Publication text
(PDF):
Read
Download
Расширение перечня уголовных наказаний, не связанных с изоляцией от общества, явля- ется одной из приоритетных задач в контексте совершенствования современной уголовной политики Российского государства. Анализ судебно-следственной практики свидетельствует об увеличении в последние годы числа приговоров с назначением наказаний, не связанных с лишением свободы [1, с. 10]. Такая ситуация обусловлена не только либерализацией и гу- манизацией уголовной политики государства, но и со снижением уровня преступности как в России, так и в большинстве стран мирового сообщества [8, с. 72]. По мнению специалистов [3], современное общество стало более материально обеспе- ченным. Политологи, например, объясняют это явление тем, что потребление калорий в среднем на душу населения значительно возросло. Заметное снижение характерно для насильственной преступности. Полагают, что исчезла необходимость грабить и убивать, чтобы прокормить семью или получить крышу над головой, в связи с чем во многом измени- лась психология преступного деяния. В последнее десятилетие наблюдается уменьшение количества лиц, отбывающих наказание в местах заключения. В новейшей истории России зафиксирован исторический минимум лиц, отбывающих реальное лишение свободы в ко- лониях и тюрьмах, который сегодня равен чуть более 456 тыс. осужденных [9]. На фоне таких статистических показателей перед обществом, точнее, перед теоретиками и практическими работниками правоохранительных структур стоит сложный вопрос о совер- шенствовании имеющихся видов наказаний, не связанных с изоляцией лица от общества. Одним из них являются принудительные работы, которые в научных и практических кругах «окрестили» как реанимацию советской «химии» ввиду схожести по сути их исполнения. Так почему в обществе лиц, отбывающих уголовные наказания, при условно-досрочном освобождении из мест лишения свободы и условном осуждении с обязательным привлече- нием к труду (об условном освобождении из мест лишения свободы осужденных, вставших на путь исправления, для работы на строительстве предприятий народного хозяйства : указ Президиума Верховного Совета СССР от 20 марта 1964 г. // Бюл. Верховного Суда СССР. 1964. № 4. С. 6; Об условном осуждении к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду : указ Президиума Верховного Совета СССР от 12 июня 1970 г. // Ведо- мости Верховного Совета СССР. 1970. № 24. Ст. 204) стали называть «химиками»? Уж точно не из-за их предпочтения одному из школьных предметов или их принадлежности к препо- давательской деятельности. Одна из версий связана с тем, что такой институт уголовно- правового наказания стал активно применяться в регионах Восточной Сибири (Красноярский край, Иркутская область, Бурятская АССР и др.) на стройках химической промышленности. Лица, отбывшие наказания, обычно на вопрос, откуда прибыли, отвечали просто: «химичи- ли там-то», «были на химии там-то». Окружающие впоследствии нарекли их «химиками», и всем было понятно, о ком конкретно идет речь. Проблемы института условного освобождения и условного осуждения к лишению свобо- ды с обязательным привлечением осужденного к труду в середине 1960-х годов достаточ- но изучены и освещены в юридической литературе (сегодня работа в данном направлении продолжается [7, с. 73; 10, с. 74]). Появление нового уголовно-правового института в законодательстве СССР вызвало не- обходимость изучить особенности его применения и определить основные средства испра- вительного воздействия на осужденных. Уголовно-правовая природа указанного института потребовала разобраться в его социальной сущности, в критериях оценки эффективности их применения, правовых формах регламентации новых уголовно-правовых мер в стадии их непосредственного исполнения, что и было предпринято В. К. Кетовым [4]. Уже тогда име- лись тенденции и закономерности развития системы уголовных наказаний, не связанных с изоляцией лица от общества. Преимущества нововведения в перечне существовавших наказаний проявились сле- дующим образом: эффективное использование труда осужденных на строительстве важ- нейших народнохозяйственных объектов; существенное уменьшение расходов государства на содержание исправительных учреждений; хорошая возможность осужденным овладеть более широким кругом профессий; решение кадровой проблемы на стройках и предпри- ятиях страны, чаще всего на отдаленных и окраинных территориях страны; применение общественных средств воздействия на осужденных в условиях поддержания социально полезных связей, включая семейно-родственные, и постоянного надзора со стороны