Astrahan', Astrakhan, Russian Federation
Astrakhan, Astrakhan, Russian Federation
The article discusses the relationship between cardiovascular diseases, in particular, chronic heart fail-ure, and endothelial dysfunction. The classification of chronic heart failure by functional classes is presented. The concept of endothelium is taken up and the factors of its functions are considered
cardiovascular diseases, chronic heart failure, endothelial dysfunction, endothelial function factors
Патологии сердечно-сосудистой системы (ССС) являются наиболее встречающимися и часто приводят к летальному исходу. В России практически у 6 миллионов человек установлен диагноз хроническая сердечная недостаточность (ХСН) [1]. В последние годы активно ведется исследование патогенеза и поиск лекарственных препаратов для лечения ХСН. Невзирая на это, количество случаев возникновения заболевания неуклонно возрастает, что требует дальнейшего изучения механизмов возникновения и путей лечения ХСН.
Хроническая сердечная недостаточность – это патофизиологическое состояние, при котором сердце не может перекачивать кровь, насыщенную кислородом, со скоростью, соизмеримой с потребностью метаболизирующих тканей [2] Данное состояние является серьезным, оно способно ухудшить качество жизни человека, и, возможно, поставить ее под угрозу [3]. Прогноз при хронической сердечной недостаточности неблагоприятный. При появлении симптомов болезни летальный исход наступает приблизительно через 5 лет [4].
Хроническая сердечная недостаточность может лежать в основе других тяжелых заболеваний ССС, таких как инфаркт миокарда, коронарный атеросклероз, артериальная гипертензия и др. [5]. В известных научных публикациях приведены данные о том, что факторами, прогнозирующими развитие ХСН, считаются этиология заболевания, функциональный класс (ФК), фракция выброса (ФВ), а также дисфункция эндотелия [6]. По данным Н.А. Кошелева и А.П. Реброва (2009 г.) риск развития серьезных осложнений ССС, в том числе и приводящих к смерти, возрастает на фоне снижения ФВ, и наиболее заметно проявляется при показателях ФВ ниже 45% (норма ФВ 55-75%) [7].
За последние десятилетия были выявлены функциональные классы (ФК) сердечной недостаточности, а также компенсаторные механизмы данной болезни [8].
По данным научной литературы сердечную недостаточность подразделяют по классификации Нью-Йоркской Ассоциации кардиологов на 4 функциональных класса. Первый ФК является самой легкой степенью болезни, при которой активная физическая нагрузка не составляет никакой проблемы для пациента. При II ФК одышка и слабость возникают при небольшом ограничении физической активности. III ФК ХСН сопровождается развитием одышки при выраженном ограничении активности. При ХСН IV функционального класса наблюдаются симптомы сердечной недостаточности в покое, что диктует полное ограничение активности [5].
Хроническая сердечная недостаточность, как патофизиологический процесс, по сей день полностью не изучена, но, несмотря на это, зарубежные и отечественные ученые выделили несколько этиологических факторов развития заболевания [5]. Факторы можно сгруппировать на такие группы, как нарушающие сократимость мышечной ткани, повышающие постнагрузку и нарушающие заполнение желудочка. При развитии заболевания, связанного с нарушением сократимости и повышением постнагрузки, недостаточность называется систолической дисфункцией, а при заполнении желудочка, она носит название диастолической дисфункции [5].
Известно несколько компенсаторных механизмов ХСН, к которым относят механизм Франка-Старлинга, гипертрофию миокарда, увеличение частоты сердечных сокращений, а также активацию нейрогуморальных систем [9]. Данные механизмы сопровождают развитие сердечной недостаточности. Механизмы обращены на увеличение сердечного выброса, а также поддержание необходимого артериального давления, требуемого для кровоснабжения всех органов.
За последние десятилетия ученые пытались установить связь между кардиоваскулярными заболеваниями и эндотелием, в частности нарушением его функций. В научных работах приведены результаты исследований, доказывающие роль дисфункции эндотелия в патогенезе ХСН [10].
Современному представлению об эндотелии человечество обязано австралийскому патологу Говарду Флори. Ученый выявил, что эндотелий является уникальным паракринным органом человеческого организма, который выстилает внутреннюю интиму кровеносных и лимфатических сосудов, а также полость внутренних органов, и обладает множествами функций [11, 12, 13]. Главная задача данного органа заключается в сбалансированной секреции биологически активных веществ (БАВ) для поддержания целостности работы кровеносной системы и внутренних органов. При патологических нарушениях возникает дисфункция эндотелия.
Эндотелиальная дисфункция (ЭД) может запустить механизмы развития сердечных патологий и привести к летальному исходу. Она является одним из компонентов патогенеза почти всех кардиоваскулярных патологий, в том числе, хронической сердечной недостаточности [6, 14].
Известны две вариации выделения БАВ эндотелием: базальная и стимулированная секреция. Базальная или постоянная секреция происходит при нормальном функционировании организма. При нарушении целостности эндотелия реализуется второй вариант – стимулированная секреция.
