Актуальность. Психолого-педагогические исследования в области формирования и развития личности сотрудников органов внутренних дел, несмотря на их концептуальные различия, основаны на проблеме дефицитарности существующего уровня развитости личностных качеств (А.В. Симоненко, 1998; В.М. Мельников, 2004; А.В. Грибанов, 2006; Д.Г. Запрутин, 2009; В.С. Остапенко, 2011; С.В. Калинин, 2015; В.В. Горбачев, 2015; Андрианов, 2020 и др.). Это свидетельствует как об профессионально-обусловленном направлении исследований личности, так и об особенных свойствах служебной деятельности, определяющих характер личностно-значимых качеств сотрудников. Концентрация научной психолого-педагогической мысли на обозначенной проблеме указывает на активный поиск ресурсов повышения эффективности профессиональной деятельности в личности сотрудника.

Нормативность службы в органах внутренних дел предполагает строгую регламентацию деятельности, которая не только претендует на исчерпывающий перечень этических норм и правил поведения, но и на регуляцию внутреннего мира сотрудника в целом [7, с. 9]. Субъектность понимается нами как способность осуществлять собственную деятельность (от своего «Я», личностную), характеризующуюся интенциональностью субъекта, а также степенью, мерой его включенности в деятельность (А.К. Осницкий, 1996, 2007). Априорная дефицитарность субъектности в профессиональной среде сотрудника как в процессе его становления, так и в субординационно-дисциплинарных взаимоотношениях в ходе службы вступает в противоречие с гуманистически направленным характером реализации профессиональной деятельности в социуме (уважение и верховенство конституционных прав и свобод граждан и т.д.). В этой связи уровень осознания собственного ценностно-смыслового образа определяет гуманистическую, правовую, гражданскую направленность личности и установку сотрудника на персональную ответственность за принимаемые решения в служебной деятельности. Высокий культурный уровень в условиях нормативности, гуманизм и направленность на справедливость важны для любой профессии, однако эти качества часто фиксируются исследователями как недостаточные в личностных проявлениях у сотрудников органов внутренних дел (Д.Д. Невирко, 1999; В.М. Мельников, 2004; В.Н. Черниговский, 2011; В.Н. Рыбаков, 2011; Н.В. Ефимкина, 2016; И.Ю. Воробьев, 2019 и др.) Действительно, указанные качества личности объективно детерминируют результативность и эффективность процесса реализации деятельности по охране права и закона. Вместе с тем, не менее важно, что их наличие наделяет служебную деятельность осознанием и личностным смыслом.

Значимым условием развития ценностно-смысловой сферы личности выступает развитость рефлексивности [1]. Понятие рефлексии у человека связывается «с выбором особого угла зрения, задаваемого переносом внимания с предмета, объекта на субъекта и его активность, на собственные познавательные возможности и средства» [17, с. 828]. Как отмечает Г.П. Щедровицкий, представления, накопленные философией, «связывают рефлексию, во-первых, с процессами производства новых смыслов, во-вторых, с процессами объективации новых смыслов в виде, знаний, предметов и объектов деятельности…» [16]. Обладая способностью рефлексии, личность может «выходить за пределы собственного «Я» – явление, которое Д.Н. Узнадзе определял как «объективизацию в смысле» [13]. Рефлексивно-оценочный блок личностной организации связывается психологами и педагогами с самыми различными сферами индивидуальных достижений. Являясь в целом детерминантной личностного роста, самоорганизации деятельности, рефлексивность выступает субъектным ресурсом «совладающего» поведения, социально-личностных компетенций, исполнительской деятельности, профессиональной деятельности, в том числе, будущих офицеров [2; 12; 14].

В процессе авторского исследования, посвященного образовательной среде профессионально-личностного развития сотрудников органов внутренних дел [6], была выявлена тенденция к противоречию между осмысленностью жизненных ориентиров сотрудников органов внутренних дел, обучающихся по программам магистратуры, и выраженностью у них рефлексивности. Указанный факт лег в основу проблемы исследования. Низкий уровень выраженности установки на ценности самоактуализации и самореализации личности сотрудников органов внутренних дел на фоне высокого уровня некритичного восприятия внутрикорпоративных установок ставит под сомнение возможность соответствия личностного развития сотрудника конкретно-историческим условиям и современному социальному заказу, сообразно культурно-гуманистической традиции в непрерывном образовании.

