Volgograd, Russian Federation
, Russian Federation
UDK 159.9 Психология
The relevance of the study is due to the prevalence of violence and the degree of its public approval. The purpose of the study was to determine the characteristics of the image of a partner in women, depending on the propensity for victim behavior in family relationships, in particular, the entry of women into abusive relationships. A theoretical review of research has shown that there are many forms and types of abusive relationships, one of the most common is violence in the family and in partnerships. It is also shown that parenting styles and parental attitudes are the main forming mechanisms of certain reactions and behavior of the child, which are responsible for the individual characteristics of the functioning of a person in the surrounding and inner world, through the appropriation of parental behavior patterns. The research methods were: A. N. Orel questionnaire (female version); questionnaire T. Leary, as well as a short questionnaire. As a result, it was found that the victim behavior of women in family relationships is largely associated with the choice of partners with dominant characteristics, showing features of aggressiveness and selfishness, which generally corresponds to the traditional gender norm of masculinity. At the same time, women expect more support, care and manifestation of altruism, which is reflected in the image of the ideal partner.
violence, victim behavior, abuse, abusive relationships, partner image, women
Введение.
Личность человека постоянно включена во множество различных типов отношений.
Женщины постоянно подвергаются различным видам насилия. Статистика ВОЗ свидетельствует, что в мире около трети женщин пострадали от насилия [17]. Зачастую это не случайные люди, а партнеры, с которыми женщины строят отношения. Каждый год в России 66% женщин, из числа погибших насильственной смертью, становятся жертвами домашнего насилия [18]. В России в январе 2021 года МВД зарегистрировало 376 случаев изнасилования и покушения на изнасилование, что на 27% больше, чем за аналогичный период в 2020 году [19]. С 2011 по 2019 года в России 65% убитых женщин были жертвами домашнего насилия. От партнера пострадали 52% всех убитых женщин. От рук других родственников погибли 13%. При это необходимо отметить, что в данную статистику включены только возбужденные уголовные дела, где жертва и преступник состояли в официальном браке [20].
Государство пытается, с одной стороны, разрушения семейных систем, предотвратить негативные варианты их развития, а с другой – обезопасить женщин от всех возможных форм насилия, ликвидировав его. Также создаются группы поддержки в социальных сетях и Центры помощи пострадавшим от домашнего насилия в различных регионах. Законодательство предусматривает ответственность за применение насилия в различных его формах, включая уголовную.
С учетом того, что насилие в бытовом сознании насилие обязательно проявляется в физической форме, другие его виды могут оправдываться людьми, увеличивая угрозы для благополучия общества в целом. В частности, это касается распространенного в последние годы термина «абьюз». Под ним понимается «ненадлежащее использование или обращение с человеком (вещью), часто для несправедливого или ненадлежащего получения выгоды» [12]. Абьюз проявляется в различных формах насилия таких как: психологическое, физическое, сексуальное, эмоциональное, нанесение вреда или отсутствие заботы со стороны родителей, а также связанное другими формами агрессии. Фактически другой человек теряет свою субъектность для партнера, становясь объектом манипулирования и достижения целей.
Исследованием проблемы насилия и абьюза занимались Белова О. Н., Зорина М. А., Лакреева А. В. , Касаткина А. А., Саламова С. Я. и другие.
Во многих психологических исследованиях, выделяется около 117 различных типов абьюза, которые в целом образуют такие категории как: социальные, политические, экономические, духовные; семейные, информационные, межличностные.
В нашем исследовании абьюз рассматривается в контакте семейных межличностных отношений, который характеризуется домашним насилием. В общем смысле под ним понимается любая форма агрессивного или оскорбительного поведения одного или нескольких партнеров в отношениях. Домашнее насилие имеет много форм, в том числе: физическая агрессия или их угрозы; домогательство; эмоциональное насилие; шантаж финансовым благосостоянием семьи; социальное насилие, контроль или доминирование; запугивание; облава; скрытое насилие, экономическая депривация [8, 9].
Зачастую, дети подвергшиеся раннее домашнему насилию страдают от побочных психических расстройств [6], самыми распространенными являются стокгольмский синдром, синдром приобретенной беспомощности и посттравматическое стрессовое расстройство [7]. Данные люди чаще остальных склонны к суициду, у них наблюдаются расстройства приема пищи, наркомания, алкоголизм и остальные формы девиантного поведения. Ставшие участниками или свидетелями домашнего насилия дети, могут приобрести гендерную модель поведения соответствующую полу ребенка и воспроизвести ее в последующем поколении [1, 2, 12].
