The article presents an analysis of the concept of "metaphysics of faith" as the ontological and epistemological phenomenon, with the involvement of specific examples from the history of ancient Greek philosophy, Eastern Christian gnosis and Russian philosophy. Generalized idea of the concept "metaphysics of faith", presented in a monograph of S.A. Nizhnikov "Metaphysics of Faith in Russian Philosophy".
ontology, metaphysics, dialectics, faith, gnosis, axiology, spiritual knowledge
Сегодня актуальной философской проблемой является не только возвращение былого статуса метафизике («…все науки более необходимы, нежели она, но лучше – нет ни одной» [1]), без которой не может состояться ни одна философская система, но и уточнение самого понятия «метафизика», поскольку в течение XX в. в это понятие был привнесен новый смысл, не имеющий исторических предпосылок и диктуемый лишь идеологическими предпочтениями. Если в статье «Метафизика» универсального справочного издания 1907 г., составленного на базе Малого Энциклопедического Словаря Брокгауза – Ефрона, мы находим классический аристотелевский смысл понятия (наиболее общая часть философии, включающая учения «о высших принципах познания (онтология), о Боге, первоначале мира, бессмертии души и свободе воли» [3]), то в популярном издании Советского Энциклопедического Словаря (СЭС) обнаруживаем и смысл дополнительный, ставший для многих исследователей основным и не теряющий своего приоритета и в наши дни: «Противоположный диалектике филос. метод, рассматривающий явления в их неизменности и независимости друг от друга, отрицающий внутр. противоречия как источник их развития» [16]. Откуда же возник этот новый смысл метафизики, каким контрабандным путем он проник в философию, причем не только в марксистскую, но и в сегодняшнюю российскую, не отрицающую уже своей преемственности с «буржуазной» философией, а, как декларирует тот же словарь несколько ранее уже приведенной цитаты: «В совр. бурж. философии термин “М.” часто употребляется как синоним философии»? Вполне понятно, что путем ненаучным, а пропагандистским, значит, из сферы научной рациональности этот смысл должен быть исключен. Рассмотрение метафизики как антипода диалектики не соответствует простой и формальной логике, поскольку метафизика является важнейшей и неотъемлемой частью всякого, в том числе и научного мировоззрения, диалектика же – методом, и только, причем прошедшим этапы своего становления в проблемных полях самых, что ни на есть, метафизических систем. Объяснить же такое логическое противоречие можно только онтологизацией метода, произошедшей в философии марксизма, незаконным и действительно контрабандным проникновением диалектической методологии в бытийственную проблематику и трансформацией этой методологии в онтологию.
Возможен и другой формально-логический ход для объяснения мнимой противоположности диалектики и метафизики: превращение метафизики в методологию. И если «ключевыми» для всякой диалектики являются слова «развитие» и «противоречие», то выдуманной метафизике должны соответствовать слова «неизменность» (значит, «стагнация») и «непротиворечивость» (нет, не «гармония», а нелепое метафизическое фантазирование). Эту логику мы и видим в определении СЭС. Она присутствует и у современных философов. Например, в информационном письме одной из международных научных конференций, посвященных философскому осмыслению проблемы модальности, читаем: «Актуальность темы обусловлена возникновением новой исторической формы противоположности между диалектикой и метафизикой, которая выступает как противоположность диалектики позитивной (с приматом восхождения) и так называемой негативной диалектики (с приоритетом нисхождения, деградации, вырождения)» [4]. Нетрудно догадаться что организаторы конференции имеют в виду под «диалектикой деградации» (надо полагать, не совсем то, о чем писал Т. Адорно), труднее понять, почему они даже не пытаются критически преодолеть ненаучный, не подтверждаемый историей философии методологический шаблон, применяемый по отношению к метафизике, ведь классической литературы для этого вполне достаточно, было бы желание ее полистать.
Появляются и современные научные исследования, посвященные метафизической проблематике, ярким примером которых может служить недавно выпущенная монография С.А. Нижникова «Метафизика веры в русской философии». На первый поверхностный взгляд, в названии этого труда присутствует скрытая тавтология, ведь достаточно привычным стало сегодня чуть ли не отождествление религиозного, по преимуществу связанного с верой, и метафизического. Однако эти понятия, конечно, следует разводить, не отрицая при этом и их безусловного сходства во многих аспектах. К тому же, как известно, вера может быть разной, не только религиозной, но и философской, и научной. Действительно, всякая научная гипотеза основана, прежде всего, на вере, и только потом – на фактах, которых в ней, учитывая необъятность мироздания, не так уж и много, даже если она становится общепризнанной теорией. Более того, согласно парадоксальному утверждению К. Поппера, критерием научности теории является принципиальная возможность ее фальсификации, значит, замены другой теорией, основанной на иных аксиоматических основаниях, в которые нужно только верить!
