student
UDK 37 Образование. Воспитание. Обучение. Организация досуга
The article discusses the possible negative consequences of the stay of militaries in extreme combat conditions, manifested by various types of deviant behavior. The results of an empirical study devoted to identifying the tendency of military personnel to one or another type of deviation, as well as to determining the constructiveness of the complex of coping strategies used to effectively cope in difficult life and combat situations, are described. Statistically significant correlations were revealed and described between the perceptions of behavioral deviations and behavioral strategies by each category of respondents. Based on the data obtained, the “tricks” of psycho-preventive work with each category of military personnel were determined.
military personnel, combat missions, extreme conditions, coping strategies, psychoprophylactic work
Актуальность исследования негативных последствий выполнения военнослужащими боевых задач в экстремальных условиях, неотъемлемым элементом которых является угроза здоровью, а иногда – и жизни, сложно переоценить. Боец, выполняющий приказ командира, рискует жизнью ради своей страны, честно и качественно делает свою работу и выполняет свой гражданский долг перед своим государством, направившим его для выполнения важных государственных задач. При этом каждый солдат, офицер, каждый человек, оказавшийся по той или иной причине в зоне вооружённого конфликта, был, есть и остаётся живым человеком со своими личностными особенностями, эмоциональными реакциями, уровнем стрессоустойчивости, скоростью реакции и другими характеристиками. В зависимости от специфики, уровня сформированности и развития указанных особенностей, наличие и сочетание одних и тех же стрессогенных факторов каждого бойца может оказывать сугубо индивидуальное воздействие, с которым каждый справляется за счёт индивидуальных ресурсов (физических, эмоциональных, интеллектуальных).
Таким образом, для обеспечения боеспособности военнослужащих, необходимо иметь представление об их типичных психологических особенностях, опираясь на которые можно разрабатывать программы психологической профилактики негативных последствий воздействия стрессогенных факторов боевой обстановки.
Многие исследователи, в частности, Л.В. Грачёва, В.А. Сергеев, С.В. Литвинцев, Е.В. Снедков, А.М. Резник, В.М. Лыткин, В.В. Нечипоренко, Б.В. Дрига, В.А. Кобзов, В.К. Шамрей, С.А. Колов, C.W. Hoge, S.H. Grossman, J.L. Auchterlonie, L.A. Riviere, C.S. Miliken, J.E. Wilk, и др., изучавшие феномен боевой психической травмы (БПС) и его отдалённые последствия, говорят о том, что среди военнослужащих, чья служебная деятельность связана с выполнением боевых задач, это явление очень распространено и проявляется симптоматикой различной тяжести, разнообразными клиническими (часто-психиатрическими – до 75% и выше) [5;17] проявлениями, которые практически всегда длятся достаточно долго и имеют хроническое течение. От 10 до 50% болезненных проявлений специалисты относят к посттравматическому стрессовому расстройству (ПТСР) [13;14], ещё от 15 до 40% нарушений проявляются разнообразной непсихотической (пограничной) психопатологической симптоматикой без формирования комплекса ПТСР [1;2;4;5]. Наличие даже отдельных симптомов ПТСР может повлечь за собой существенное снижение социальной адаптации в мирное время со значительными негативными изменениями в жизни: потерей работы, семьи, ухудшением взаимоотношений с окружающими, алкоголизацией [1;2;4;5; 18]. Нередко указанные изменения сопровождаются различными формами девиантного поведения, которые могут негативно влиять на качество жизни не только самого военнослужащего, но и его социального окружения в целом.
На наш взгляд, выявление склонности к проявлению тех или иных поведенческих отклонений, а также – типичных копинг-стратегий, применяемых военнослужащими в трудных жизненных ситуациях, могут стать основой для разработки программ психологической профилактики негативных последствий выполнения ими боевых задач в экстремальных условиях, предусматривающих все три её ступени:
- первичную профилактику, направленную на повышение устойчивости личности к влиянию стрессогенных факторов экстремальной боевой обстановки;
- вторичную профилактику, задачами которой являются раннее выявление негативного влияния стрессогенных факторов воздействия экстремальной обстановки на психику и организм в целом, их коррекция и работа с «группой риска»;
- третичную профилактику, решающую такие специальные задачи, как восстановление здоровья, коррекция нарушений поведения, социальная реабилитация, предупреждение рецидивов (флеш-бэков и т.д.) [7].