Эмпирической проблемой работы выступило противоречие между демонстрируемыми сотрудниками высокими значениями смысложизненных ориентаций и уровнем выраженности рефлексивности. «Высокие» кластеры имеют показатели, характеризующие жизнедеятельность как осмысленную, их представители видят значимые перспективы в будущем, показывают выраженные значения локуса контроля, характеризующего субъектно-личностную позицию респондентов, «низкие» – напротив. Введение в группировку фактора рефлексивности представляет диспозицию выборки совершенно по-новому, хотя и не приводит к хаотичному смешению состава первоначально выделенных кластеров, характеризующихся достаточно плотными и однородными значениями. В частности, отмечается выраженная в средней степени отрицательная связь (r = – 0,53) между рефлексивностью и значением шкалы Лк-Ж в кластере «Выше среднего» и сильная отрицательная связь между рефлексивностью и значением шкалы Ц в кластере «Ниже среднего» (r = – 0,8) при p<0,05. Также и в «низких» кластерах – чем выше значения факторов теста СЖО (в данном случае – ориентации на цели, на осмысленность своей будущей профессионально-жизненной перспективы), тем менее выражена рефлексивность.

 Цель работы: исследовать противоречивую ситуацию в проявлении смысложизненных ориентаций и рефлексивности у сотрудников органов внутренних дел, и в этой связи выявить особенности их субъектности в значимых видах деятельности.

Методика исследования. В экспериментальном исследовании приняли участие 51 сотрудник органов внутренних дел мужского пола, являющиеся выпускниками Академии управления МВД России в 2020 году по направлениям подготовки магистратуры. 78% выборки представили мужчины в возрасте от 26 до 40 лет. Стаж службы у 64% испытуемых составил от 10 до 20 лет. В исследовании использовались методы диагностики личностных качеств с последующей статистической обработкой полученных массивов данных. Статистический анализ и интерпретация особенностей профессионально-личностного развития сотрудников органов внутренних дел в среде непрерывного образования осуществлялся методом кластеризации выборки на однородные группы на основании последовательного введения переменных – значений субшкал и шкал тестов СЖО (смысложизненные ориентации: Д. Крамбо, Л. Махолик, адаптация – Д.А. Леонтьев [4]): цели в жизни (субшкала Ц), процесс жизни, или интерес и эмоциональная насыщенность (субшкала П), результативность жизни, или удовлетворенность самореализацией (субшкала Р); локус контроля – Я (субшкала Лк-Я), локус контроля – жизнь, или управляемость жизни (субшкала Лк-Ж). Уровень выраженности рефлексивности определялся по методике А.В. Карпова [3]. С целью реализации задач эмпирической части работы нами была разработана методика диагностики субъектности и направленности на профессионально-личностное развитие в значимых видах деятельности сотрудника органов внутренних дел, в том числе в непрерывном образовании. Конструирование предъявляемых респондентам утверждений осуществлялось посредством отражения в нем ключевых позиций субъектного начала, ориентированного на развитие в профессиональной и образовательной деятельности.

Полученные эмпирические данные анализировались на предмет определения характера распределения значений выборки с помощью критериев согласия Пирсона, Колмогорова-Смирнова, Шапиро-Уилка и др. Использовался трехэтапный метод кластеризации выборки на основании последовательного введения переменных (значений субшкал и шкал тестов) с предварительной процедурой анализа выборки по нормированным значениям тестов, результаты которого учитывались при интерпретации внутригрупповых распределений по итогам кластеризации, а также при формировании соответствующих заключений и выводов. Для выявления степени выраженности связи между значениями использовался корреляционный анализ исследуемых признаков посредством непараметрических статистических критериев (коэффициента ранговой корреляции Спирмена). Каждому этапу кластеризации предшествовал кластерный анализ близости сравниваемых выборок по комплексу признаков с помощью определения значения таксономического расстояния (посредством дендрограммы, основанной на методе Уорда) с целью определения количества кластеров. В ходе дальнейшей кластеризации методом k-средних с предварительно стандартизированными переменными гипотеза относительно числа кластеров получала описательную интерпретацию (в том числе по данным дисперсионного анализа), а также графическую визуализацию.

Результаты эксперимента. Общее распределение выраженности субъектно-личностной направленности сотрудников в профессиональной деятельности (СЛПД), направленности на непрерывное образование (НО), развитие в профессиональной деятельности (РПД) по результатам авторского теста показано на рисунке 1. Поскольку стандартизированных норм для данного теста, по понятным причинам не существует, распределение значений построено на основе теоретически возможных вариаций размаха между максимальными и минимальными значениями по шкалам (теоретическое распределение).