Поэтому употребление автором словосочетания «метафизика веры», на наш взгляд, нельзя считать допущением тавтологии, напротив, в нем заложен определенный и глубокий смысл, уже поставлена основная цель исследования – уяснение первых причин, субстанциональных оснований столь многогранного феномена, как вера: «Опыт согласования метафизики и веры есть, в сущности, попытка философского осмысления феномена веры в его нераздельном ценностно-эпистемологическом значении. Такое осмысление всегда является актуальным, учитывая ту мировоззренческую функцию, которую выполняет вера в духовно-практической жизни человека» [14].
Монография С.А. Нижникова импонирует продуманностью и доказательностью своих основных тезисов, что свидетельствует о многолетней работе автора, направленной на всестороннее осмысление исследуемого им феномена, о привлечении им впечатляющего массива научной литературы с целью аргументации своих выводов, о тщательной продуманности методологии, способствующей логической оформленности всей работы и точности, достоверности ее результатов.
В начале монографии автор определяет метафизику веры, строго отграничив ее от суеверий и мистики, как духовное познание, которое «…впервые ваяет человека из некоего природного и звероподобного организма. Для этого необходимо второе рождение, рождение от духовной идеи. Метафизика веры и представляет собой набор таких идей, а история ее становления показывает, как эти идеи порождались» [14, с. 29, 30].
Метафизика веры – это онтология гносеологического? – Нет, она онтология веры, так как вера есть не только гноселогически-психологический феномен, но, прежде всего, онтологическая или метафизическая реальность. В христианстве вера есть дар Божий, «извещение уповаемых, обличение вещей невидимых» (Евр.11.1). И в иных религиях, и религиозных философиях вера, дхарма и подобное трактуются, как правило, не столько гносеологически, сколько метафизическо-сотериологически. Потому «метафизика веры» звучит убедительнее, чем, например, «метафизические основания веры».
Интересен и многофакторен анализ становления и развития идей метафизики веры, проведенный С.А. Нижниковым с привлечением конкретных примеров из истории древнегреческой философии, восточно-христианского гносиса, русской культуры. При чтении посвященных этому анализу параграфов становится намного более понятной идейная почва, предшествовавшая зарождению в русской религиозной философии концепций Вл. Соловьева, П. Флоренского, А. Лосева, рассмотрению которых уделено немало места в монографии, проясняется, от чего отталкивались Г. Флоровский, выдвинувший идею «неопатристического синтеза», и В. Зеньковский, обосновывавший необходимость «православного универсализма». Не могут не вызвать симпатии читателей и многочисленные, проникающие в самую суть, оценки автора монографии, даваемые творчеству Ф.М. Достоевского, его месту и роли в становлении метафизики веры.
Далее С.А. Нижников переходит к рассмотрению онтологического, гносеологического и антропологического аспектов метафизики веры. Он утверждает: «Разрешение проблемы онтологии веры возможно лишь на путях развития общеевропейской философии», при этом необходимо допускать включенность в нее и российской мысли, ведь «…обнаруживается сущностный параллелизм в развитии западноевропейской и отечественной мысли. Дальнейшее формирование философии в России может быть связано не только с развитием наследия отечественных мыслителей, но и с ассимиляцией тех идей и методологий, которые были выработаны в западноевропейской культуре» [14, с. 204, 205]. Мы можем говорить о научно обоснованной метафизике веры лишь в том случае, если осуществится синтез гносеологических подходов, свойственных европейской философии, с предельной четкостью выявившей как возможности рационального мышления, так и его ограниченность, и российской метафизики, поскольку знание и вера «…по самой своей сути едины, внеположными они предстают лишь в отчужденной вере, опредмеченной в нечто внешнее и сведенной к этому внешнему, и в объективированном знании, которое превращается в сухую логику и пытается задним числом уловить в свои сети утраченное бытие… Вера в чистом виде, как и чистое знание, проблематична. Всякая же вера как ставшая, утратившая трансценденцию, будь то в истории или сознании человека, уже есть отчуждение, не вера» [14, с. 237].
Онтология и гносеология веры, по мысли автора, органично сводятся в антропологии: «Разработка метафизики веры есть в высшем смысле творчество, как интеллектуальное, так и духовное, – самопознание, развертывание сущности человека и выявление духовного архетипа человечества. Духовная антропология должна органически вырастать из метафизики веры, базирующейся на понятии сущности человека…» [14, с. 267].
Такая интерпретация С.А. Нижниковым целостного знания как идеальной цели разворачивающегося во времени и пространстве процесса философского творчества, проведенная в духе отечественной мысли, с ее онтологическими приоритетами, не может не вызывать внимания современного научного сообщества, поскольку, видимо, это, действительно, единственный путь, по которому должны идти философы, познавательная интенция которых возникла из удивления мирозданием: «Ибо вследствие удивления люди и теперь и впервые начали философствовать, причем вначале они испытали изумление по поводу тех затруднительных вещей, которые были непосредственно перед ними, а затем понемногу продвинулись на этом пути дальше и осознали трудности в более крупных вопросах» [1, с. 10], разрешить которые без привлечения на службу знанию метафизики невозможно. Но в философии «разрешить» – значит «поставить новые вопросы».
