В статье с позиций юридического и психологического подходов анализируются вопросы, подлежащие разрешению в суде применительно к спорам об установлении места жительства ребенка.
семейное право, расторжение брака в суде, семейные правовые споры, определение места жительства ребенка, права ребенка.
Данная работа базируется на книге автора «Судебная психология: Избранные лекции» [5]. В настоящем издании представлены лекции для судей, кандидатов в судьи, которые автор, профессор Александр Юрьевич Панасюк, читал в течение последних 15 лет в Российской правовой академии и Российской академии правосудия (ныне – Российский государственный университет правосудия) в авторском курсе «Психология профессиональной коммуникации судьи». В ходе диалога с судьями автор показывает и обосновывает пути решения тех психологических проблем, с которыми судьи сталкиваются как в зале судебного заседания, так и у себя в кабинете во время приема граждан, а также при общении с персоналом суда (по материалам описания издания с сайта: http://www.pan-alex-u.ru/sudebn_psihol.html). Тем самым материал публикации становится еще более интересен читателю.
В статье еще раз хотелось бы осветить поставленный в заголовке вопрос в силу его актуальности для рассмотрения судами дел категории «установление места жительства ребенка вследствие расторжения брака» (например, см. судебную практику [2–4]), а также, к сожалению, в силу частых конфликтов в обществе, совместной жизни супругов, что делает поставленный вопрос острым с позиций психологии и юриспруденции.
Какова судебная практика применительно к спорам об установлении места жительства ребенка (юридический аспект)?
Практика свидетельствует, что бракоразводный процесс нередко сопровождается дилеммой: кому отдать ребенка на воспитание – матери или отцу? Впрочем, для судей такой дилеммы, как правило, нет. По их собственному суждению, в 90–95% случаев она решается в пользу матери.
Такова практика. Но чем объясняется такой стереотип судебных решений, имеет ли он реальное основание?
Конечно, когда отец – алкоголик и дебошир, а мать вполне добропорядочная женщина, нет вопросов, ребенок отдается законопослушному и добропорядочному родителю. Но ведь таких ситуаций не 90 и не 95%. «Почему во всех остальных случаях Вы все равно решаете в пользу матери?» – спрашиваю у судей, слушателей наших курсов повышения квалификации. «А потому, что мать все-таки больше любит своего ребенка, чем отец, потому что по своей природе женщина ближе к ребенку, чем мужчина» – таково наиболее распространенное объяснение большинства опрошенных судей, решающих в таких процессах, может быть, всю дальнейшую судьбу человека.
Всем знакомое чувство любви не только «движет солнце и светила» (Данте), но, оказывается, влияет и на принятие профессиональных решений. Что же такое «любовь»?
Что такое любовь (психологический и духовный аспекты)?
«Я люблю на это смотреть… я люблю об этом читать… я люблю макароны с сыром… я люблю запах ее волос… я люблю ее… я люблю его милые, нежные ручонки...» – что все это означает?
Во-первых, любить можно, оказывается, не только конкретного человека (мужчину, женщину, ребенка), но и Сикстинскую мадонну, а также... макароны с сыром. Во-вторых, «любить» – значит испытывать чувство удовлетворения каких-либо своих потребностей. «Я люблю это» – значит мне хорошо с этим, будь то томик стихов Пушкина или молодая симпатичная особа. А если обладание неким предметом вызывает положительные эмоции, то, естественно, что человек стремится обладать им. Получается, что любовь – это психологическое состояние «притяжения» к предмету, обладание которым вызывает удовлетворение определенных потребностей. (Кажется, Марксу принадлежит следующее определение любви: «Любовь – это самоотверженная привязанность к чему-либо». Впрочем, ныне этот классик как бы вроде и не в почете.)
О любви биологической и духовной, понимание которой влияет на принятие в судебной практике решений по соответствующим категориям дел
Поскольку в отличие от животных у человека, кроме биологических потребностей, есть и потребности духовные, социальные, следовательно, и любовь у животных может быть только биологической, основанной на инстинктах, а у человека, кроме того, и духовной, социальной. Только человеку свойственны оба вида любви – биологическая любовь и любовь духовная (что и отражает двойственную природу человека – как индивида и как личности).
