Тульская область, Россия
с. Хрущево, Тульская область, Россия
Тульская область, Россия
В статье приводится критика использования одних и тех же терминов в разном значении. Классифицируются проблемы неоднозначного толкования правовых понятий. Предлагаются используемые в математике идеи для обозначения широкого и узкого смысла термина.
алгоритмизация; подозреваемый; понятие; специалист; термин; уголовное дело.
Развитие нашего общества приводит к повсеместному использованию информационных систем в правовоприменении. Предлагается алгоритмизация и роботизация части деятельности юристов. Но все это останется лишь задумкой, если не привести юридическую терминологию к состоянию, когда будет невозможно ее неоднозначное понимание. У каждого обозначения (термина) должна быть одна, единственная трактовка.
В настоящее же время даже в УПК РФ одни и те же словосочетания (слова) употребляются в совершенно разных значениях. Возьмем, к примеру, выражение «уголовное дело».
Термин «уголовное дело» используется в уголовно-процессуальном законе в трех значениях:
1. Уголовное дело – это совокупность процессуальных документов и не являющихся документами доказательств, собранных (подшитых, пронумерованных, упакованных и т.п.) после принятия решения о наличии в распоряжении следователя (дознавателя и др.) достаточных данных, указывающих на признаки объективной стороны состава преступления, и предусмотренного ст. 140 УПК РФ повода к возбуждению уголовного дела, вместе с материалами предварительной проверки заявления (сообщения) о преступлении. Данное значение словосочетания «уголовное дело» используется законодателем в выражениях «материалы уголовного дела», «выписывать сведения из уголовного дела» и т.п.
2. Уголовное дело – это осуществляемая после принятия решения о наличии в распоряжении следователя (дознавателя и др.) достаточных данных, указывающих на признаки объективной стороны состава преступления, и предусмотренного ст. 140–143 УПК РФ источника таковых, уголовно-процессуальная деятельность по расследованию обстоятельств совершения преступления (общественно опасного деяния), рассмотрению и разрешению вопросов, поставленных перед следователем (дознавателем и др.), судом (судьей) уголовно-процессуальным законом. Такой смысл в термин «уголовное дело» закладывается, когда в законе речь идет о «доказательствах по уголовному делу», «принесенных по уголовному делу жалобах» и т.п.
3. Уголовное дело – это сам факт (группа обстоятельств), исследование которого осуществляется вначале на стадии предварительного расследования, а затем и на судебных стадиях – выражения «судебное разбирательство уголовного дела», «производство по уголовному делу» и др.
Причем понятие «уголовное дело» в разных его значениях зачастую употребляется в одной ст. закона. Например, в ч. 1 ст. 58 УПК РФ (Специалист) законодатель пишет о привлечении специалиста для содействия в «применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела». А в ч. 3 и 4 уже о производстве по уголовному делу. Иначе говоря, сначала он употребляет термин «уголовное дело» в первом из вышеперечисленных смыслов, а затем без какой-либо оговорки – в третьем.
Да и сам термин «специалист» здесь не всегда используется в одном и том же контексте. Употреблен законодателем в ст. 58 УПК РФ он пять раз. И обычно – это обладающее определенными, выходящими за пределы общеизвестных для следователя (дознавателя и др.) знаниями физическое лицо, вызванное (приглашенное) уполномоченным на то должностным лицом (органом или защитником) для оказания помощи при производстве и (или) подготовке к проведению процессуального действия, а равно оказывающее такую помощь.
Между тем не такое определение этому понятию закреплено в ч. 1 ст. 58 УПК РФ. Здесь специалистом названо лицо, «привлекаемое» к определенному процессу. В действительности же это лицо не «привлекаемое», а «вызванное (приглашенное)» [9, с. 106]. Иначе говоря, специалистом лицо является не только в момент его привлечения к уголовно-процессуальной деятельности, но и после такового. Исходя из содержания ст. 58 УПК РФ, статус специалиста у человека возникает с момента его вызова (приглашения).