В качестве факторов формирования склонности к виктимному поведению в семейных отношениях выступают родительские установки. Взаимоотношения с родителями являются основой для формирования общественных связей ребенка, именно они являются формирующим звеном самосознания, посредством которого ребенок приобретает отношение к себе и окружающим людям [6; 12].
Установки часто являются следствием пережитого опыта, а характер их проявлений зависит от обстоятельств. Они подразумевают под собой систему эмоциональных взаимоотношений в семье, восприятие родителей ребенком и способы его воспитания. Э. Л. Берн, впервые ввел понятие «сценарий», который представляет постепенно реализующуюся судьбу личности, еще в раннем детстве входе родительского воспитания. По мнению психолога, родительские установки формируют жизненный сценарий, который влияет на исход жизненного пути [6]. Продолжатели идей Э. Берна Мэри и Роберт Гулдинг, создали концепцию, содержащую 12 типов неконструктивных установок, которые наполнены разрушающими личность и ее жизнь родительскими сценариями, к ним относятся, например, «Не думай», «Не вырастай», «Не будь собой» и другие [3]. Среди них установка «Не живи» может быть одной из самых травмирующих для становления личности, в связи с тем, что принуждает человека неосознанно выбирать и выполнять действия, ведущие к саморазрушающему поведению. Такое предписание часто дают родители, которые не были готовы к родительству и считают ребенка обузой, причиной их неудач в жизни. Дети с таким приказом зачастую имеют вредные привычки и склонны к трудоголизму, ведущие к травмирующим ситуациям.
Недостаточность родительской любви во взрослом возрасте люди зачастую пытаются компенсировать в межличностных отношениях. Такие отношения могут сопровождаться постоянным контролем, ощущением постоянной нехватки внимания со стороны партнера, требованием физической близости человека в любое возможное время, а также страхами потерять эти отношения. Возникающая болезненная привязанность, страх быть отвергнутым, желание доказать, что достоин его внимания и любви партнера, сопровождающаяся постоянным чувством вины и поиском собственных ошибок способствуют тому, что абьз и насилие воспринимаются как необходимый элемент человеческих взаимоотношений, а также выбору определенного типа партнеров. Эти установки в итоге сформируют виктимное поведение, когда женщина согласна с определенными видами и формами насилия в семье, считая их проявлением любви или просто неизбежной частью жизни.
Гипотеза исследования: женщины склонные к виктимному поведению в семейных отношениях имеют как в реальном, так и в идеальном образе партнера больше доминантных характеристик.
Цель исследования: определить особенности образа партнера у женщин в зависимости от склонности к виктимному поведению в семейных отношениях, в частности выбору абьюзивных отношений.
Методы и методики исследования.
В качестве методов сбора данных использовались следующие методики: «Определение склонности к отклоняющемуся поведению» А. Н. Орел (женский вариант); опросник межличностных отношений Т. Лири (на основе которого выделялись характеристики реального партнера и привлекательного для женщин образа партнера). Также респондентов просили указать, состоят (состояли когда-либо) ли они в отношениях, которые можно было бы охарактеризовать как абьюзивные.
В качестве методов статистической обработки применялись: корреляционный анализ, т-критерий Стьюдента.
Выборку исследования составили женщины в возрасте от 18 до 45 лет (N= 114).
Анализ результатов
На основе результатов опроса были выделены 67% женщин, у которых на жизненном пути присутствовал деструктивный опыт отношений с партнером. Это говорит о распространенности проблемы насилия в современном обществе в отношении женщин. Однако на основе только этих данных нельзя утверждать, что данный опыт был длительным, что его можно отнести к определенной модели поведения. Для распределения по группам, были зафиксированы показатели по шкале склонности к самоповреждающему и саморазрушающему поведению. Эта тенденция проявляется как аутоагрессивное поведение, характеризующееся причинением себе вреда физического и психического характера, выражающееся в том числе, когда «жертва» состоит в абьюзивных отношениях (мазохистского характера). В итоге из 67% показатели выше среднего были выявлены у 48 %. Это послужило основанием для выделения группы женщин, склонных к виктимному поведению, вступлению в абьюзивные отношения (группа 1) и контрольной группы (группа 2), у которых не было выявлены тенденций к саморазрушению. В итоге 1 группу составили 55 женщин, 2 группу – 59 женщин.
Отметим, что у женщин, склонных к абьюзивным отношениям, проявляются склонности и к аддиктивному поведению (r=0,462, p=0,025), то есть они чаще, чем женщины другой группы, приспосабливаются к сложным для них взаимоотношениям через уход от реальной жизни посредством изменения своего психического состояния и употребления психоактивных веществ.