Ну а судьи, когда базируют свои решения на «материнской любви», что имеют в виду – любовь индивида или любовь личности, любовь биологическую или любовь духовную? Ведь если «материнская любовь» – биологическое чувство, тогда объяснимо различие в этом между полами (у матери биологическое чувство к своему ребенку выражено в большей мере, чем у отца), а если это любовь духовная, то кто сказал, что мужчины духовно беднее, чем женщины? Иными словами, что же есть материнская любовь?
Поговорим о «материнской любви»: психологический и юридический контексты. Позиция Семейного кодекса Российской Федерации [1]
...У меня на приеме мама 13-летней девочки (пришла на консультацию). После небольшого вступительного диалога задаю «бестактный» вопрос: – «Вы любите свою дочь?». – «Ну, конечно же, люблю. Как может быть иначе?».
Психоаналитик, услышав вторую половину ответа, тотчас же усомнился бы в правдивости первой. Но это психоаналитик. Для большинства психоаналитиков подсознание человека – это 80% его психики.
Для уточнения через некоторое время спрашиваю: «Скажите, а бывает такое, чтобы Вы со своей дочерью присели где-нибудь в уголке на диванчике и поговорили бы как подружки?» – «Ну что Вы! Какая же она мне подружка! Скажете тоже! Она же дочь мне».
Вот теперь не нужно быть и психоаналитиком, чтобы тоже усомниться во фразе: «Ну, конечно же, люблю». Ведь «подруги» – это люди, близкие по духу, испытывающие друг к другу духовное притяжение, духовную близость. Значит, получается, что эта мать не любит свою дочь?
Из дальнейшей беседы выясняю, что примерно полгода назад ее дочь перенесла тяжелейшую пневмонию, три дня температура была под 40 градусов. Все эти дни мать не отходила от ее постели, ухаживала и Бога молила, чтобы все разрешилось благополучно. Да у кого после этого повернется язык сказать, что она не любит свою дочь?! Любит, ибо готова была на любые жертвы, лишь бы дочь выздоровела. Безусловно, мать любит дочь как каждая нормальная мать, как каждая родительница. Любит, как и положено по природе. Любит той биологической любовью, которая у матерей сильнее, чем у отцов, – так велит природа. Но, духовно-то они чужие («какая же она мне подруга?»). Не будем ее судить за это, ибо, как известно, чувство (духовная любовь) нельзя принудительно ни вызвать, ни, если она есть, преодолеть. Если она есть – так есть, а если нет, – никакими декретам ее не вызвать.
И получается: если есть биологическая любовь – не значит, что при этом есть и духовная. Если судья при рассмотрении юридического дела соответствующей категории в подобной ситуации принимает судебное решение в пользу матери, основываясь на понятии «материнская любовь», то учитывает только одну ее сторону – биологическую, но отнюдь не духовную. Но ведь при отсутствии соглашения между родителями статья Семейного кодекса Российской Федерации [1] предписывает учитывать не только отношение родителей к детям, но и интересы самого ребенка: именно это законодатель поставил на первое место в ч. 3 ст. 65 Кодекса. Конечно, ребенку нужна любовь, как говорится, любая. Но зададимся вопросом: какая любовь необходима детям после 10 лет в большей мере – биологическая или духовная? Ответ вполне очевиден – для детей этого возраста пища биологическая (биологическая любовь) отступает перед пищей духовной. Если же на руках у разводящихся родителей семимесячный ребенок, безусловно, ему в большей мере необходима биологическая любовь и забота, ибо большую потребность испытывает он в пище материальной. И решение вопроса в пользу матери, а не отца, – вполне правомерное юридическое решение органа государства (иное может быть только если мать алкоголичка и т.п.).