Предварительный корреляционный анализ факторов авторского теста показал отсутствие выраженной связи между шкалами СЛПД, НО и РПД в исследуемой выборке. Наблюдается корреляционная связь различной степени выраженности между отдельными факторами авторского теста, в отличие от теста СЖО, где между факторами смысложизненных ориентаций прослеживается значимая корреляционная связь. Это может свидетельствовать о том, что факторы, заложенные в тесте, не являются структурными компонентами «единого» («однородного») личностного качества, либо у исследуемой категории данные личностные проявления не связаны друг с другом. Действительно, при определенной направленности личностная позиция в профессиональной деятельности может быть и не связана с ориентацией на развитие в профессии, а последняя, в свою очередь, может не иметь связи с выраженностью направленности личности на непрерывное образование. Выраженность личностных качеств рефлексивности и качеств, выявленных по результатам авторского теста, подвергают выборку значительной трансформации. Данный факт подтверждает необходимость проведения этапной кластеризации на основе достоверно различающихся межгрупповых значений с целью определения действительных причинно-следственных связей между исследуемыми качествами.

Рис. 1. Гистограмма распределения выраженности субъектно-

личностной направленности сотрудников в профессиональной деятельности (СЛПД), направленности на непрерывное образование (НО),

развитие в профессиональной деятельности (РПД)

по результатам авторского теста

 общей выборке выраженность направленности на непрерывное образование имеет статистически значимую (p<0,05) умеренную положительную связь с направленностью личности на развитие в профессиональной деятельности (r=0,36). При этом мы исследуем достаточно специфическую категорию респондентов – сотрудников органов внутренних дел, имеющих общие для всех служащих особенности формирования и выражения своей субъектно-личностной позиции, обусловленные дисциплинарным пространством профессии. Предыдущие наблюдения показывают неоднородный качественный состав выборки по признаку рефлексивности, которая, как нам представляется, имеет выраженную связь с направленностью на личностное развитие, поэтому общегрупповые (выборочные, без распределения на однородные кластеры) коэффициенты корреляции в данном случае малоинформативны. 

Значения выраженности субъектно-личностной направленности выпускников Академии управления МВД России в профессиональной деятельности (СЛПД) распределились в следующем соотношении: 78% продемонстрировали среднюю, 22% – высокую степень выраженности признака. Низкая степень признака в выборке отсутствует (рис. 2).

Анализируя корреляционные связи в первоначально выделенных однородных группах (по результатам теста СЖО) со значениями субшкалы СЛПД, можно предсказать, как «расщепятся» кластеры при введении в основания группировки соответствующих факторов. Примечательно, что корреляция показывает тенденцию к отрицательным значениям коэффициента по всем основным субшкалам с показателем СЛПД в «Высоком» кластере – от слабой до умеренной степени корреляционной связи при p>0,05. Данный факт может свидетельствовать о тенденции к подчинению субъектности интересам службы, а умеренная отрицательная связь с рефлексивностью (p>0,05) – на тенденцию к невыраженности в высоком кластере способности к самоосмыслению.

Статистически достоверной является средняя отрицательная связь значений СЛПД и рефлексивности в кластере «Выше среднего» при p<0,05, и вместе с тем – положительная средняя степень корреляционной связи между СЛПД и шкалой общей осмысленности жизни (табл. 1), что может говорить о выраженности в кластере такой осмысленной субъектности, которая связана с процессом существования сегодняшним днем. Косвенно на это указывает слабая связь на уровне тенденции СЛПД и шкалы П (удовлетворенность процессом жизни) на фоне статистически достоверной положительной связи СЛПД и шкалой ОЖ, что говорит о достаточной осмысленности такой субъектности.

В кластерах «Ниже среднего» и «Низкий», напротив, выражена тенденция к положительной связи СЛПД с рефлексивностью. При этом контингент кластера «Ниже среднего» показывает тенденцию к осмысленной нацеленности на ценности сегодняшнего дня (слабая положительная связь между СЛПД и субшкалой П при p>0,05). А для кластера «Низкий» характерна тенденция к сбалансированной субъектно-личностной ориентации на будущее и прошлое при некоторой неудовлетворенности настоящим (умеренные положительные связи СЛПД и субшкал Ц и Р).

Таблица 1

Результаты ранговой корреляции Спирмена для переменной

«СЛПД» в кластерах по результатам группировки выборки

на основании факторов теста смысложизненных ориентаций^*

* курсивом выделены значения для p<0,05.