К функциям эндотелия можно отнести вазомоторную, гемостатическую, адгезионную и ангиогенную [15]. В соответствии с функциями выделяют факторы эндотелия. Факторами вазоматорной функции являются вазоконстрикторы (эндотелин-1 (ET-1), тромбоксан 
, 20-НЕТЕ (20-гидроксиэйкозотетраеновая кислота), ангиотензин-II) и вазодилататоры (оксид азота (NO), простациклин (PG
), эндотелиальный гиперполяризующий фактор (EDHF), натрийуретические пептиды (BNP, C-type NP), адреномедуллин). Гемостатическая функция проявляется при выделении атромбогенных факторов, к которым относятся NO, PG , проcтагландин 
, тромбомодуллин (ТМ), антитромбин III и др., и тромбогенных факторов, которыми являются фактор Виллебранда (vWF), тканевой фактор (ТF), ингибиторы активатора плазминогена (PAI-1 и PAI-2). Адгезивные молекулы суперсемейства иммуноглобулинов, а также молекулы адгезии тромбоцитов или эндотелиальных клеток и селектины отвечают за адгезивную функцию эндотелиального слоя. Ангиогенная функция возможна при секреции фактора роста сосудистого эндотелия (VEGF), фактора роста фибробластов (bFGF), фактора роста тромбоцитов (PDGF), инсулиноподобного фактора (IGF-1), а также трансформирующего фактора роста (TGF-b) [15] [16].
Остается открытым вопрос о взаимосвязи дисфункции эндотелия и хронической сердечной недостаточности. На сегодняшний день имеется несколько отличных друг от друга мнений по поводу патогенеза дисфункции эндотелия [17]. С одной стороны, имеется множество работ о появлении и развитии ЭД на фоне недостатка NO [18], что указывает на первостепенную роль дисфункции эндотелия в механизме развития ХСН. Другие авторы связывают дисфункцию эндотелия с дисбалансом вазоконстрикторных и вазодилатирующих агентов. Так или иначе, механизм возникновения и развития ЭД остается до конца не изученным. Также до конца не выяснено, что первоначально, дисфункция эндотелия или хроническая сердечная недостаточность. Вышесказанное диктует необходимость дальнейших исследований в этом направлении.
1. Leonov G. A., Solomatina A. S., Burshinov A. O. Difficulties in diagnosing amyotrophic lateral sclerosis with lumbosacral debut. Nauka molodykh (Eruditio juvenium) = Science of the Young (Eruditio juvenium). 2021; 9 (3): 463–470. (In Russ.).
2. Savinova A.V., Schneider N.A., Nasyrova R.F. Genetics of familial forms of amyotrophic lateral sclerosis. Byulleten' sibirskoy meditsiny = Bulletin of Siberian medicine. 2021; 20 (3): 193–202. (In Russ).
3. Vladykina A. V., Nazarov V. D., Krasnov V. S., Koroleva E. I., Fedorova P. A., Moshnikova A. N., Mazing A. V., Lapin S. V., Emanuel' V. L., Rudenko D. I., Stuchevskaya F. R., Zatakovenko S.M., Pavlova T.A., Alekseeva T.M., Goldobin V.V. Investigation of the diagnostic significance of heavy chains of neurofilaments in cerebrospinal fluid in amyotrophic lateral sclerosis. Annaly klinicheskoy i eksperimental'noy nevrologii = Annals of clinical and ex-perimental neurology. 2021; 15 (1): 44–45. (In Russ).
4. Ziff O. J., Clarke B. E., Taha D. M., Crerar H., Luscombe N. M., Patani R. Meta-analysis of human and mouse ALS astrocytes reveals multi-omic signatures of inflammatory reactive states. Genome research. 2022; 32 (I. 1): 72–84.
5. Taha D. M., Clarke B. E., Hall C. E., Tyzack G. E., Ziff O. J., Greensmith L., Kalmar B., Ahmed M., Alam A., Thelin E. P., Garcia N. M., Helmy A., Sibley C. R., Patani R. Astrocytes display cell autonomous and diverse early reac-tive states in familial amyotrophic lateral sclerosis. Brain. 2022; 145 (2): 481–489.
6. Tkach V.V., Dorozhkin R.K., Tkach A.V. Dissomnic disorders in patients with motor neuron disease. The Scientific Heritage. 2022; (82–2): 23. (In Russ).
7. Platova Yu.A., Zharinova N.O. Modern diagnostics of amyotrophic lateral sclerosis. Ul'yanovskiy mediko-biologicheskiy zhurnal = Ulyanovsk Medical and Biological Journal. 2020; (2): 8–20. (In Russ).
8. Mansurova A. V., Chechetkin A. O., Suponeva N. A., Zakharova M. N., Grishina D. A. Possibilities of ultra-sound examination in the diagnosis and differential diagnosis of amyotrophic lateral sclerosis: literature review. Nervno-myshechnye bolezni = Neuromuscular diseases. 2022; 12 (1): 50. (In Russ).
9. Pugachev S.V., Kameneva E.A., Shalyakina N.Yu., Anufrieva N.A., Grigoriev E.V., Moses V.G. Long-term artificial lung ventilation and intensive home care in a patient with amyotrophic lateral sclerosis. Clinical case. Meditsi-na v Kuzbasse = Medicine in Kuzbass. 2020; 19 (4): 85–89. (In Russ).
10. Mukhamedyarov M. A., Petukhova E. O., Salafutdinov I. I., Kuznetsov M. S., Safiullov Z. Z., Islamov R. R., Zefirov A. L. Evaluation of the effectiveness of combined therapy of amyotrophic lateral sclerosis in a model on mSOD1 transgenic mice. Geny i kletki = Genes and cells. 2020; (2): 55. (In Russ).
