Конституция Российской Федерации (ч. 2 ст. 45) определяет, что каждый вправе за- щищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Данное положение нашло свое отражение, в частности, в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами зако- нодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совер- шившего преступление», где отмечено, что уголовно-правовая норма о необходимой обороне, являясь одной из гарантий реализации конституционного положения о том, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенны- ми законом, обеспечивает защиту личности и прав обороняющегося, других лиц, а так- же защиту охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства. Под необходимой обороной, согласно ст. 37 Уголовного кодекса Российской Феде- рации (УК РФ), следует понимать правомерную защиту личных, общественных и государственных интересов, охраняемых уголовным законом от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему такого вреда, который внешне сходен с преступлением. При отражении посягательства без причинения вреда посягающему или с причинением вреда, не имеющего сходства с общественно опасным деянием, ука- занным в уголовном законе, защиту нельзя рассматривать как необходимую оборону. Необходимая оборона является правомерной при наличии совокупности условий (признаков), характеризующих посягательство и защиту от него. Как известно, одним из условий правомерности необходимой обороны, наряду с об- щественной опасностью посягательства и его наличием, является действительность посягательства. Посягательство вполне реально должно существовать, а не быть лишь в воображении обороняющегося, как и действия, против которых предпринята защита, не только внешне, но и по сути должны быть общественно опасными и порождающими право на необходимую оборону. В судебной практике нередко встречаются случаи осуществления оборонительных действий против лица, поведение которого ошибочно воспринимается как обществен- но опасное действие, хотя объективно таковым не являлось. В частности, в приговоре № 1-12/2014 Татищевского районного суда Саратовской области от 17 февраля 2014 г. указано: «…как в ходе следствия, так и в судебном заседании установлено, что потер- певший лопатой ни на кого не замахивался, ударов никому не наносил, угроз причинения вреда лопатой не высказывал, о помощи Устинова С. И. не просил, в связи с чем отсут- ствовала какая-либо необходимость нанесения удара ножом потерпевшему, то есть от- сутствовало состояние необходимой обороны» (https://rospravosudie.com/vidpr-ugolovnoe). В теории уголовного права и в судебной практике такие случаи называются мнимой обороной. Под мнимой обороной следует понимать защиту от объективно не суще- ствующего посягательства. В подобной ситуации лицо ошибочно полагало, что имело место общественно опасное посягательство, чаще нападение, от которого оно активно защищалось, причинило вред охраняемым законом интересам, тогда как в этом никакой необходимости не было, поскольку посягательства объективно не существовало. Как раз признак действительности является ключевым понятием, позволяющим отграни- чить необходимую оборону от мнимой обороны. Если мы внимательно проанализируем ст. 37 УК РФ, то не обнаружим там определе- ния мнимой обороны, поскольку мнимая оборона не уголовно-правовая категория, она не предусмотрена положениями УК РФ. Мнимая оборона - это исключительно научное понятие, призванное помочь разобраться в случаях, когда оборона не укладывается в рамки ст. 37 УК РФ. В п. 16 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Фе- дерации определено, что судам необходимо различать состояние необходимой обо- роны и состояние мнимой обороны, когда отсутствует реальное общественно опасное посягательство и лицо ошибочно предполагает его наличие. Пленум разъясняет, что в тех случаях, когда обстановка давала основания полагать, что совершается реальное общественно опасное посягательство, и лицо, применившее меры защиты, не осозна- вало и не могло осознавать отсутствие такого посягательства, его действия следует рассматривать как совершенные в состоянии необходимой обороны. При этом лицо, превысившее пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, или с непосредственной угрозой применения такого насилия, подлежит ответственности за превышение пределов необходимой обороны. В тех случаях, когда лицо не осознавало, но по обстоятельствам дела должно было и могло осознавать отсутствие реального общественно опасного посягательства, его действия подлежат квалификации по статьям УК РФ, предусматривающим ответствен- ность за преступления, совершенные по неосторожности. Если общественно опасного посягательства не существовало в действительности и окружающая обстановка не давала лицу оснований полагать, что оно происходило, действия лица подлежат квалификации на общих основаниях. При мнимой обороне, как было указано выше, субъект причиняет вред другому лицу, ошибочно воспринимая его поведение как общественно опасное посягательство на ох- раняемые законом права и интересы, то есть полагая, что он правомерно защищается либо защищает иных лиц от такого общественно опасного посягательства. Действия лица, находящегося в состоянии мнимой обороны, отличаются от не- обходимой обороны, так как они всегда объективно общественно опасны, поскольку мнимая оборона направлена на отражение не существующего в действительности посягательства. Н. Д. Дурманов в свое время об этом писал: «Все обстоятельства, ха- рактеризующие необходимую оборону, при мнимой обороне отсутствуют, но в представ- лении лица, действующего в состоянии мнимой обороны, эти обстоятельства, прежде всего наличие общественно опасного посягательства, имеются» [5]. Существует мнение о том, что не вполне справедливо рассматривать правовые по- следствия мнимой обороны только с точки зрения условий правомерности необходи- мой обороны. В данном случае важное