Специалистом по конкретному уголовному делу лицо остается и после окончания производства следственного действия, к участию в котором он был привлечен. Определенными правами специалиста указанное лицо обладает до момента завершения уголовного процесса по данному конкретному уголовному делу. Речь идет о таком, к примеру, его праве как право знать свои права и обязанности. Лицо, которое было привлечено в качестве специалиста, часть своих прав может реализовать и после окончания уголовного процесса по делу. К числу таких прав, по крайней мере, относятся права получать вознаграждение за выполнение своих обязанностей, кроме случаев исполнения их в порядке служебного задания и приносить жалобы на действия (бездействие) и (или) решения, следователя (дознавателя и др.).
Несмотря на окончание уголовного процесса, на него продолжает быть возложенной и одна из обязанностей – не разглашать данные предварительного расследования, ставшие ему известными в связи с участием в производстве по уголовному делу в качестве специалиста, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном ст. 161 УПК РФ.
Приведенные здесь обстоятельства позволяют говорить о том, что законодатель употребляет термин «специалист» в УПК РФ в нескольких значениях.
В широком смысле этого слова специалистом лицо, обладающее специальными знаниями, становится после получения вызова (приглашения), от уполномоченного на то лица (органа) для оказания ему помощи при производстве и (или) подготовке к проведению процессуального действия. Это определение следует из анализа содержания ст. 58 УПК РФ. Однако если брать в учет формулировку ч. 1 ст. 168 УПК РФ (Участие специалиста), то появляется возможность еще более широкого понимания данного уголовно-процессуального термина. В ч. 1 ст. 168 УПК РФ специалистом именуется не вызванное (приглашенное) лицо, обладающее специальными знаниями, а лицо, которое в связи с наличием у него указанных знаний может быть вызвано (приглашено) для оказания помощи следователю (дознавателю и др.) или защитнику при производстве и (или) подготовке к проведению следственного действия, а равно вызванное (приглашенное) в этих целях и осуществляющее указанную помощь лицо.
Специалистом в узком смысле слова обычно называют то же самое лицо, всего-навсего реализующее предоставленные специалисту УПК РФ процессуальные права и (или) возложенные на него процессуальные обязанности лишь в рамках уголовного процесса.
Итак, термин специалист в УПК РФ употребляется в узком, широком и предельно широком смысле слова [10, с. 5–7]. В первых двух случаях специалистом лицо становится с момента получения лицом, обладающим специальными знаниями, вызова (приглашения) к следователю (дознавателю и др.) для участия его в процессуальном действии в соответствующем качестве. В том смысле, который заложен в понятие «специалист» ч. 1 ст. 168 УПК РФ, специалистом лицо, обладающее определенного рода специальными знаниями, становится с момента, когда у следователя (дознавателя и др.) появляется необходимость в использовании таких знаний в порядке, предусмотренном ст. 168 УПК РФ. Такое представление о специалисте, бесспорно, не соответствует общетеоретическим воззрениям на субъекта (участника) правоотношений, в нашем случае – уголовно-процессуальных правоотношений.
Во-первых, таких «специалистов» (лиц, обладающих необходимыми специальными знаниями) будет множество. Вряд ли кто-то рискнет всех их именовать субъектами уголовного процесса. Во-вторых, пока они не получили вызова (приглашения) принять участие в производстве процессуального действия, у них нет ни уголовно-процессуальных прав, ни соответственно уголовно-процессуальных обязанностей, без которых субъектом, а тем более участником уголовного процесса они быть не могут.
Можно было бы остановиться на точке зрения, согласно которой специалист появляется в уголовном процессе с момента вызова (приглашения) лица, обладающего специальными знаниями, для его участия в производстве по делу в соответствующем качестве. Однако в литературе высказана и иная позиция. Так, О.В. Качалова считает, что «лицо, обладающее специальными знаниями и привлекаемое для участия в деле в качестве специалиста, приобретает соответствующий процессуальный статус с момента разъяснения ему прав и ответственности, предусмотренных данной статьей перед началом следственного действия, для участия в котором привлекается специалист».