В качестве измеряемых негативных последствий пребывания военнослужащих в экстремальных условиях боевой обстановки были выбраны типичные для большинства из них формы отклоняющегося от норм, принятых в социуме, поведения. Это такие поведенческие отклонения, как склонность к нарушению служебной (воинской) дисциплины, к гэмблинг-зависимости (или игромании), к прокрастинации, к проявлению психологического насилия и виктимность.
Согласно определению автора ряда использованных психодиагностических методик В.Е. Петрова индикаторами отдельных поведенческих девиаций можно считать следующие проявления.
Так, склонность к нарушению служебной (воинской) дисциплины определяется отношением военнослужащего к соблюдению действующих требований, норм, правил поведения и ношения форменной одежды, его пунктуальностью во всех делах, уровнем ответственности при исполнении поручений руководства, качеством исполнения этих поручений, особенностями установления и поддержания здоровых взаимоотношений в служебном коллективе и др. [10].
Гэмблинг-зависимость (игромания, «лудомания») - специфическая форма аддиктивного поведения, проявляющаяся в болезненной зависимости от азартных игр и ведущая к снижению значимости социальных, материальных, профессиональных, семейных и других жизненных ценностей, внесена в Международный классификатор болезней МКБ-10, где ей присвоен код F63.0 «Расстройства привычек и влечений» [11;16].
Прокрастинация - склонность к постоянному, систематическому («хроническому») откладыванию выполнения значимых дел, поручений, служебных задач «на потом». При этом прокрастинатор сам осознаёт важность стоящих перед ним задач и страдает от собственного бездействия, не отдыхая, а подменяя выполнение действительно важных и первостепенных дел гораздо менее значимой активностью, не находя каких-либо рациональных объяснений даже для себя самого. Специалисты считают, что причины прокрастинации могут крыться как в психологическом сопротивлении выполняемым поручениям руководства, так и в личном отношении к руководству, дающему эти поручения [12].
Склонность к психологическому насилию также является поведенческой девиацией, способствующей дестабилизации морально-психологического состояния военнослужащих и их межличностных взаимоотношений. Психологическое насилие определяется как форма насилия над человеком, проявляющаяся как воздействие с применением различных психологических средств с целью установления над ним власти. В качестве составляющих психологического насилия специалисты выделяют «вербальную агрессию», проявляющуюся в склонности воздействовать на окружающих словесно (угрозами, оскорблениями, упрёками необоснованной критикой и т.п.); «гиперимператив», проявляющийся стремлением давать необоснованные распоряжения, ставить неправомерные запреты, вводить ограничения и пресекать попытки сопротивления и выражения собственного мнения другими людьми; «тотальный контроль», проявляющийся в стремлении контролировать поведение окружающих, создавая у них иллюзию безысходности и необходимости подчинения [9].
Виктимность, или «склонность к поведению жертвы», понимается исследователями как внутренняя предрасположенность индивида действовать определёнными способами, приводящими к негативным для него последствиям, чаще всего проявляющимися в необдуманных, спонтанных действиях. Виктимное поведение может проявляться в активных формах, таких, как агрессивные, аутоагрессивные (самоповреждающие, саморазрушающие), гиперсоциальные (социально одобряемые, но совершаемые в ущерб собственной безопасности) действия. Выделяются также пассивные формы виктимного поведения, такие, как склонность к зависимому, беспомощному и некритичному поведению, проявляющемуся в демонстрации собственной несостоятельности и жертвенности, в неготовности брать на себя ответственность за принятие решений, а также – в неадекватной оценке степени опасности ситуации [6].
Для преодоления затруднительных (стрессогенных) ситуаций в зависимости от индивидуальных особенностей применяются различные копинг-стратегии, представляющие собой совокупность когнитивно-поведенческих действий, зависящих от ситуационного контекста, и зачастую неосознаваемых самим индивидом. Специалистами выделяются три оси (2 основные и одна дополнительная), определяющих специфику применяемых индивидом копинг-стратегий. К двум основным относятся оси просоциальных-асоциальных и активных-пассивных действий, дополнительная ось измеряет действия по степени их прямого или манипулятивного применения. Активный модус включает в себя такие копинг-стратегии, как ассертивные (уверенные) действия, пассивный – осторожные действия и избегание; к разряду просоциальных относятся такие копинг-стратегии, как вступление в социальный контакт и поиск социальной поддержки, к разряду – асоциальных – жёсткие, циничные и агрессивные проявления; к прямым относятся импульсивные, а к непрямым – манипулятивные действия [15].