Для выявления различий в образе партнера в двух группах женщин был проведен т-критерий (табл. 1).
Таблица 1
Характеристики образа реального партнера у женщин, склонных к виктимному поведению в семейных отношениях, и женщин, не склонных к ним.
|
Характеристики образа реального партнера |
Группа 1 |
Группа 2 |
Значимость различий |
|
Авторитарный |
11,2 |
7,3 |
З |
|
Эгоистический |
13,8 |
6,6 |
З |
|
Агрессивный |
9,1 |
6,3 |
З |
|
Подозрительный |
8,9 |
4,2 |
З |
|
Подчиняемый |
4,6 |
5,1 |
Н |
|
Зависимый |
4,4 |
5,9 |
Н |
|
Дружелюбный |
6,8 |
8,1 |
Н |
|
Альтруистичный |
3,2 |
7,7 |
З |
*З – на уровне p ≤ 0,05, Н – на уровне p ≥ 0,05.
Полученные данные свидетельствуют, что образы реальных партнеров у двух групп женщин имеют различия в их восприятии по 5 из 8 критериев. В первой группе женщин у мужчин доминирует эгоистичные черты, проявления доминирования, подозрительности и эгоизма.
Реальный партнер в описаниях первой группы женщин, склонных к абьюзивным отношениям, в основном как требовательный, раздражительный человек, резкий в комментариях о оценках. При этом женщины не рассматривают его как жестокого или асоциального человека. Он представляется неуверенным в себе человеком, склонным к скпетицизму, проявлению подозрительности и постоянной критике, в том числе и к партнеру, но с другой стороны, у него отмечаются требования уважения к своей личности, потребность в доминировании, склонности к диктатуре. Партнер в меньшей степени готов прощать ошибки, проявлять эмоциональную теплоту, заботу.
Для женщин из второй группы реальный партнер представляется дружелюбным, способным проявлять эмоциональную теплоту, заботу, в уверенным в себе, успешным, критичным, требовательным и прямолинейным, но несколько доверчивым и мягким.
Характеристики образа идеального партнера у женщин из двух групп также имеют различия (табл. 2).
Таблица 2
Характеристики образа идеального партнера у женщин, склонных к виктимному поведению в семейных отношениях, и женщин, не склонных к ним.
|
Характеристики образа идеального партнера |
Группа 1 |
Группа 2 |
Значимость различий |
|
Авторитарный |
12,4 |
9,7 |
З |
|
Эгоистический |
9,3 |
8,7 |
Н |
|
Агрессивный |
8,4 |
6,4 |
З |
|
Подозрительный |
5,5 |
4,0 |
З |
|
Подчиняемый |
5,9 |
4,1 |
Н |
|
Зависимый |
4,6 |
3,9 |
Н |
|
Дружелюбный |
7,8 |
8,2 |
Н |
|
Альтруистичный |
9,2 |
7,9 |
Н |
*З – на уровне p ≤ 0,05, *Н – на уровне p ≥ 0,05.
Важно отметить, что образ идеальных партнеров также имеет значимые различия. В описаниях первой группы женщин, склонных к абьюзивным отношениям, желаемый партнер в большей степени авторитарный, требовательный, может быть ревнивым, на него трудно произвести впечатление, проявляющий лидерские качества, руководящий, что может объяснятся потребность в защитнике. При этом он способен идти на уступки, подчиняться. По средним значениям среди остальных характеристик значимых различий не обнаружено. Идеальный партнер представляется настойчивым, независим, любящим конкурировать и соревноваться, но при этом дружелюбным, проявляющим сочувствие и способным доверять окружающим, помогать им.
Далее мы сопоставили характеристики образа реального и идеального партнера, чтобы определить, насколько сильно они отличаются между собой в каждой из групп женщин (табл. 3). Нам было важно сравнить, будет ли образ реального партнера иметь значительные отличия от идеального, чтобы предположить причины сохранения деструктивных отношений.