значение имеет и иная составляющая, а именно правильное поведение лица и восприятие им ситуации с точки зрения субъективной стороны состава преступления, то есть учитывая правовые последствия деяния, со- вершенного в условиях фактической ошибки. Ошибка в уголовном праве - это заблуждение лица, совершающего какое-либо де- яние, чаще действие относительно фактических обстоятельств, определяющих харак- тер и степень общественной опасности этого деяния, его юридической характеристики и последствий. Фактической ошибкой принято считать неверное представление лица о фактиче- ских обстоятельствах совершенного им деяния, играющих роль объективных признаков состава конкретного преступления, определяющих характер преступления и степень его общественной опасности. Например, в ситуации мнимой обороны лицо ошибочно считает свои действия социально нейтральными или социально полезными, в то вре- мя как объективно они являются социально опасными. По этому поводу правильное замечание сделал С. Ю. Учитель, констатируя, что мнимая оборона не подпадает под понятие необходимой обороны, так как здесь нет нападения, поэтому исключается и защита [4, с. 57]. Следовательно, если мнимая оборона - это оборона, направленная против воображаемого, кажущегося, но фактически не существующего в объективной действительности посягательства, то ее юридические последствия следует определять по правилам о фактической ошибке. Вывод этот вполне очевиден, поскольку при необходимой обороне обязатель- но присутствует общественно опасное посягательство, а если этого общественно опасного посягательства нет, то нет и права на необходимую оборону. При мнимой обороне такого общественно опасного посягательства нет, оно отсутствует в прин- ципе. Следовательно, в первом случае работает правило необходимой обороны вместе с условиями, ей принадлежащими, во втором - должен действовать какой-то иной институт, поскольку необходимая оборона и право на нее отсутствуют. Этим институтом и является учение об ошибке. Мнимая оборона и есть тот самый част- ный случай фактической ошибки. В Уголовном кодексе Российской Федерации нет нормы, регламентирующей вопросы юридической и фактической ошибки, законодательно данное обстоятельство не закре- плено и является, как и вопрос мнимой обороны, исключительно теоретическим поняти- ем, но если мы проанализируем уголовные кодексы зарубежных стран, то непременно найдем в них подтверждение указанному умозаключению. Так, в частности, в ст. 30 Уголовного кодекса Латвийской Республики определено, что оборона считается мнимой в том случае, когда не было реального нападения, лицо по ошибке считало, что такое нападение совершается. В случаях, когда обсто- ятельства происшествия давали основание для предположения, что совершается реальное нападение, а лицо, применившее средства обороны, не сознавало оши- бочности такого предположения, к тому же оно не могло и не должно было сознавать его ошибочность, действия этого лица расцениваются как необходимая оборона. В ч. 4 данной статьи определено, что лицо, причинившее мнимому нападавшему вред, соответствующий признакам преступного деяния, и не осознававшее мнимость на- падения, хотя при конкретных обстоятельствах оно должно было и могло сознавать его мнимость, подлежит ответственности за данное деяние как за совершенное по неосторожности. Уголовный кодекс Украины конкретно закрепляет понятие мнимой обороны. Так, в ст. 37 УК Украины определено, что мнимой обороной признаются действия, связанные с причинением вреда при таких обстоятельствах, когда реального общественно опас- ного посягательства не было, и лицо, неправильно оценивая действия потерпевшего, лишь ошибочно допускало наличие такого посягательства. Согласно ч. 2 ст. 37 УК Украины мнимая оборона исключает уголовную ответствен- ность за причиненный вред лишь в случаях, когда сложившаяся обстановка давала лицу достаточные основания считать, что имело место реальное посягательство, и оно не осознавало и не могло осознавать ошибочности своего предположения. Уголовные кодексы Грузии (ст. 36), Беларуси (ст. 37), а также Франции (ст. 122-3), ФРГ (§ 16, 17) и Испании (ст. 14) оценивают данное обстоятельство по правилам юридиче- ской ошибки [3]. Вопрос о необходимости включения в УК РФ института ошибки неоднократно обсуж- дался рядом ученых-криминалистов. Следует также отметить, что институт ошибки в уголовном праве был отражен в одном из первых проектов УК РФ на стадии его разра- ботки и подготовки, но законодатель по какой-то причине не включил его в окончатель- ный вариант УК РФ. В целях устранения возникающих противоречий при квалификации действий субъ- екта в случае причинения им вреда в ситуации мнимой обороны предлагается допол- нить ст. 37 УК РФ ч. 2.2 и изложить ее в следующей редакции: «2.2. Действия лица, причинившего вред в состоянии мнимой обороны, то есть когда общественно опасное посягательство отсутствовало в реальной действительности, оцениваются по прави- лам фактической ошибки».
1. Verina G. V. Konceptual'nye osnovy sovremennogo rossiyskogo ugolovnogo zakonodatel'stva: protivorechiya i puti ih preodoleniya // Vestnik Saratovskoy gosudarstvennoy akademii prava. 2006. № 6. S. 101-105. 334
2. Klyuev A. A. Praktika primeneniya sudami Rossiyskoy Federacii polozheniy ob obstoyatel'stvah, isklyuchayuschih prestupnost' deyaniya : nauch.-prakt. posobie. M., 2016. 208 s
3. Pipiya A. G. Instituty Obschey chasti ugolovnogo prava sovremennogo zarubezhnogo gosudarstva (Franciya, Ispaniya, SShA, FRG, Italiya) : nauch.-prakt. posobie. M., 1993. 160 s
4. Uchitel' S. Yu. Neobhodimaya oborona i ee rol' v pravoohranitel'noy deyatel'nosti. M., 2004. 177 s
5. Durmanov N. D. Sovetskoe ugolovnoe pravo: obstoyatel'stva, isklyuchayuschie obschestvennuyu opasnost' i protivopravnost' deyaniya. Chast' Obschaya / pod red. M. A. Gel'fer, P. I. Grishaev, B. V. Zdravomyslov. M., 1961. Vyp. 9. 45 c