Лицо, обладающее статусом специалиста, одновременно является соответствующим субъектом уголовного процесса. Участие же в данном качестве в производстве по уголовному делу является бесспорным основанием отвода (самоотвода) судьи, прокурора, следователя, дознавателя, начальника следственного отдела, руководителя (члена) следственной группы, (ст. 61 УПК РФ); переводчика (ч. 2 ст. 69 УПК РФ); защитника, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика (п. 1 ч. 1 ст. 72 УПК РФ). Именно поэтому определение четких границ понятия «специалист» имеет реальное практическое, а не только теоретическое значение.
Подлежит ли отводу защитник, только в связи с тем, что он обладает необходимыми по делу специальными (не только юридическими) знаниями? А если конкретный человек, по должности являющийся адвокатом, получив от следователя (дознавателя и др.) повестку, в которой было указано, что он вызывается по делу в качестве специалиста, не явился по вызову. Вправе ли такое лицо заключить с обвиняемым (подозреваемым) соглашение о защите последнего? Если после получения указанного вызова, он уже стал специалистом, то такой адвокат не имеет права выступать по делу защитником (п. 1 ч. 1 ст. 72 УПК РФ). Если же, пока ему не разъяснены права и ответственность, предусмотренные ст. 58 УПК РФ, он специалистом не является, то после рассматриваемого вызова он может заключить с обвиняемым (подозреваемым) соглашение о защите последнего и заявить самоотвод по поводу своего участия в качестве специалиста.
Данные вопросы наводят на мысль, что термин «специалист» в гл. 9 УПК РФ, которая называется «Обстоятельства, исключающие участие в уголовном судопроизводстве», законодателем употребляется в узком смысле этого слова. Под специалистом здесь понимается лицо, обладающее специальными знаниями, привлеченное к участию (участвующее) в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ, для содействия в обнаружении, закреплении и (или) изъятии предметов (иных объектов), применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и (или) суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.
Исходя из этого определения, можно дать однозначные ответы на поставленные выше вопросы. Первое. Адвокат может заключить соглашение об осуществлении защиты подозреваемого (обвиняемого), несмотря на то, что он сам обладает необходимыми по уголовному делу специальными знаниями. Второе. После получения лицом, располагающим специальными знаниями, от следователя (дознавателя и др.) повестки, в которой указано, что оно вызывается по делу в качестве специалиста, это лицо становится специалистом по данному конкретному уголовному делу. С момента получения такого вызова у лица, обладающего необходимыми по уголовному делу специальными знаниями, появляется обязанность специалиста явиться по вызову следователя (дознавателя и др.). С этого же момента он наделяется правами, к примеру: отказаться от участия в производстве по уголовному делу, если он не обладает соответствующими специальными знаниями; заявить самоотвод; принести жалобу на действие (бездействие, решение) следователя (дознавателя и др.).
Наличие у лица прав и (или) обязанностей специалиста – бесспорное доказательство того, что оно является специалистом (наделено соответствующим статусом) с точки зрения уголовно-процессуального закона. Итак, если лицо, обладающее необходимыми по уголовному делу специальными знаниями, вызвано (приглашено) для участия в уголовном процессе в качестве специалиста, оно не имеет права выступать по этому же уголовному делу защитником. И данное правило действует, несмотря на то обстоятельство, что указанное лицо по должности является адвокатом, и тем более независимо от того, успели или нет ему разъяснить права, обязанности и ответственность специалиста.