Применение описанных копинг-стратегий в различных сочетаниях, как уже было сказано выше, носит интуитивный характер и даёт возможность с той или иной долей эффективности справляться со стрессогенными факторами окружающей ситуации. Задачей разработки программ профилактики негативных последствий пребывания военнослужащих в экстремальных условиях боевой ситуации является формирование у них эффективных и конструктивных копингов, позволяющих сохранять стабильное эмоциональное состояние в экстремальных условиях и избежать проявления девиантных форм поведения, негативно влияющих как на их эмоциональное состояние, так и на социальную ситуацию.
Методика исследования.
С целью выявления у военнослужащих проявлений негативных последствий выполнения боевых задач в экстремальных условиях и типичных для них копинг-стратегий нами было проведено эмпирическое исследование, выборку в котором составили 299 военнослужащих, выполняющих служебные задачи, связанные с опасностью для жизни и здоровья.
Для реализации исследования респонденты были разделены на условные экспериментальные группы по критерию выраженности у них склонности к той или иной форме девиантного поведения. Поскольку военнослужащие, выполняющие боевые задачи в экстремальных условиях, проходят предварительный тщательный психологический отбор, явно выраженных девиаций у них выявлено не было, однако, по каждой из шкал удалось дифференцировать респондентов по уровню сформированности предрасположенности к отклоняющемуся поведению.
В качестве рабочей гипотезы нами было выдвинуто предположение о том, что средний уровень выраженности склонности к той или иной форме девиации является негативным последствием длительного пребывания военнослужащих в экстремальных условиях боевой обстановки, и с каждым типом поведенческих отклонений связаны типичные (наиболее часто реализуемые) копинг-стратегии.
Исследование было проведено с применением методик: тест «Опросник определения стратегий преодоления стрессовых ситуаций» (SACS) С. Хобфолла в адаптации Н.Е. Водопьяновой и Е.С. Старченковой [15], тест «Опросник оценки склонности к виктимному поведению» И.Г. Малкиной-Пых [6], «Опросник оценки склонности к нарушению служебной (воинской) дисциплины» В.Е. Петрова [10], «Опросник прокрастинации» В.Е. Петрова [12], «Опросник оценки склонности к психологическому насилию» В.Е. Петрова [9] и «Опросник гэмблинг-зависимости» В.Е. Петрова [11].
Для статистического анализа данных был применен коэффициент корреляции r-Пирсона [8].
Результаты исследования и их обсуждение.
Анализ результатов проведённого исследования позволил констатировать тот факт, что количество респондентов с выявленной склонностью к той или иной поведенческой девиации, значительно меньше, чем респондентов, у которых такая предрасположенность не выявлена, либо выявлена на уровне тенденции.
На Рисунке 1 представлен количественный состав групп респондентов, у которых выявлена предрасположенность к той или иной поведенческой девиации. Респондентов со склонностью к реализации виктимного поведения было выявлено 47 человек, что составляет 15,72% выборки, склонных к гэмблинг-зависимости – 36 человек (12,04% от выборки), со склонностью к прокрастинации – 20 человек (6,69% от выборки), со склонностью к проявлению психологического насилия – 19 человек (6,36% от выборки) и со склонностью к нарушению служебной (воинской) дисциплины – 6 человек (2,01% от выборки).
Рисунок 1. Количество респондентов с выраженностью типов негативных последствий пребывания в экстремальных условиях (в процентах)
Таким образом, мы можем констатировать тот факт, что большинство респондентов в обследованной выборке оказались достаточно устойчивы к воздействию стрессогенных факторов экстремальной боевой обстановки. При этом наиболее представленным типом негативных последствий пребывания военнослужащих в экстремальных условиях является виктимность, на втором месте – склонность к гэмблинг-зависимости, менее всего в выборке выявлено респондентов, склонных к нарушению служебной (воинской) дисциплины.