Хочется выразить надежду на то, что монография С.А. Нижникова (как и другие работы автора в данном направлении [2, 5, 7–14]) найдет своего заинтересованного читателя и позволит российской философии расширить познавательные горизонты, поставив при этом новые онтологические и гносеологические проблемы, однако разрешив хотя бы часть проблем практических, ведь «Задача философского осмысления универсальной онтологии веры не только теоретически захватывающа, она еще и предельно актуальна, когда в глобализирующемся мире происходит конфликт определенных интерпретаций веры. Противоречия же в духовной сфере продуцируют и все иные виды конфликтов на межцивилизационном, межкультурном, межрелигиозном уровнях. Вскрытие действительно онтологического, а значит, и универсального уровня веры создаст основания для духовного единства человечества, на основе которого только и можно решить глобальные проблемы современности» [6, с. 300].
1. Aristotel´. Metafizika [Tekst] / Aristotel´. – M.: Eksmo, 2006.
2. Baranov S.T. Metafizika sotsiokul´turnogo bytiya v opyte russkoy filosofii [Tekst]: monografiya / S.T. Baranov [i dr.]. – Stavropol´: Severo-Kavkazskiy gosudarstvennyy tekhnicheskiy un-t, 2010.
3. Brokgauz F.A. Entsiklopedicheskiy slovar´. Sovremennaya versiya [Tekst] / F.A. Brokgauz, I.A. Efron. – M.: Eksmo, 2003.
4. Informatsionnoe pis´mo o VIII Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii «Mirovozzrencheskaya paradigma v filosofii: Zhiznennye i teoreticheskie modal´nosti». Nizhniy Novgorod. 23 noyabrya 2012 g.
5. Nizhnikov S.A. Metafizika. Religiya. Obshchestvo: filosofskie dialogi [Elektronnyy resurs] / S.A. Nizhnikov, A.A. Lagunov. – Elektronno-bibliotechnaya sistema ZNANIUM.COM. – M.: NITs INFRA-M, 2015.
6. Nizhnikov S.A. Metafizika very v russkoy filosofii [Tekst]: monografiya / S.A. Nizhnikov. – 2-e izd. – M.: INFRA-M, 2014.
7. Nizhnikov S.A. Drevnegrecheskaya metafizika: genezis i klassika [Elektronnyy resurs]: monografiya / S.A. Nizhnikov; otv. red. S.A. Semushkin. – Elektronno-bibliotechnaya sistema ZNANIUM.COM. – M.: NITs INFRA-M, 2013.
8. Nizhnikov S.A. Istoriya filosofii [Tekst]: uchebnik dlya vuzov / S.A. Nizhnikov. – M.: INFRA-M, 2012.
9. Nizhnikov S.A. Fil i Sof. Besedy o vechnom i brennom [Tekst]: monografiya / S.A. Nizhnikov. – M.: INFRA-M, 2012.
10. Nizhnikov S.A. Fil i Sof: dialogi o vechnom i prekhodyashchem. Razmyshleniya o vere i neverii (Prodolzhenie) [Tekst] / S.A. Nizhnikov, A.A. Lagunov. Prostranstvo i Vremya. – 2012. – № 4 (10). – S. 187–198.
11. Nizhnikov S.A. Filosofiya [Tekst]: uchebnik dlya studentov-bakalavrov vsekh spetsial´nostey i napravleniy / S.A. Nizhnikov. – M.: INFRA-M, 2012.
12. Nizhnikov S.A. Ontologiya very i preobrazovanie metafiziki v russkoy filosofii pervoy poloviny XIX veka [Tekst] / S.A. Nizhnikov. Vestnik RUDN. Seriya: Filosofiya. – 2008. – № 4. – S. 54–63.
13. Nizhnikov S.A. Ot metafiziki k ontologii very [Tekst] / S.A. Nizhnikov. Filosofskie nauki. – 2007. – № 3. – S. 23–28.
14. Nizhnikov S.A. Metafizika very v russkoy filosofii [Tekst]: avtoref. dis. …d-ra filos. nauk / S.A. Nizhnikov. – M., 2002.
15. Nizhnikov S.A. Problema dukhovnogo v zapadnoy i vostochnoy kul´ture i filosofii [Tekst] / S.A. Nizhnikov. – M.: Izd-vo RUDN, 1995.
16. Sovetskiy Entsiklopedicheskiy Slovar´ [Tekst]. – 4-e izd. – M.: Sovetskaya entsiklopediya, 1987.