Распределение значений выборки по степени направленности сотрудников на непрерывное образование (НО) проявилось более однородно: 84% выпускников показали средние значения. Менее выражен показатель ориентации на непрерывное образование в профессиональной деятельности в высоком диапазоне значений – 14%, а также 2% значений – в низком диапазоне (рис. 3).

Такое распределение вызывает объяснимые вопросы, учитывая контингент респондентов (действующих и потенциальных руководителей органов внутренних дел) и их осознанный выбор повышать профессиональную квалификацию в образовательной организации при действительно высоких демонстрируемых значениях осмысленности жизненных ориентиров. Вместе с тем, не будем забывать о низких значениях рефлексивности в «высоких» кластерах по первоначальной группировке, составляющих более 50% выборки. 

В целом, такое распределение может говорить о прикладной, утилитарной субъектной оценке непрерывного образования обучающимися сотрудниками. Судя по результатам корреляционного анализа, представителям «Высокого» кластера больше интересен утилитарный эффект от образовательного результата. Здесь наблюдается тенденция выраженной разнонаправленной связи между показателями ориентации сотрудника на непрерывное образование и рефлексивности при тенденции умеренной положительной связи НО с факторами Ц и П (постановка целей на жизнь и удовлетворенность самореализацией в связи с непрерывным образованием). Тогда как в кластерах «Ниже среднего» и «Низкий» – тенденция к положительной связи между указанными переменными (слабая положительная связь при p>0,05) (табл. 2).

В кластере «Ниже среднего» выраженность ориентации на непрерывное образование показывает тенденцию к умеренной связи с ориентацией на прошлые достижения. В «Низком» кластере значение НО в средней степени коррелируется (на уровне тенденции) с фактором П (удовлетворенностью сегодняшним процессом) и отрицательно коррелируется (умеренно, на уровне тенденции) с фактором Лк-Ж (что может говорить о том, что представители низкого кластера нуждаются в образовании «про запас», «на всякий случай»). 

Таблица 2

Результаты ранговой корреляции Спирмена для переменной

«НО» в кластерах по результатам группировки выборки

на основании факторов теста смысложизненных ориентаций^*

* все значения p>0,05.

Распределение значений субшкалы, диагностирующей направленность сотрудников органов внутренних дел на профессионально-личностное развитие, на развитие в профессиональной деятельности (РПД) сложилось аналогично субъектно-личностной ориентации в профессиональной деятельности – значимая доля выборки расположилась в средних значениях (75%), значительно меньше – в высоких значениях (25%). Низкая степень признака в выборке не выявлена (рис. 4). 

Общая тенденция, заключающаяся в невыраженности в «высоких» кластерах связи смысложизненных ориентаций со способностью критически осмысливать свою жизнедеятельность, подтверждается наличием связи между значениями признаков РПД и рефлексивности (табл. 3).

Таблица 3

Результаты ранговой корреляции Спирмена для переменной «РПД» в кластерах по результатам группировки выборки на основании факторов

теста смысложизненных ориентаций^*

* курсивом выделены значения для p<0,05.

Тенденция к отрицательной корреляции между указанными признаками в «высоких» кластерах при обращении к более низким группам теряет свой отрицательный полюс, нивелируется и приобретает статистически достоверный коэффициент сильной положительной связи в «Низком» кластере (r=0,76 при p<0,05). Учитывая, что рефлексивность выступает неотъемлемым компонентом развивающейся социально зрелой личности, это может свидетельствовать о том, что направленность на развитие в профессии не коррелируется в «высоких» кластерах (первоначально выделенных на основании факторов теста СЖО) с осмысленностью жизненных ориентаций.

В кластере «Выше среднего» основные временные локусы осмысленности жизни показывают тенденцию к ситуативному профессиональному развитию в настоящем, возможно, недостаточно осмысленного в будущем, о чем говорят умеренные положительные значения связи РПД и субшкал П (удовлетворенность настоящим) и Р (ориентация на прошлое) при отрицательных умеренных значениях РПД и рефлексивности и субшкалы Ц (направленность в будущее) (p>0,05).

 Обращение исключительно к прошлому опыту при остальных низких шкалах СЖО может свидетельствовать об отказе от прогрессивного, выходящего из «зоны комфорта», личностного состояния. При этом тенденция к средней степени связи фактора Р (обращение к прошлому) по шкале СЖО и РПД в «Низком» кластере на фоне достоверной положительной корреляцией с рефлексивностью может трактоваться как осмысленное обращение профессионально-жизненного локуса к прошлому опыту – личность обнаруживает связь своего развития с прошлыми результатами своей деятельности.