Таблица 3
Характеристики образа реального и идеального партнера у женщин, виктимному поведению в семейных отношениях, и женщин, не склонных к ним.
|
Характеристики образа партнера |
Группа 1 Реальный партнер |
Группа 1 Идеальный партнер |
Значимость различий |
Группа 2 Реальный партнер |
Группа 2 Идеальный партнер |
Значимость различий |
|
Авторитарный |
11,2 |
12,4 |
Н |
7,3 |
9,7 |
З |
|
Эгоистический |
13,8 |
9,3 |
З |
6,6 |
8,7 |
З |
|
Агрессивный |
9,1 |
8,4 |
Н |
6,3 |
6,4 |
Н |
|
Подозрительный |
8,9 |
5,5 |
З |
4,2 |
4,0 |
Н |
|
Подчиняемый |
4,6 |
5,9 |
З |
5,1 |
4,1 |
Н |
|
Зависимый |
4,4 |
4,6 |
Н |
5,9 |
3,9 |
З |
|
Дружелюбный |
6,8 |
7,8 |
Н |
8,1 |
8,2 |
Н |
|
Альтруистичный |
3,2 |
9,2 |
З |
7,7 |
7,9 |
Н |
*З – на уровне p ≤ 0,05, *Н – на уровне p ≥ 0,05.
Сравнение характеристик образа реального и идеального партнера у женщин 1 группы показало, что образ идеального партнера в значительной степени совпадает по параметрам авторитарности, агрессивности (высокие значения), а также по параметрам дружелюбия (умеренная выраженность), зависимости (низкие значения). У идеального партера по сравнению с реальным снижаются черты эгоизма (независимости) и подозрительности, и возрастают показатели альтруистичности и подчиняемости.
Для женщин, не склонных к абьюзвным отношениям, реальный партнер представляется как человек, уважающий пространство партнерши и прислушивающийся к ее потребностям и желаниям, внимательный, ласковый, дружелюбный, может быть критичным, требовательным и прямолинейным. Женщины отмечают, что партнер способен проявлять эмоциональную теплоту, заботу, готов прощать ошибки. Но при этом в идеальном образе ждут большей независимости, уверенности, проявления
У женщин 2 группы сравнение характеристик образа реального и идеального партнера показало, что образ идеального партнера в значительной степени совпадает по параметрам дружелюбия, альтруизма (высокие значения), подозрительности (низкие значения), подчиняемости и агрессивности (умеренные значения). При этом в идеальном образе выявлены более выраженные характеристики авторитарности и эгоистичности (высокие значения) при снижении показателей зависимости (с умеренного до низкого уровня).
Таким образом, мы можем говорить, что женщины, у которых выявлена склонность к абьюзивным отношениям, в идеальном партнере продолжают искать признаки доминирующего и агрессивного поведения, но компенсируя это ожиданием выраженных альтруистических черт, в частности желанием партнера оказывать поддержку окружающим, терпимостью и бескорыстием. Для женщин, не склонных к абьюзивным отношениям, наблюдается желание видеть в партнере больше уверенности, проявлений лидерских качеств.
Выводы
Исследование выявило, что многие женщины имели опыт деструктивных, абьюзивных отношений. Около 50% из них имеют более высокие показатели самоповреждающего и саморазрушающего поведения, что дало основание определить их в группу, склонных к выбору и сохранению абьюзивных отношений.
У женщин, склонных к абьюзивным отношениям, проявляются склонности к такой форме поведения как аддикция. В качестве способа приспособления к сложным для них взаимоотношениям может быть выбран уход от реальности посредством употребления психоактивных веществ.
Результаты свидетельствуют, что в целом у современных женщин скорее доминируют представления о традиционной мужской гендерной роли, однако, образ партнера у женщин, склонных к виктивному поведению, представляется менее реалистичным и согласованным. Женщины, склонные к виктимному поведению в семейных отношениях, выбирают партнеров с достаточно доминантными характеристиками, проявляющих ревность, подозрительность, чрезмерную критичность, не склонных идти на компромисс. При этом их образ идеального, желаемого партнера также содержит эгоистические, агрессивные и доминантные характеристики в сочетании альтруистическими чертами, что определенно будет усложнять выбор партнера в реальной жизни. Это подтверждает выдвинутую гипотезу.
Подобные ожидания женщин проявлений твердости и агрессивности в поведении партнера, ассоциирующиеся традиционно с защитой и безопасностью, фактически могут быть фактором риска. Это может способствовать выбору жестоких и агрессивных партнеров, что потенциально будет являться угрозой проявления абьюза, в том числе физического, сексуального домашнего насилия.
Полученные данные отрывают возможность для профилактики виктимного и зависимого поведения за счет более глубокого исследования образа партнера и его коррекции в сторону реалистичности и безопасности.
1. Wolfe D. A., Jaffe P. Child abuse and family violence as determinants of child psychopathology //Canadian Journal of Behavioural Science/Revue canadienne des sciences du comportement. – 1991. – T. 23. – №. 3. – P. 282.