Для выявления связи поведенческих проявлений респондентов, склонных к разным типам девиаций, был применен коэффициент корреляции r-Пирсона, результаты которого представлены в Таблицах 1-5. В указанных таблицах отражены выявленные статистически достоверные связи между поведенческими проявлениями, характерными для сформированных групп респондентов с для них типичными копинг-стратегиями, реализуемыми в сложных стрессогенных ситуациях.
Таблица 1. Результаты корреляционного анализа связи психологических особенностей и копинг-стратегий военнослужащих
со склонностью к виктимному поведению
|
Показатель |
Коэфф. корр. |
Ур-нь знач. |
|
прокрастинация (т. Петрова) - ассертивные действия (т. SACS) |
-0,405 |
0,005** |
|
психол. насилие (т. Петрова) - импульсивные действия (т. SACS) |
-0,510 |
0,000** |
** - корреляция значима на уровне 0,01 (двухсторонняя);
* - корреляция значима на уровне 0,05 (двухсторонняя)
Данные, представленные в Таблице 1, позволяют увидеть, что, в восприятии респондентов, ведущим типом поведенческих отклонений которых является склонность к виктимным проявлениям, подсознательно привычно реализующим сценарий поведения потенциальной жертвы, склонность к прокрастинации (затягиванию сроков исполнения поставленных задач) на высоком уровне статистической значимости обратно связана с ассертивными действиями (p = 0,005), а склонность к проявлению психологического насилия таким же образом коррелирует с импульсивными (сознательно неконтролируемыми) действиями (p = 0,000).
Выявленные закономерности могут свидетельствовать о том, что респонденты с выраженной склонностью к виктимному поведению считают, что неисполнение поручений в срок может быть связано с неуверенностью, а проявления психологического насилия – это большей частью продуманные и намеренно реализуемые действия того, кто эти действия осуществляет. Соответственно, установка на угрожаемое поведение, ими не осознаётся, и им кажется, что агрессивные реакции окружающих, направленные в их сторону, являются не спонтанными подсознательными проявлениями, а сознательно спланированными актами притеснения в силу враждебности окружения. Неисполнение данных обещаний в указанные сроки эти респонденты связывают с неуверенностью потенциального исполнителя в своей способности выполнить задачу качественно в поставленные сроки. С учётом всего вышесказанного, в качестве фокусов психопрофилактической работы с указанной категорией военнослужащих можно определить формирование адекватного восприятия причин тех или иных действий окружающих людей, формирование уверенности в себе и собственных действиях, оптимизацию самооценки.
Таблица 2. Результаты корреляционного анализа связи психологических особенностей и копинг-стратегий военнослужащих
со склонностью к гэмблинг-зависимости
|
Показатель |
Коэфф. корр. |
Ур-нь знач. |
|
гэмблинг-зависимость (т. Петрова) - импульсивные действия (т. SACS) |
-0,422 |
0,010** |
|
гэмблинг-зависимость (т. Петрова) - агрессивные действия (т. SACS) |
0,394 |
0,017* |
|
нарушение дисциплины (т. Петрова) – поиск соц. поддержки (т. SACS) |
0,329 |
0,050* |
|
нарушение дисциплины (т. Петрова) – осторожные действия (т. SACS) |
0,482 |
0,003** |
|
виктимность (т. Малкиной-Пых) – импульсивные действия (т. SACS) |
0,344 |
0,040* |
** - корреляция значима на уровне 0,01 (двухсторонняя);
* - корреляция значима на уровне 0,05 (двухсторонняя)
Исходя из данных, представленных в Таблице 2, в восприятии респондентов с относительной склонностью к гэмблинг-зависимости, аддиктивное поведение на среднем уровне статистической значимости напрямую связано с агрессивными (p = 0,017) и на высоком уровне статистической значимости обратно коррелирует с импульсивными (p = 0,010) действиями. Склонность к нарушению служебной (воинской) дисциплины в представлении этой группы респондентов на высоком уровне статистической значимости напрямую связана с осторожными действиями (p = 0,003), и на среднем уровне статистической значимости – с поиском социальной поддержки (p = 0,050). Виктимность в восприятии респондентов, склонных к гэмблинг-зависимости, на среднем уровне статистической значимости прямо коррелирует с импульсивными действиями (p = 0,040).
