Статья представляет собой попытку системной реконструкции истории волгоградского перформанса, выявления линий преемственности и взаимовлияний, роли крупных художественных фестивалей в появлении новых генераций художников, а также описания всей вариативности процессуальных художественных практик в Волгограде в течение 1986–2005 гг. Подытоживая обзор волгоградского перформанса двух десятилетий (с середины 1980-х до середины 2000-х гг.), автор отмечает, что он не представлял собой какого-то последовательного движения или систематического процесса, а также не был институционализирован из-за отсутствия системы коммерческих галерей, инспирировавших художественный процесс в Москве и Санкт-Петербурге. Постепенное затухание Квадрата как социокультурного образования и места притяжения художников, локализованного в самом центре города, вызвало постепенное центробежное движение в сторону периферийных, необжитых, заброшенных пространств и мест паломничества (кладбище кораблей, Краснослободская коса, Морятник), что также было связано с их романтизацией, эстетизацией, определенной закрытостью. Тем не менее, на протяжении всего рассматриваемого периода можно выделить ряд общих тенденций: стремление художников к театрализации, карнавальности, спектакулярности, а также стихийному и импровизационному действию.
фестиваль, фестивальное движение, Волгоград, авангард, современное искусство, перформанс, хэппенинг, акционизм
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта 14-13-34015.
Волгоградский перформанс, да и в целом современный художественный процесс, до сих пор не являлся предметом отдельного исследования, анализа и концептуализации, и, как результат, оказался незаслуженно не представлен в рамках крупных экспозиционных проектов и исследований регионального художественного процесса последних десятилетий. Данная статья - это продукт двухлетнего исследования, основанного на: 1) интервью с современниками и участниками описанных событий, 2) неопубликованных рукописях, устных и письменных свидетельствах, 3) изучении местной периодики, позволившей восстановить фактологическую сторону объекта исследования и представившей реакцию на описываемые события в контексте исторического момента их осуществления.
1986 год был выбран в качестве точки отчета условно. Выбор именно этой начальной точки определен тем, что в 1986 г. в Волгограде сфор мировался ряд объединений и появились художники, между которыми наблюдаются определенные линии преемственности, начавшие организованно, последовательно и систематично реализовывать себя в перформативных практиках: так, в 1986 г. начал свой творческий путь перформансист Александр Шилов, образовалась группа «Танец жирафа», идейным лидером и основателем которой стал Олег Мавроматти, а также родилась получившая всероссийскую и меж- дународную известность перформанс-группа
«Оркестрион», историю которой мы рассмотрели в отдельной статье в контексте легендарных волгоградских фестивалей «Неопознанное дви- жение» (1987-1991).
В конце 1980-х гг. - начале 1990-х гг. в Волгограде появляется центр притяжения для местных сообществ, локализованный вокруг четырех только что открывшихся кафетериев в центре города (в районе пересечения Аллеи Героев и ул. Советской) и получивший в народной топонимике название «Квадрат». Как отмечает участник тех событий Л. Куксова, центральными из этих кафе стали «Вика» и «Светлячок»: «В "Вике" тусили "мажоры", как мы их называли. Это первые модели, потом вся фарца. Первый кооператив создал здесь маленький мираж, иллюзию какого-то закрытого Запада. Бизнес был устрн на кофе. Без алкоголя. Только чашечка кофе. И вся богема - журналисты, фотографы, творческие люди - ходили "выпить кофе". И этого невозможно было раньше сделать в Волгограде, потому что не было кофе. А здесь был первый частный привоз: они поставили печку по- турецки, и девочку улыбающуюся, которая всегда тебе рада, которая знает тебя по имени, если ты пришел второй или третий раз. После "Вики" напротив появился "Светлячок". Здесь была другая публика: собирались брокеры и сюда же примкнули люди творческих направлений художники и музыканты. Все происходило так: ты берешь кофе, двигаешься к гранитному бордюру, подстеливаешь газетку, и всегда, когда бы ты туда ни пришел, ты обязательно находил какого-то собеседника. Вот так появился Квадрат»1. Рядом со «Светлячком» «тусовались» хиппи в фенечках и хайратниках, панки с выбритыми висками и выставленными «ирокезами». Открывшиеся позже «Светлана» и «Теремок» привлекали к себе гопников и местных мафиози.
На Квадрате обменивались музыкой, открывали новые имена, обсуждали купленные неподалеку в магазине «Диалог» свежие книги. Еще один участник тех событий Анатолий Новорусский в статье 1991 г. так описывает Квадрат:
«Иногда "квадрат" превращался в своеобразный дискуссионный клуб, где обсуждаются последние политические и музыкальные новости, оживленно делятся информацией по поводу прочитанных книг и просмотренных фильмов. Наверное, в этом призрачном ощущении свободы, "невыносимой легкости бытия" и заключается прелесть "квадрата"»2.
Художник и менеджер социокультурных проектов Федор Ермолов в сходном ключе характеризует «Квадрат» как «коммуникационное месиво» и «фестиваль каждый день»: «это была территория неформального общения, музицирования, поэтических споров - совершенно стихийных и неорганизованных, грандиозная территория общения, которая сталкивала людей, где обменивались записями, обсуждали вкусы, рождались какие-то творческие идеи. Работающая молодежь приходила туда каждый вечер как на вторую работу. Там жили»3. Публика «Квадрата» представляла собой сообщество, все члены которого были знакомы друг с другом, и в котором информация распространялась с моментальной скоростью. «Квадрат» как социокультурный феномен продержался примерно до середины 1990-х гг., и его существование цементировалось общим информационным голодом и потребностью в получении нового эстетического опыта. С падением «железного занавеса» и появлением альтернативного качественного художественного продукта (литературные переводы, официальные издания ранее запрещенных к публикации текстов, кинопродукция) потребность в подобного рода сообществе, где происходил стихийный обмен информацией, отпала.
Первые волгоградские перестроечные худож-ики Александр Шилов, Вадим Коссович, Олег Мавроматти впервые заявили о себе именно на квадрате». Сюда они приносили свои первые работы, а также устраивали импровизированные перформансы. «Надо всем царил мятежный, бунтарский дух… Сам факт появления творческих людей в центре города вызывает интерес. Сейчас это превратилось в своеобразную передвижную выставку под открытым небом. Сами художники говорят, что для них не так важно продать работы, сколько пообщаться с друзьями и просто прохожими. Люди, приходящие на тусовку, преследуют разные цели. Одни - чтобы пообщаться, другие - убить время. Для кого-то кайф заключается в том, чтобы попить пива, для кого-то - в съеме девочек. Никто из них не задумывается над этим… Один-единственный человек дал четкий и ясный ответ: "Это кусочек свободы"» 4.