Должны заметить, что корреляционный анализ не объясняет природу причинно-следственных связей между исследуемыми признаками, а лишь выявляет наличие или отсутствие связи между их выраженностью в конкретном случае. На это значение может повлиять множество факторов и, в первую очередь, количественный и качественный состав выборки. К авторской прерогативе относится право на основе объективированных данных, исходя из личностной позиции и избранной методологической платформы, дать соответствующее аргументированное объяснение, имеющее по возможности системный характер.

Обсуждение результатов. Полученные данные показали, что исследуемые посредством авторского теста личностные проявления дифференцированно влияют на кластерные группы. Первая кластеризация произвела однородные кластеры по факторам теста СЖО, которые впоследствии весьма неоднозначно распределились по внутригрупповым значениям относительно исследуемых признаков на завершающем этапе статистического анализа. Это доказал уже второй этап кластеризации, выявив разнонаправленные тенденции выраженности переменных после введения в основания группировки рефлексивности. Необходимо заметить, что кластеризация на втором этапе показала не самые низкие значения кластера «Высокий» по шкале рефлексивности – они стали вторыми по уровню выраженности после кластера «Ниже среднего». Тогда как самые низкие внутригрупповые значения по данной шкале продемонстрировали представители кластера «Выше среднего», что явно указывает на достаточно серьезные внутригрупповые противоречия по выраженности в данных группах личностной позиции относительно непрерывного образования и профессионального развития.

Кластеризация на третьем этапе распределяет выборку с учетом противоречивого влияния вновь вводимых переменных. Итоги кластерного анализа выборки представлены на вертикальной древовидной диаграмме (рис. 5).

Таким образом, кластеризация по методу Уорда визуально явно определяет четыре отдельных кластера, и в этом смысле выборка имеет преемственность с предыдущими группировками. Результаты кластеризации на третьем этапе позволяют выделить два кластера, которые очень близки по высоким значениям теста смысложизненных ориентаций, но различные по значениям рефлексивности и авторского теста (рис. 6). С другой стороны, определяются два кластера с показателями теста СЖО ниже средних значений по выборке и различными значениями тестов на диагностику рефлексивности и личностных проявлений по результатам авторского теста. При такой группировке из внимания не должны быть упущены следующие важные характеристики.  

Прежде всего, укажем, что распределение на третьем этапе, имея достаточные отличия от таковых на первом и втором, при визуальном оценивании имеет преемственность с ними, что уже подтверждает закономерность наших предварительных наблюдений относительно связи между исследуемыми признаками.

Кластеры действительно статистически однородны, p<0,05 (для НО p=0,05) (табл. 4) и при осуществлении их группировки не было выявлено хаотичной миграции кейсов. Наш подход относительно тщательного анализа влияния факторных изменений на состав и структуру кластеров оказался оправданным, поскольку позволил предугадать и частично объяснить направление «расщепления» и укрупнения кластеров и, соответственно, выявить причинно-следственные связи, динамику и взаимосвязь исследуемых признаков. Экспериментальная попытка произвольной группировки по указанным финальным переменным последовательно на два и три кластера не привела к корректной процедуре, поскольку кластеры ожидаемо не смогли статистически достоверно разделиться на две или три однородные группы соответственно (по отдельным шкалам p>0,05). Заметим, что не рефлексивность явилась самым вариативным признаком в процессе группировки (табл. 4). Наибольшие внутригрупповые значения вариации показали факторы НО и РПД.

Таблица 4

Результаты дисперсионного анализа выборки

(переменные Ц, П, Р, Лк-Я, Лк-Ж, Рефл., СЛПД, НО, РПД)

Анализ состава кластеров на предмет миграции кейсов в процессе группировки по вновь введенным переменным авторского теста, полученным по результатам диагностики направленности сотрудника на личностную субъектность в профессии, на профессионально-личностное развитие, а также ориентацию на непрерывное образование, позволил сделать ряд предварительных заключений.

Поскольку на втором этапе кластеризации в «высоких» и «низких» кластерах была выявлена тенденция разнонаправленной связи между проявлением значений смысложизненных ориентаций и рефлексивности, логично предположить, что в состав каждой группы входили представители с полярно различной выраженностью рефлексивности. На данном этапе гипотезу о том, что у всех сотрудников с высокими значениями осмысленности жизни по всем факторам теста СЖО (которые могут трактоваться как положительное и оптимальное соотношение личностных проявлений в развивающей образовательной среде) недостаточно выражена рефлексивность – в «чистом» виде принять не представляется возможным.