Промежуточное резюме
1. Любовь к ребенку может быть биологической и (или) духовной, что не одно и то же.
2. Биологическая любовь к ребенку более выражена у матерей, чем у отцов, что детерминировано биологическим фактором – полом.
3. Духовная любовь, как прерогатива личности, а не индивида, недетерминирована биологическим фактором пола, следовательно, она не может считаться априори более выраженной у одного из полов (у мужчины или у женщины), в отличие от биологической любви, которая с основанием считается априори более выраженной у женщины.
Из пункта 3 следует логически обоснованный вывод: вероятность наличия духовной любви к ребенку у отца или у матери априори признается равной 50/50, так как не зависит от биологического фактора пола.
Значит, если в суде учитывалось бы только наличие или отсутствие духовной близости к ребенку, то вероятность решения в пользу отца или матери была бы близка к 50%. И это логично вытекает из вывода в предыдущем абзаце (см. выше).
Но судебная практика (например, [2–4]) гласит: распределение решений в пользу матери и отца составляет примерно 90/10 (а не примерно 50/50). А такое распределение соответствует распределению между родителями биологической любви к ребенку, а не любви духовной, не духовной близости между родителем и ребенком. Следовательно, судебный стереотип (90/10) основывается на учете выраженности биологической любви родителя к ребенку, а не на учете любви духовной. Оно и понятно: первую и исследовать не надо – и так очевидно, а определять степень духовной близости – сложнее.
В зале судебного заседания он, она и оно (дитя). Кому отдать ребенка на воспитание, коли оба родителя не замечены в недобропорядочности либо закононепослушании?
Первый вопрос, который, как представляется, необходимо решить: в чем данный ребенок сейчас (и в ближайшем будущем) нуждается больше – в биологической любви или же в духовной? Младенец нуждается в ласке, но эта потребность биологическая (ласку любят и животные), ясно осознаваемых духовных потребностей пока нет, как нет и духовных ценностей. И нет вопроса, кому отдать ребенка на воспитание – тому, кто в большей мере обеспечит биологическую любовь (матери, разумеется). Но чем старше становится ребенок, тем в большей мере тянется он к духовному, ибо начинают формироваться социальные ценности. Потребность в материальной пище не исчезает, разумеется, но постепенно уходит на второй план. Примерно с трех до семи лет имеет место своеобразный баланс потребностей, а затем духовное начинает превалировать над физическим, материальным (о чем свидетельствует ряд экспериментальных исследований по детской психологии). И вот у сына (дочери) на первом месте уже духовная близость с людьми (родителями), пища важнее духовная, чем материальная, контакты важнее социальные, чем биологические (цель которых – создать тепло, сытость, уют, физический комфорт). И здесь стереотипное, т.е. однозначное судебное решение – «передать ребенка матери» – может быть ошибочным.
Если рядом с истцом и ответчиком сидит 9-летний мальчик, ясно, что для него важнее не тот родитель, который укроет-согреет, накормит-напоит, т.е. будет удовлетворять биологические потребности, а тот, который (к тому же) будет долго и терпеливо отвечать на «глупые вопросы», для которого интересы ребенка – его интересы. Таким родителем с равной вероятностью (см. выше) может быть как отец, так и мать. И судебные решения должны распределяться не 90 : 10, а 50 : 50.
Следовательно, если после решения принципиального вопроса, какая любовь этому ребенку (этого возраста) нужнее, судья пришел к выводу: духовная, то теперь самое время перейти к решению и следующего: кто – мать или отец духовно ближе к ребенку, кто из них твердо, без колебаний даст утвердительный ответ на вопрос: «Есть у Вас основания назвать себя подругой (другом) дочери (сына)?». Если ни тот, ни другой не дадут такого ответа, как быть? Ну что же, тогда обратите внимание на зарплату сторон и иные их личные и материальные характеристики.