Подведем итог, исходя из действующей редакции ст. 58 УПК РФ, мы вынуждены констатировать употребление законодателем термина «специалист», по крайней мере, в двух значениях: в широком и в узком смысле слова. Чтобы избежать такого положения вещей законодателю следовало бы усовершенствовать ст. 58 УПК РФ, так чтобы в ней появился еще один помимо специалиста субъект – «лицо, ранее участвовавшее в уголовном деле в качестве специалиста» или «специалист в широком смысле слова». Тут же следовало бы определить его правовой статус (права и обязанности). Усовершенствовать необходимо и ч. 1 ст. 168 УПК РФ. Здесь термин «специалист» рекомендуется заменить словосочетанием «лицо, обладающее специальными знаниями» или, «специалист в предельно широком смысле слова».
Но все это слишком громоздко и поэтому не вполне удобно. Упростить этот процесс можно было аналогично тому, как это делается в математике. Так, теории интегрирования математического анализа в той или иной степени основаны на суммах Дорбу (S). Они подразделяются не верхнюю и нижнюю суммы. Для упрощения понимания, о какой именно сумме идет речь, в математике приняты два вида обозначения: верхняя сумма ¯S (S с верхней чертой) и нижняя сумма S (S с нижней чертой). Эту же систему можно использовать в законотворчестве, правоприменении, учебной и научной работе правоведов. Предлагается в случае употребления понятия в широком смысле слова использовать термин с верхней чертой, когда же понятие употребляется в узком смысле слова – с нижней чертой.
Специалистом же в УПК РФ (без верхней и нижней черты) следует именовать лишь лицо, обладающее специальными знаниями, вызванное (приглашенное) в порядке, установленном УПК РФ для содействия в обнаружении, закреплении и (или) изъятии предметов (иных объектов), применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и (или) суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию», при производстве процессуальных действий, и (или) осуществляющее хотя бы один из названных видов деятельности. С одной оговоркой – статусом специалиста лицо может обладать лишь в рамках временного промежутка, в процессе течения которого осуществляется уголовно-процессуальное производство по конкретному уголовному делу.
У каждой формы выражения уголовно-процессуальной нормы права должно быть одно значение. Только в этом случае возможна алгоритмизация применения правовых норм и анализ их информационными системами.
Речь идет о ст. закона, прежде всего, УПК РФ, и использованных в них терминах, словосочетаниях, предложениях и т.д. Это аксиома и является сущностью нашего предложения. Но когда знакомишься с содержанием действующего УПК РФ, возникает мысль, что законодатель даже и не предполагал, что это необходимо, а ученые и практики, которыми был подготовлен текст закона – что таковое возможно.
Может это проблема лишь законодателя и всего-навсего недостаток законотворческого процесса? Думается, нет. Ученые процессуалисты не далеко уходят от законодателя и зачастую вместо разъяснений «неточных» формулировок не просто и не только их повторяют, но и еще больше запутывают правоприменителя. К такому выводу приходишь, знакомясь с некоторыми комментариями законодательства, учебниками уголовного процесса и иной уголовно-процессуальной литературой.
Предпримем попытку научной классификации примеров рассматриваемого явления. Классификация способствует систематизации накопленных знаний, обеспечивает правильное использование понятий и терминов, устраняет двусмысленность и неоднозначность языка науки [5, с. 377], а значит, и в нашем случае она может стать первым шагом на пути понимания истинного уровня значимости обсуждаемого вопроса.
Двусмысленны сейчас и тексты ст. УПК РФ, и комментарии (учебная литература) к ним. Типичными нарушениями логики изложения норм права в уголовно-процессуальном законе представляются следующие ситуации:
1) содержание ст. (п., ч. Ст.) УПК РФ явно не соответствует той идее, которую законодатель хотел в ней закрепить;
2) недостатки редакции ст. УПК РФ позволяют (делают возможным) различное ее толкование;
3) ст. УПК РФ противоречат друг другу;
4) в одной ст. УПК РФ одно и то же слово без каких-либо оговорок используется в двух, а иногда и в трех разных значениях;
5) текст закона предоставляет определенные права лишь одному (нескольким определенным) участнику уголовного процесса, хотя, исходя из содержания других ст., такие права наличествуют и у других субъектов, и др.