2. Motov V. V. Obzor Zhurnala Amerikanskoy akademii psihiatrii i prava,№ 1, 2009 //Nezavisimyy psihiatricheskiy zhurnal [Independent Psychiatric Journal]. – 2009. – №. II. – pp. 57-60. (in Russia)
3. Gulding Meri M., Gulding Robert L. Psihoterapiya novogo resheniya. Teoriya i praktika [ New Solution Psychotherapy. Theory and practice ]. - M., «Klass», 2001 g. – Tekst : elektronnyy (in Russia)
4. Golovin S. Yu. Slovar' prakticheskogo psihologa/Sost. SYu Golovin [ Dictionary of a practical psychologist / Comp. Syu Golovin ]. Minsk: Harvest. – 1998. – P. 213. (in Belarus)
5. Belova O. N., Kasatkina A. A. Zhenskoe nasilie v sem'e kak social'naya problema // O. N. Belova. Tekst : elektronnyy // Sociodinamika [Sociodynamics ]. – 2019. – №. 3. – S. 18-26. – URL: https://author.nbpublish.com/author_login.php. – Data publikacii: 20 marta 2019. (in Russia)
6. Magomedova A. N., Daudova Z. D. Materinskaya deprivaciya kak faktor razvitiya depressivnyh sostoyaniy u detey / A. N. Magomedova, Z. D. Daudova. – Tekst : elektronnyy // Tendencii razvitiya nauki i obrazovaniya [ Trends in the development of science and education ]. – 2017. – №. 32-2. – pp. 27-31. – URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=32308596. (in Russia)
7. Zorina M. A., Lakreeva A. V. Psihologicheskaya podderzhka pacientok, perezhivshih nasilie v sem'e / M. A. Zorina, A. V. Lakreeva. – Tekst : // Vestnik Soveta molodyh uchenyh i specialistov Chelyabinskoy oblasti [Bulletin of the Council of Young Scientists and Specialists of the Chelyabinsk Region ]. – 2018. – T. 2. – №. 1 (20). (in Russia)
8. Salamova S. Ya. Domashnee nasilie v sovremennoy Rossii: obschaya harakteristika / S. Ya. Salamova. – Tekst : elektronnyy // Lex Russica [Lex Russica ]. — 2018. — № 9. — pp. 129—138. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/domashnee-nasilie-v-sovremennoy-rossii-obschaya-harakteristika (data obrascheniya: 19.06.2020). (in Russia)
9. Anderson K. L. et al. Violence and abuse in families //Handbook of family communication. – 2004. – PP. 629-645.
10. Mc Cann J. T. Passive-aggressive personality disorder: A review //Journal of personality disorders. – 1988. – T. 2. – №. 2. – pp. 170-179.
11. Martin J. et al. Asking about child sexual abuse: methodological implications of a two stage survey //Child abuse & neglect. – 1993. – T. 17. – №. 3. – pp. 383-392.
12. Kleshnya I. A. Ab'yuz. Razrushennyy mir vzroslogo rebenka / I. A. Kleshnya. – Tekst : elektronnyy // Molodezh' tret'ego tysyacheletiya [ Youth of the third millennium ]. – 2018. – pp. 512-516. – URL: elibrary.ru/item.asp?id=37048867. (in Russia)
13. Simagina N. A. Ab'yuzivnye otnosheniya kak forma deviantnogo povedeniya //Aktual'nye problemy publichnogo prava [ Actual problems of public law]. – 2021. – pp. 403-406. (in Russia)
14. Nedil'ko D. A. Samopovrezhdayuschee povedenie v period pandemii SOVID-19: obzor issledovaniy 11 stran //Redakcionnaya kollegiya [Actual problems of public law ]. – 2021. – P. 57. (in Russia)
15. Harlamova D. A. Analiz ab'yuzivnyh otnosheniy, imeyuschih seksual'nyy podtekst, i mery psihologicheskoy reabilitacii zhertv seksual'nogo nasiliya //Psihologicheskie problemy smysla zhizni i akme [v ]. – 2021. – T. 1. – №. 1. – pp. 316-319. (in Russia)
16. Bern E. Igry, v kotorye igrayut lyudi. Lyudi, kotorye igrayut v igry (sbornik) [ Games that people play. People who play games (compilation) ]. – Litres, 2019. (in Russia)
17. https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/violence-against-women
18. https://novayagazeta.ru/articles/2021/08/13/papa-ubil-mamu-v-kvartire
19. https://takiedela.ru/news/2021/03/04/iznasilovaniya-statistika/
20. https://www.asi.org.ru/news/2021/08/13/v-rossii-52-zhenshhin-ubity-partnerami/