ад- министрации учреждения. Карательное воздействие указанного уголовно-правового института заключалось в сле- дующем: обязательность работы на строительстве по указанию органов, ведающих исполне- нием приговора; невозможность увольнения по собственному желанию и перехода на другое предприятие; перевод без согласия осужденного с одной стройки на другую; запрещение осужденным покидать район стройки без разрешения не только администрации, но и орга- нов милиции; невключение в срок отбытого наказания времени работы на стройке в случае совершения условно освобожденным нового преступления; признание времени работы на стройке фактически отбываемым сроком при погашении судимости; возвращение в места лишения свободы не только за совершенные преступления, но и за систематические или злостные нарушения трудовой дисциплины, общественного порядка или правил регистра- ции. Все эти меры имели принудительный характер и были направлены на исправительное воздействие на условно освобожденного или условно осужденного. Впервые в Бурятской АССР специальные комендатуры по надзору за условно осво- божденными из мест лишения свободы в соответствии с приказом Министерства охраны общественного порядка Бурятской АССР от 24 августа 1964 г. № 052 были дислоцированы в двух населенных пунктах: в г. Улан-Удэ (численностью до 250 осужденных) и в пос. Ка- банск (до 500 осужденных) в 1964 г. (архив МВД по Республике Бурятия. Ф. 01. Арх. № 188. Л. № 209-210). В последующем вплоть до 1989 г. практически в каждом втором районе ре- спублики были размещены специальные комендатуры, где под их контролем находилось около 2,5 тыс. осужденных ежегодно. Например, в 1971 г. за всеми специальными комендатурами республики числилось 1234 чел., из которых 278 чел. прибыли из других регионов СССР (22,1 % от всего количества осу- жденных), из них за рассматриваемый период привлечено к уголовной ответственно- сти 22 осужденных (1,7 %) за совершение преступлений во время отбытия наказания. Совершенные ими преступления носили различный характер. Так, 35,4 % осужденных было привлечено за кражу личного имущества (ст. 144 УК РСФСР); 35,4 - за хулиганство (ст. 206); 6,4 - за изнасилование (ст. 117); 6,4 - за хищение государственного или обще- ственного имущества (ст. 89); 3,2 % - грабеж (ст. 145 УК РСФСР); 12,9 % - за другие пре- ступления (архив МВД по Республике Бурятия. Ф. 1. Оп. 1. Арх. № 462. Л. 23, 41, 91, 113). Следует отметить, что почти половина преступлений (45,7 %) была связана с имуще- ственными посягательствами. Наибольшее количество осужденных было зарегистриро- вано в Бурятской АССР в 1981 г., когда по всем комендатурам насчитывалось 3299 чел., из которых 228 чел. было привлечено к уголовной ответственности, а 2281 чел. снят с учета в связи с истечением сроков наказания, досрочно, в связи с инвалидностью, вви- ду возвращения в места лишения свободы и др. (архив МВД по Республике Бурятия. Ф. 1. Арх. № 492-493; 505; 507; 509-511). В представленных архивных материалах прослеживается тенденция активного исполь- зования труда осужденных на предприятиях и стройках народного хозяйства региона, в частности в области промышленного (50,3 %) и сельского (5,6 %) строительства, энергетики и электрификации (14,6 %), путей сообщения (5,6 %), промстройматериалов (13,1 %), органов внутренних дел (6,6 %), цветной металлургии (4,1 %) (архив МВД по Республике Бурятия. Ф. 1. Арх. № 9-10; 25-26). В 1960-е годы республика насчитывала чуть более 700 тыс. чел.: 41 % составляли городские жители, 59 % населения проживали в сельской местности [6, с. 24]. Еще в 1939 г. Бурятия была преимущественно сельскохозяйственной республикой, за по- следующие годы численность горожан постепенно увеличилась. Немалый вклад в урбани- зацию региона во второй половине XX в. внесли стройки предприятий и учреждений, где трудились осужденные в соответствии с указами Президиума Верховного Совета СССР от 20 марта 1964 г. и от 12 июня 1970 г. По мнению В. К. Кетова [4, с. 10], основными критериями достижения цели наказания для условно осужденных и условно освобожденных являются: воздействие системы наказания на уровень и движение преступности; поведение осужденного в период отбывания наказа- ния; поведение осужденных после освобождения от наказания. Статистика и архивные материалы по количеству и движению лиц, условно освобожден- ных из мест лишения свободы и условно осужденных с обязательным привлечением к тру- ду в Бурятской АССР с 1964-1989 гг., показывают ряд тенденций, характерных для данной категории осужденных. К уголовной ответственности за рецидив из общего числа осужденных - «химиков» за все рассматриваемые годы ежегодно привлекалось не более 10 %; почти половина преступле- ний, совершенных этой категорией осужденных, относилось к корыстным посягательствам (45,7 % - кражи, грабежи, хищения государственного и общественного имущества); уровень рецидива этой категории осужденных ниже общего уровня рецидива. С 1964 по 1977 год в специальные комендатуры республики отправлялись осужденные из других городов стра- ны (до 22,5 %), позднее основной контингент состоял из лиц, совершивших преступление в данном регионе. Большая часть осужденных относилась к молодому и среднему возрасту до 40 лет. Исследование дисциплинарной практики показало, что абсолютное большинство осужденных работали добросовестно, соблюдали трудовую дисциплину, принимали уча- стие в общественной работе. Вместе с тем некоторая часть условно осужденных и условно освобожденных вели себя отрицательно, злоупотребляли спиртными напитками, пытались пропагандировать и внедрять традиции преступного мира. В диссертационном исследовании В. К. Кетова представлена социально-демографиче- ская характеристика условно осужденных и условно освобожденных указанного периода: подавляющее большинство - молодые люди и лица среднего возраста; незаконченное среднее, среднее и высшее образование имели 72,2 % условно освобожденных и 77,5 % условно осужденных, среднее и высшее - соответственно 37,8 и 42,2 %; доля лиц с непол- ным средним образованием (до 7 классов) также была значительной - соответственно 23,8 и 22,5 % [4, с. 13]. Около 9-13 % осужденных, прибывших на стройки, не имели никакой специальности, 80-85 % - строительных специальностей [4, с. 16]. В связи с введением в настоящее время в Российской Федерации уголовного наказания в виде принудительных работ, а также внесением поправок в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, позволяющим открывать филиалы колоний-поселений и исправительных центров при предприятиях и крупных стройках, имеющийся отечественный опыт исполнения наказаний в отношении условно освобожденных и условно осужденных может быть очень полезен [5]. Исходя из того что принудительные работы предполагают обязательное трудоустрой- ство осужденных, при реализации данного вида уголовного наказания следует учитывать: уровень профессионального образования, наличие (отсутствие) трудовых специальностей, возможности получения профессий, социально-демографические признаки осужденных (инвалидность, состояние здоровья и др.), криминологические и индивидуально-психоло- гические свойства личности. Отечественный опыт реализации «химии» и решение специ- фических задач в советский период может принести современным правоприменителям су- щественную пользу в повседневной оперативно-служебной деятельности. Современные принудительные работы отличаются своей социальной окраской. Как от- мечают некоторые исследователи [1, с. 12], пребывание в исправительных центрах можно сравнить с работой вахтовиков, которые работают вдали от дома, проживая в общежитиях. Если в советское время условно освобожденные и условно осужденные в основном работали на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях, то трудоустройство в нынешних условиях имеет свою специфику. Например, в Ставропольском крае (Георгиевский испра- вительный центр № 1) осужденные работают в системе общественного питания, в ЖКХ, в ДРСУ. В дальнейшем данная категория осужденных может быть трудоустроена на предпри- ятиях Ставропольского края, таких как ООО «Ставсталь», ООО «Краснокумский кирпичный завод», ГУП «Минераловодское ДРСУ», ОАО «Хлебокомбинат Георгиевский». Осужденные Ишимского исправительного центра с учетом их образования и навыков трудятся животно- водами, медицинскими работниками, дорожными рабочими, водителями и штукатурами [1, с. 13]. Следует обратить внимание, что большинство практических работников исправи- тельных центров территориальных органов ФСИН России в ходе анкетирования, прове- денного сотрудниками НИИ ФСИН России, указали, что основные проблемы исполнения наказания в виде принудительных работ у них связаны с вопросами трудоустройства осу- жденных [2, с. 41]. В целом уголовно-исполнительная политика по объективным причинам будет продви- гаться усиленными темпами в плоскость расширения уголовных наказаний, не связанных с лишением свободы. При этом не стоит забывать, что появляются новые, заслуживающие внимания модели правового регулирования и меры уголовно-правового принуждения в от- ношении правонарушителей, которые должны быть максимально и всесторонне исследо- ваны и проанализированы, прежде чем внедрены в практику.