Продолжим приведение примеров проявления указанных подвидов нарушений идеи о непоследовательности двусмысленных формулировок закона.
Статья 50 УПК РФ начинается словами «защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым…». Между тем, подозреваемым (обвиняемым и др.) приглашается не защитник, как здесь указано, а лицо, на момент приглашения статусом защитника не обладающее. К нему подозреваемый (обвиняемый и др.) и обращается с просьбой принять участие в уголовном процессе в качестве защитника. Защитником адвокат станет после предъявления своего удостоверения адвоката и выписанного на него соответствующим адвокатским образованием ордера. Не являющееся адвокатом лицо защитником может стать только с момента вынесения судом определения (постановления) о допуске его к участию в уголовном процессе в качестве защитника (ч. 2 и 4 ст. 49 УПК РФ). Таким образом, то, что законодатель хотел закрепить в законе и то, что у него получилось, совершенно разные правовые положения.
Согласно первому предложению ч. 1 ст. 100 УПК РФ (Избрание меры пресечения в отношении подозреваемого) при определенных обстоятельствах «мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого». А в соответствии с закрепленной в ч. 1 ст. 46 УПК РФ (Подозреваемый) дефиницией, подозреваемым является лишь лицо:
1) либо в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, которые установлены гл. 20 УПК РФ;
2) либо которое задержано в соответствии со ст. 91 и 92 УПК РФ;
3) либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 100 УПК РФ;
4) либо которое уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном ст. 223.1 УПК РФ.
Буквально, получается, пока лицо не стало подозреваемым (обвиняемым) в отношении него не может быть избрана мера пресечения. Что же избрать меру пресечения ни при каких обстоятельствах нельзя к лицу, в отношении которого уголовное дело не возбуждено, которое не было задержано в соответствии со ст. 91 и 92 УПК РФ и которого не уведомляли о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном ст. 223.1 УПК РФ? На практике в отношении таких лиц в исключительных случаях при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, и с учетом обстоятельств, указанных в ст. 99 УПК РФ, меру пресечения избирают. Потому что, как законодатель, так и правоприменитель под «подозреваемым в первом предложении ч. 1 ст. 100 УПК РФ понимают не то лицо, которому дано определение в ч. 1 ст. 46 УПК РФ, не собственно подозреваемого, а лицо, которое может таковым стать, если следователь (дознаватель и др.) или суд вынесет постановление об избрании ему меры пресечения в порядке ст. 100 УПК РФ.
А вот и пример третьего типичного нарушения. Согласно п. 12 ст. 5 УПК РФ родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый либо потерпевший, органы опеки и попечительств являются в уголовном процессе законными представителями. Исходя же из правил, установленных ст. 48, ч. 1 ст. 426 УПК РФ, законный представитель в уголовный процесс допускается путем вынесения специального постановления. Соответственно лица, перечисленные в п. 12 ст. 5 УПК РФ, субъектами уголовного процесса не являются. Один из них таковым может стать лишь после вынесения постановления следователя (дознавателя и др.), постановлению (определению) суда о допуске законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого).
В разных значениях конкретное слово в одной и той же ст. УПК РФ используется довольно часто. Помимо уже приведенных примеров стоит отметить, что жертвами подобного нарушения логического закона тождества являются также термины «потерпевший», «переводчик», «доказательство» [8] и др.
Пятая разновидность самая распространенная. В ст., к примеру, определяющих порядок производства следственных действий речь идет лишь о следователе (ст. 177–183, 185–193 и др. УПК РФ), хотя, безусловно, следственные действия вправе производить и дознаватель, и руководитель (член) следственной группы, и ряд др. должностных лиц.