Введение в основания группировки значений субшкал авторского теста СЛПД (субъектно-личностная ориентация в профессиональной деятельности), НО (направленность на непрерывное образование), РПД (направленность на постоянное развитие в профессиональной деятельности) частично разрешило этот вопрос, поскольку вызвало расщепление кластеров «Выше среднего» и «Низкого». Дальнейшая поляризация кейсов привела к перераспределению состава кластеров таким образом, что кластер «Выше среднего» приобрел нежелательную оценку демонстрируемого личностного потенциала относительно рефлексии смыслов и особенностей субъектности личности сотрудников органов внутренних дел в среде непрерывного образования (при высоких значениях факторов теста СЖО), в то время как кластер «Ниже среднего» (при значимо низких значениях факторов теста СЖО) стал представлять интересный для анализа феномен, возможно, даже более предпочтительный с точки зрения потенциала личностного развития, нежели кластер «Высокий». Неслучайно, часть кейсов мигрировала в кластер «Ниже среднего», в том числе из кластеров «Выше среднего» и «Низкого» именно после введения в основания группировки субшкал авторского теста (табл. 5). При этом, кластеры «Высокий» и «Выше среднего», имея весьма близкие друг к другу значения по внутри- и межгрупповым (кластерным) средним показателям теста СЖО, визуально сильно различаются рефлексивностью и значениями субшкал авторского теста. Кластеры «Низкий» и «Ниже среднего» в целом повторяют тенденцию группировки на первом и втором этапах, демонстрируя примерно синхронные колебания значений субшкал теста СЖО, рефлексивности (в виде значимо отличающихся по степени отклонения от средних выборочных значений профилей), однако по субшкалам авторского теста профили приобретают разнонаправленную тенденцию (рис. 6).   

Таблица 5

Итоговый состав (case №) и численность (n, чел.) кластеров

и изменение их состава в процессе трехэтапной группировки^*

^* в скобках указаны предыдущие номера кластеров, к которым принадлежал кейс после первого этапа (первая цифра) и второго этапа кластеризации (вторая цифра).

Исходя из того факта, что при введении в основы кластеризации признака рефлексивности значения внутригрупповых дисперсий оказывались значительно больше, нежели межгрупповых, можно сделать вывод, что рефлексивность в кластерах выражена крайне неравномерно. Но при этом, еще менее однородный состав групп наблюдается по выраженности ориентации на развитие в профессиональной деятельности и направленности на непрерывное образование. Даже меняя основы кластеризации, и осуществляя их исключительно по выраженности факторов авторского теста, в выборке все равно, наблюдаются схожие разнонаправленные тенденции значений рефлексивности в радикальных кластерах («Высокий» и «Низкий»). Это свидетельствует об определенной закономерности в проявлении этих качеств.

Выводы. Фактор рефлексивности внес в кластеризацию по данным теста СЖО ряд вопросов, которые частично были разрешены с помощью факторов авторского теста. Отрицательные тенденции корреляции рефлексивности и факторов теста смысложизненных ориентаций подталкивают нас к выводу о существовании противоречий между способностью к личностному самоосмыслению у сотрудников органов внутренних дел и демонстрируемыми значимыми жизненными смыслами. Однако для этого вывода необходима дополнительная аргументация, поскольку подтверждение такой гипотезы ставит под сомнение положительное и оптимальное соотношение проявлений осмысленности жизни у личностно зрелых сотрудников органов внутренних дел. Действительно, не все сотрудники с высокими проявлениями осмысленности жизни имеют выраженную рефлексивность, но исследование не подтвердило существование строгой обратной зависимости между этими личностными проявлениями у исследуемой категории респондентов.

Подобное проявление рефлексивности у федеральных государственных служащих можно отождествить с «гитикой» – понятием теории рефлексивных процессов В.А. Лефевра, под которыми автор понимал «системы, воспроизводящие устойчивые саморефлексивные состояния общественного сознания» [8]. Такие состояния сознания направлены не на развитие и изменение, а на «оправдание существующего положения за счет обращения к рамочным направляющим идеям, полагаемым «вечными», «священными» и т.д.» [8]. В.А. Лефевр утверждает, что индивид как социальное явление не всегда целостен, он «распадается», выступает в «различных ипостасях». Социальные «позиции «паразитируют» на нем», когда у него «отсутствует более высокое начало, управляющее взаимоотношением позиций» [5, с. 81-83]. Неслучайно А.А. Реан высказывал внутренний протест по поводу «идиллической картины» интернального локуса контроля [11, с. 109]. Однако реальные следствия при действительном наличии выявленной разнонаправленной корреляции связаны с более глубокими и неутешительными выводами относительно специфики личностного развития сотрудников органов внутренних дел.     