Выявленные связи между восприятием реализации поведенческих девиаций и применением копинг-стратегий могут свидетельствовать о том, что проявления зависимостей в их представлении связано отнюдь не с неконтролируемостью собственных импульсов, а носят характер агрессивных реакций. Факты нарушения воинской дисциплины, согласно представлениям этой категории респондентов связаны с поиском единомышленников, готовых оказать социальную поддержку, принять и поддержать, и поэтому подобного рода нарушения с их стороны происходят не демонстративно, а осторожно, чтобы привлечь внимание тех, кто может такую поддержку оказать, и не привлекать внимания руководства. Виктимные же проявления связываются указанной категорией респондентов с неконтролируемостью эмоциональных реакций. С учётом выявленных особенностей указанной категории военнослужащих, фокусом профилактической работы с ними может стать работа с эмоциональными проявлениями, стабилизация эмоционального фона, и обучение их построению конструктивных межличностных взаимоотношений социально одобряемыми способами.
Таблица 3. Результаты корреляционного анализа связи психологических особенностей и копинг-стратегий военнослужащих
со склонностью к нарушению воинской дисциплины
|
Показатель |
Коэфф. корр. |
Ур-нь знач. |
|
гэмблинг-зависимость (т. Петрова) - ассертивные действия (т. SACS) |
0,883 |
0,020* |
|
гэмблинг-зависимость (т. Петрова) - асоциальные действия (т. SACS) |
0,835 |
0,039* |
** - корреляция значима на уровне 0,01 (двухсторонняя);
* - корреляция значима на уровне 0,05 (двухсторонняя)
При анализе результатов, полученных на выборке респондентов с выявленной склонностью к нарушению служебной (воинской) дисциплины, представленных в Таблице 3, были выявлены две прямые статистически достоверные корреляционные связи на среднем уровне статистической значимости между их восприятием зависимого поведения и такими копинг-стратегиями, как реализация ассертивных (p = 0,020) и асоциальных (p = 0,039) действий.
Это может свидетельствовать о восприятии этими респондентами зависимостей (в частности, игровой зависимости) как асоциальных проявлений, но связанных с уверенностью (в себе, собственном везении и т.п.). Фокусом психопрофилактической работы с указанной категорией респондентов может стать формирование установки на уверенное поведение, реализуемое социально одобряемыми способами.
Таблица 4. Результаты корреляционного анализа связи психологических особенностей и копинг-стратегий военнослужащих
со склонностью к прокрастинации
|
Показатель |
Коэфф. корр. |
Ур-нь знач. |
|
нарушение дисциплины (т. Петрова) – ассертивные действия (т. SACS) |
-0,454 |
0,044* |
|
прокрастинация (т. Петрова) - ассертивные действия (т. SACS) |
-0,479 |
0,033* |
|
прокрастинация (т. Петрова) – вступление в социальный контакт (т. SACS) |
-0,523 |
0,018* |
|
прокрастинация (т. Петрова) – поиск социальной поддержки (т. SACS) |
-0,574 |
0,008** |
** - корреляция значима на уровне 0,01 (двухсторонняя);
* - корреляция значима на уровне 0,05 (двухсторонняя)
Из Таблицы 4 видно, что в восприятии респондентов с относительной склонностью к прокрастинации, затягивание сроков выполнения поставленных задач обратно на среднем уровне статистической значимости коррелирует с ассертивными действиями (p = 0,033) и вступлением в социальный контакт (p = 0,018), и на высоком уровне статистической значимости – с поиском социальной поддержки (p = 0,008). Нарушение служебной дисциплины в восприятии этих респондентов на среднем уровне статистической значимости обратно коррелирует с ассертивными действиями (p = 0,044).
Таким образом, в восприятии этой категории военнослужащих прокрастинация, как и факты нарушения служебной дисциплины, выглядят как явления, в целом, асоциальные, поскольку они обратно связаны с просоциальными активными копинг-стратегиями, такими, как уверенность, поиск социальной поддержки и вступление в социальный контакт. Так, как у этих респондентов выявлена склонность именно к прокрастинации, мы можем говорить о некотором неприятии ими своих способов взаимодействия с реальностью, и тогда фокусом профилактической работы с этой группой респондентов может стать оптимизация самооценки и выработка конструктивных способов действия в предлагаемых обстоятельствах.