Несоблюдение законодателем идеи однозначности формулировок, а также недобросовестность отдельных авторов приводят к тому, что в комментариях к Уголовно-процессуальному кодексу РФ:
1) ученые дословно повторяют «ошибки» редакции «комментируемой» ими ст. закона, не утруждая себя разъяснением ее содержания [7];
2) процессуалисты дублируют текст ст. УПК РСФСР 1960 г. [1, с. 230] (и свой или чужой комментария к ней [2, с. 862; 3, с. 659], не взирая на то, что в новой ст. закреплены иные правила и требования;
3) ученые делают непростительные «ошибки» при изложении комментария [6, с. 93, 294, 351, 383 и др.], которые наводят на мысль, что они не читали, что «сами» написали и др.
Еще проще обстоят дела с учебниками уголовного процесса и иными работами, претендующими на раскрытие предмета всего курса уголовного процесса. Здесь также некоторые авторы:
1) дословно повторяют тест закона, а соответственно дублируют «неточности» законодателя [13, с. 101];
2) используют формулировки ст. УПК РСФСР 1960 г. [12, с. 103], соответственно, вводя студента в заблуждение;
3) предлагают свои формулировки, которые существенно искажают, заложенную в ст. УПК РФ законодателем, идею;
4) не гнушаются плагиатом [11].
Без изменения сложившегося положения использование в правоприменении математических закономерностей становится почти невозможным. А без этого тормозится развитие самого общества.
1. Безлепкин Б.Т. Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный)[Текст] / Б.Т. Безлепкин. – М.: ООО «ВИТРЭМ», 2002. – 832 с.
2. Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации[Текст] / отв. ред. В.И. Радченко; научн. ред. В.Т. Томин, М.П. Поляков. — М.: «Юрайт-Издат», 2004. – 1365 с.
3. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Новаяредакция [Текст]. – М.: ИКФ «ЭКМОС», 2002. – 780 с.
4. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Постатейный [Текст] / Под ред. Н.А. Петухова, Г.И. Загорского. – М.: ИКФ «ЭКМОС», 2002. – 780с.
5. Кондаков Н.И. Логика [Текст] / Н.И. Кондаков. – М., 1954. – 514 с.
6. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации[Текст] / под общ. ред. В.М. Лебедева; научн. ред. В.П. Божьев. – М.: Спарк, 2002. – 991 с.
7. Научно-практическое пособие по применению УПК РФ / под ред. В.М. Лебедева. – Издательство «НОРМА», 2004. [Электронный ресурс] // СПС «Консультант плюс». 2004.
8. Рыжаков А.П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / А.П. Рыжаков. – 6-е изд., перераб. [Электронный ресурс] // НПП «Гарант-сервис-университет». – М., 2009.
9. Рыжаков А.П. Следственные действия (понятие, виды, порядок производства) [Текст] / А.П. Рыжаков. – М.: Юридическая фирма «Контракт», «Инфра-М», 2001. – 137с.
10. Рыжаков А.П. Специалист в уголовном процессе: научно-практическое руководство [Текст] / А.П. Рыжаков. – М.: Издательство «Экзамен», 2007. – 190 с.
11. Рыжаков А.П. Теория однозначности в уголовном процессе [Текст] / А.П. Рыжаков // Школы и направления уголовно-процессуальной науки: Доклады и сообщения на учредительной конференции Международной ассоциации содействия правосудию. Санкт-Петербург, 5-6 октября 2005 года / Под ред. А.В. Смирнова. – СПб, 2006. – С. 129–131.
12. Уголовно-процессуальное право (уголовный процесс)[Текст]: учебник для вузов/ под ред. Г.П. Химичевой, О.В. Химичевой. – 3-е изд., перераб. и доп.- М.: ЮНИТИ-ДАНА : Закон и право, 2004. – 527с.
13. Уголовный процесс [Текст]: учебник для студентов образовательных учреждений среднего профессионального образования / отв. ред. А.В. Гриненко. – М.: Норма, 2004. – 304 с.