Известное свойство системности, целостности личностной организации обуславливает важное обстоятельство – феномен развития личности относится к характеристике не отдельного личностного качества или свойства (например, рефлексивности, или смысложизненных ориентаций), а связан с некой «метахарактеристикой», которая должна располагаться на одном из самых высоких иерархических уровнях личностной организации, с характеристикой, которая придает направленность жизнедеятельности в целом. В исследуемой области непросто представить ожидаемый «проект человеческого развития». Об этом пишет Г.П. Щедровицкий: «…все и любые психологические знания о «человеке» до сих пор не могли дать знаний, необходимых для целенаправленного и сознательного формирования людей, обладающих заранее заданными свойствами и качествами» [16, с. 129].

Внешне заданные социальные формы существования человека, в том числе профессионально-статусные роли, могут выступать воплощением устремлений личности, однако сущность развития человека не сводится лишь к внешним статусам. Статусные позиции личности при анализе их роли в жизни человека строго не коррелируют с развитой личностью, хотя и могут выступать предпосылками к такому развитию. Исходя из указанного выше, «метахарактеристикой», отражающей феномен развития личности, может считаться ориентация личности на реализацию своей самости, своего «Я». Эта ориентация личности связана с личностной динамикой, с движением, направленным на воплощение собственных сущностных смыслов в профессиональной и любой другой деятельности. Движение это, по видимости, не имеет конечности, завершения, пределов. И помимо очевидной внешней формы в виде профессиональной, иной другой деятельности (бытовой, хобби и т.д.) развитие имеет ряд неочевидных внутренних свойств, характеристик и закономерностей.

Если смысложизненные ориентации характеризуют активность и самореализацию человека во внешней среде, то рефлексия является неотъемлемым компонентом возникновения смысложизненных ориентаций, их внутренних регулятором. «Для жизнедеятельности необходимы оба компонента саморегуляции – направленные во вне смысложизненные ориентации и направленная на анализ и «подстройку» собственной активности рефлексия» [10]. Любое развитие связано с изменением, однако не всякое изменение есть развитие. Системность этого качества проявляется тогда, когда развитие становится свойством, имманентно присущим личностной организации, когда развитие становится саморазвитием – социально ориентированным, целенаправленным, самодетерминированным.

Рефлексия в этом смысле позволяет использовать механизм оценки и аутентификации собственной жизнедеятельности. Именно поэтому мы оцениваем как неблагоприятную для развития личностную стратегию при высоких (фактически, экстремальных) значениях СЖО зрелых сотрудников органов внутренних дел, имеющих отрицательную корреляцию с рефлексивностью, независимо от степени ее выраженности в кластере, вне зависимости от запросов на субъектность или выраженности направленности на развитие в профессии. Возможно, в этом проявляется специфика субординационно-дисциплинарного пространства профессии, когда нормы права претендуют на роль нравственного императива.

В профессиональной деятельности сотрудника способность к рефлексивности в некоторых случаях может замещаться практикой служебной дисциплины, достаточностью формализованного соблюдения сотрудником порядка и правил выполнения служебных обязанностей, неукоснительного исполнения приказов и распоряжений руководителя (начальника) и т.д. [9]. Сам субъект, в соответствии с Дисциплинарным уставом органов внутренних дел находится под постоянным контролем со стороны прямых и непосредственных руководителей (начальников), осуществляемым на предмет соответствия поставленным задачам выполняемых служебных обязанностей, а при необходимости его деятельность корректируется обоснованным применением мер поощрения и дисциплинарных взысканий. В такой среде субъект в минимальной степени определяет цели своей дальнейшей деятельности, выступая объектом организационных и управленческих решений.    

Разумное сомнение и критическое восприятие действительности исключает трансформацию смыслов, как бы они не были значимо выражены, в режим автоматического использования.