Таблица 5. Результаты корреляционного анализа связи психологических особенностей и копинг-стратегий военнослужащих
со склонностью к психологическому насилию
|
Показатель |
Коэфф. корр. |
Ур-нь знач. |
|
психологическое насилие (т. Петрова) - агрессивные действия (т. SACS) |
-0,572 |
0,010** |
** - корреляция значима на уровне 0,01 (двухсторонняя);
* - корреляция значима на уровне 0,05 (двухсторонняя)
Анализ данных, полученных для группы респондентов с относительной склонностью к психологическому насилию, результаты которого представлены в Таблице 5, позволил выявить обратную корреляцию на высоком уровне статистической значимости между склонностью к психологическому насилию и агрессивными действиями (p = 0,010). Указанная закономерность свидетельствует о том, что реализация психологического насилия не связывается этими респондентами с проявлениями агрессии, поэтому фокусом психопрофилактической работы с ними может стать прояснение истинных причин проявления элементов психологического насилия, выявление истинных потребностей, удовлетворяемых этим способом и поиск социально приемлемых способов удовлетворения этих потребностей.
Анализ общей конструктивности реализации совладающего поведения, результаты которого наглядно представлены на Рисунке 2, позволил сделать вывод о том, что, в целом, сочетание применяемых копинг-стратегий носит конструктивный характер у всех исследуемых категорий респондентов. Согласно нормам теста «SACS», индекс конструктивности «ИК», вычисляемый делением суммы результатов, полученным для первых трёх стратегий (ассертивные действия, вступление в социальный контакт и поиск социальной поддержки) на сумму результатов, полученных для 6,8 и 9 стратегий (избегание, асоциальные действия и агрессивные действия), считается высоким, когда полученный результат превышает показатель 1,1 б.
Рисунок 2. Сравнение индексов конструктивности совладающего поведения («ИК»)
у категорий респондентов с выраженностью различных типов негативных последствий пребывания в экстремальных условиях (в баллах)
Из данных, представленных на Рисунке 2, следует, что наибольшей конструктивностью обладает реализация совладающего поведения у категории военнослужащих с относительной склонностью к виктимности, хуже остальных справляются со стрессогенными ситуациями военнослужащие, склонные к психологическому насилию, при том, что у всех категорий респондентов общий индекс конструктивности совладающего поведения является высоким.
Выводы.
Таким образом, на основании результатов проведённого исследования можно сделать выводы о том, что большинство военнослужащих, в силу того, что они проходят предварительный тщательный психологический отбор, достаточно устойчивы к воздействию стрессогенных факторов экстремальной боевой обстановки. При этом у части из них проявляются негативные последствия пребывания в экстремальных условиях, самым частым из которых, согласно полученным результатам, является виктимность, на втором месте – склонность к гэмблинг-зависимости, менее всего проявляется склонность к нарушению служебной (воинской) дисциплины.
Исходя из выявленных в ходе исследования корреляционных связей, для каждой категории респондентов можно определить фокус психопрофилактической работы с ними.
Так, в качестве фокусов психопрофилактической работы с категорией военнослужащих, склонных к виктимному поведению можно определить формирование адекватного восприятия причин действий окружающих людей, формирование уверенности в себе и собственных действиях, оптимизацию самооценки.
Фокусом профилактической работы с военнослужащими, склонными к гэмблинг-зависимости, может стать работа с эмоциональными проявлениями, стабилизация эмоционального фона, и обучение их построению конструктивных межличностных взаимоотношений социально одобряемыми способами.
Психопрофилактическую работу с категорией военнослужащих, склонных к нарушению служебной (воинской) дисциплины, следует направить на формирование у них установки на уверенное поведение, реализуемое социально одобряемыми способами.
Фокусом профилактической работы с категорией военнослужащих, склонных к прокрастинации, может стать оптимизация самооценки и выработка конструктивных способов действия в предлагаемых обстоятельствах.
Психопрофилактические мероприятия с категорией военнослужащих, проявляющих признаки склонности к психологическому насилию, необходимо направить на прояснение истинных причин проявления элементов психологического насилия, выявление истинных потребностей, удовлетворяемых этим способом и поиск социально приемлемых способов удовлетворения этих потребностей.
При этом, как уже было сказано выше, все обследованные респонденты достаточно стабильны и конструктивно применяют комплекс копинг-стратегий для совладания со стрессогенными факторами экстремальной обстановки.