1. Anohina G.M. Didakticheskie usloviya razvitiya lichnosti v sisteme shkol'nogo estestvennonauchnogo obrazovaniya: avtoref. dis. … dok. ped. nauk. [Didactic conditions for personality development in the system of school natural science education] – M., 2008. – 55 p. (in Russia)

2. Behter A.A. Refleksivnost' kak sub'ektnyy resurs sovladayuschego povedeniya specialista: avtoref. dis. … kand. psih. nauk. [Reflexivity as a Subject Resource of a Specialist's Coping Behavior] – M., 2014. – 26 p. (in Russia)

3. Karpov A.V. Refleksivnost' kak psihicheskoe svoystvo i metodika ee diagnostiki [Reflexivity as a mental property and the method of its diagnosis] // Psihologicheskiy zhurnal. 2003. T. 24. № 5. pp. 45-57. (in Russia)

4. Leont'ev D.A. Test smyslozhiznennyh orientaciy (SZhO). [Life-purpose orientations test (LPO)] – 2-e izd. – M., 2000. – 18 p. (in Russia)

5. Lefevr V.A. Refleksiya [Reflexivity]. – M.: «Kogito-centr» Publ., 2003. – 496 p. (in Russia)

6. Litvin D.V. Obrazovatel'naya sreda professional'no-lichnostnogo razvitiya sotrudnikov organov vnutrennih del: monografiya [Educational environment of professional and personal development of employees of internal affairs bodies: monograph]. – M.: «Pero» Publ., 2020. – 215 p. (in Russia)

7. Lobanov M.A. Professional'naya socializaciya molodyh sotrudnikov organov vnutrennih del v usloviyah institucional'nyh transformaciy: avtoref. dis. … kand. soc. nauk. [Professional socialization of young employees of internal affairs bodies in the context of institutional transformations] – M., 2011. – 22 p.(in Russia)

8. Maracha V.G. Instituty, refleksiya i doverie v kontekste voprosa o faktorah obschestvennogo razvitiya [Institutions, Reflection and Trust in the Context of the Factors of Social Development] // Refleksivnyy podhod: ot metodologii k praktike / Pod red. V.E. Lepskogo. – M.: «Kogito-centr»Publ., 2009. – pp. 95-103. (in Russia)

9. O Disciplinarnom ustave organov vnutrennih del Rossiyskoy Federacii: Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federacii ot 14.10.2012 № 1377 (deystv. red.) [ On the Disciplinary Charter of the Internal Affairs Bodies of the Russian Federation: Decree of the President of the Russian Federation dated October 14, 2012 No. 1377 (effective ed.)] // SPS «Konsul'tantPlyus» .(in Russia)

10. Popova Yu.I. Osobennosti smyslozhiznennyh orientaciy u molodyh lyudey s raznym urovnem refleksii [Features of life-meaning orientations in young people with different levels of reflection] // Obrazovanie i nauka. 2016. №5 (134). pp. 97-106. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-smyslozhiznennyh-orientatsiy-u-molodyh-lyudey -s-raznym-urovnem-refleksii (data obrascheniya: 08.07.2020). (in Russia)

11. Rean A.A. Psihologiya izucheniya lichnosti [Psychology of the study of personality]. – SPb., 1999. – 288 p.(in Russia)

12. Sedankina T.E. Razvitie sposobnosti buduschih oficerov k professional'noy refleksii v processe psihologo-pedagogicheskoy podgotovki: avtoref. dis. … kand. ped. nauk. [Development of the ability of future officers to professional reflection in the process of psychological and pedagogical training.] – Kazan', 2009. – 16 p. (in Russia)

13. Uznadze D.N. Psihologiya ustanovki [Installation psychology]. – SPb., 2001. – 154 p. (in Russia)

14. Filatova O.V. Refleksivnost' kak determinanta deyatel'nosti ispolnitel'skogo tipa: avtoref. dis. … kand. psih. nauk. – Yaroslavl'., 2003. – 26 p. (in Russia)

15. Schedrovickiy G.P. Pedagogika i logika [Pedagogy and logic] // G.P. Schedrovickiy, V.M. Rozin, N.I. Nepomnyaschaya i dr. – M., 1993. – 416 p. (in Russia)

16. Schedrovickiy G.P. Refleksiya i ee problemy [Reflection and its problems] // Refleksivnyy podhod: ot metodologii k praktike / Pod red. V.E. Lepskogo. – M.: «Kogito-centr» Publ., 2009. – pp. 13-20. (in Russia)

17. Enciklopediya epistemologii i filosofii nauki [Encyclopedia of Epistemology and Philosophy of Science] / I.T. Kasavin, V.A. Lektorskiy, A.S. Karpenko i dr. – M.: Kanon Plyus Publ., , 2009. – 1247 p. (in Russia)