1. Gracheva L.V., Sergeev V.A. Long-term consequences of combat stress and combat psychological trauma - psychiatric and socio-psychological aspects // Modern problems of science and education. 2019. No 1. - pp. 33-42. (Russia)
2. Gracheva L.V., Sergeev V.A. Socio-psychological adaptation and psychosomatic disorders in patients with a history of combat stress // Uchenye zapiski SPbGMU im. Acad. I.P. Pavlova. 2017.V. 20. No. 4. - pp. 41-44. (Russia)
3. Donoho C.J., Bonanno G.A., Porter B., Kearney L., Powell T.M. A decade of war: prospective trajectories of posttraumatic stress disorder symptoms among US personnel and the influence of combat exposure reply. American Journ. of Epidemiology. 2018. Vol. 187. No.7. - pp. 1570-1575. (Russia)
4. Kaplan H.I., Sadock B.J. Kaplan and Sadock's Synopsis of Psychiatry: Behavioral Science / Clinical Psychiatry – eleventh ed. Philadelphia: Lippincott Williams & Wilkins (LWW). 2014. - 1496 p.
5. Litvintsev S.V., Snedkov E.V., Reznik A.M. Combat Mental Trauma: A Guide for Physicians. M .: Medicine Publ., 2005 .-- 432 p. (Russia)
6. Malkina-Pykh I.G. Victimology. The Psychology of Victim Behavior - 2nd ed. - St. Petersburg: Peter Publ., 2017.-- 831 p. - pp. 39-41. (Russia)
7. Marishchuk V.L., Evdokimov V.I. Behavior and self-regulation of a person under stress: [Textbook. allowance]. SPb .: Publishing House "September", 2001. - 259 p. (Russia)
8. Nasledov A.D. IBM SPSS Statistics 20 and AMOS: Professional Statistical Data Analysis. - St. Petersburg: Peter Publ., 2013 .- 416 p. (Russia)
9. Petrov V.E. A technique for diagnosing the tendency of military personnel to psychological violence // Psychology of extreme situations. 2018. No. 1. - pp. 28-36. (Russia)
10. Petrov V.E. Predicting the tendency of military personnel to violate official (military) discipline // Bulletin of the Russian New University: Series "Man in the Modern World". 2018. No. 2. pp. 55-62. (Russia)
11. Petrov V.E. Psychological diagnosis of gambling addiction in law enforcement officers // Psychology of extreme situations. 2017. No. 2. pp. 43-48. (Russia)
12. Petrov V.E., Kokurin A.V. Procrastination tendencies among law enforcement officers // In the book: Psychology of the 21st century: challenges, searches, development vectors Collection of materials of the All-Russian Symposium of Psychologists. Edited by D.V. Fortunately. 2019 .-- pp. 24-30. (Russia)
13. Richardson J.D., Ketcheson F., King L., Shnaider P., Marlborough M., Thompson A., Elhai J.D. Psychiatric comorbidity pattern in treatment-seeking veterans. Psychiatry Research. 2017. Vol. 258. - pp. 488-493. (Russia)
14. Ushakov I.B., Bubeev Yu.A., Kvasovets S.V., Ivanov A.V. Individual psychophysiological adaptation mechanisms for stress in life-threatening situations. Neuroscience and behavioral fiziol. 2013. Vol. 43. No. 7. - pp. 819-826. (Russia)
15. Fetiskin N.P., Kozlov V.V., Manuilov G.M. Socio-psychological diagnosis of the development of personality and small groups. - M., Publishing House of the Institute of Psychotherapy. 2005.- 490 p. (Russia)
16. Churkin A.A., Martyushov A.N. A practical guide to the use of ICD-10 in psychiatry and narcology / - Moscow: SSC CuSP them. V.P. Serbsky, 2010 .- 132 p. (Russia)
17. Hoge C.W., Grossman S.H., Auchterlonie J.L., Riviere L.A., Miliken C.S., Wilk, J.E. PTSD treatment for soldiers after combat deployment: low utilization of mental health care and reasons for dropout. Psychiatric Services. 2014. Vol. 65. №.8. - pp. 997-1004.
18. Porter B., Hoge C.W., Tobin L.E., Donoho C.J., Castro C.A., Luxton D.D., Faix D. Measuring aggregated and specific combat exposures associations between combat exposure measures and posttraumatic stress disorder, depression, and alcohol related problems. Jorn. Of Traumatic Stress. 2018. Vol. 31. No.2. pp.296-306.