Итак, вот алгоритм решения данной проблемы применительно к соответствующей категории дел: первый вопрос, решаемый судьей: в какой любви сейчас больше нуждается ребенок (в биологической или в духовной); второй: кто из родителей может дать ему эту любовь в большей мере. Если биологическую, то мать имеет преимущество. Если духовную, то надо искать ответ на третий вопрос: какая из пар – «ребенок – мать» или «ребенок – отец» духовно ближе? Конечно, так сложнее. Но ведь – и справедливее!
– Простите, профессор, меня, как судью, интересует: а почему Вы ничего не говорите о мнении ребенка? Оно было бы понятно, если ребенку 7 месяцев, но когда ему, как Вы приводите пример, 10 лет – в самое время и спросить. Ведь посмотрите, как гласит закон:
«При отсутствии соглашения спор между родителями разрешается судом исходя из интересов детей и с учетом мнения детей.
При этом суд учитывает привязанность ребенка к каждому из родителей, братьям и сестрам, возраст ребенка, нравственные и иные личные качества родителей, отношения, существующие между каждым из родителей и ребенком, возможность создания ребенку условий для воспитания и развития (род деятельности, режим работы родителей, материальное и семейное положение родителей и другое)» [1].
– Исходя из сформулированного законоположения, на первом месте законодатель поставил фактор привязанности к родителю (или к братьям, сестрам), а Вы совсем выпустили это из рассмотрения, сосредоточившись только на видах любви родителей, с чем спорить, конечно же, нельзя. Что на это скажет психолог?
– Спасибо, Ваша честь, что напомнили о психологах. Ваш покорный слуга, будучи профессиональным психологом (да еще в свое время специализировавшим по детской психологии), может любого ребенка 10-ти лет за пять минут убедить в том, что этот родитель – лучше, а тот хуже. Не верите? А напрасно, ибо нас, психологов, специально обучали техникам воздействия на детей в процессе их формирования. И не только на детей, но и на людей вообще.
– Ну так это профессиональный психолог. А родители – они же неспециалисты в этой психологии.
– Но я – за пять минут, а у родителя определенно больше будет времени до судебного процесса, чтобы убедить говорить так, как нужно в судебном процессе. Не сложно все это, даже для непрофессионального психолога-родителя.
А теперь, Ваша честь, пойдемте дальше по тексту части 3 статьи 65 Семейного кодекса Российской Федерации. С фактором мнения самого ребенка – разобрались: при желании и при некоторых навыках родитель ребенка может убедить в чем угодно, не проблема (проблема в законодателях, которые записали эту норму, не посоветовавшись с профессиональными психологами).
– Так что, совсем не учитывать мнение ребенка?
– Обязательно учитывать, но только не осознаваемое ребенком мнение, чему легко научить («говори в суде, что ты папу не любишь»), а то мнение-чувство (мнение подсознательное), которое: а) изменить за несколько дней практически невозможно, и б) которое объективно проявляет душу ребенка, его истинное душевное отношение. Конечно, я мог бы научить и Вас, Ваша честь, некоторым психологическим тестам, вскрывающим истинное (а не наученное) отношение ребенка к тому или другому человеку (да к той же бабушке, ибо известно, что внуки – это враги наших врагов), но, во-первых, это займет ни один десяток страниц в книге, а, во-вторых, пусть это сделает, по Вашей просьбе, профессиональный психолог; он-то сумеет выявить то, что в подсознании этого ребенка.
Но продолжим анализ указанных законодателем факторов, на которые необходимо опираться при решении этой проблемы: кому ребенка.
На втором месте законодатель поставил возраст ребенка – и вполне справедливо, ибо если семимесячный ребенок – нет вопросов, матери (не лишенной родительских прав) отдать. А вот если 10-летний… Но об этом мы говорили достаточно подробно. Чем старше ребенок, тем в принципе отец приобретает все более равные права с матерью, ибо никто не доказал, что отцы духовно беднее матерей, как и духовно богаче.
Следующий фактор, исходя из официальной позиции законодательства, – «нравственные и иные личные (наверное, личностные. – А.П.) качества родителей». Если под нравственными качествами иметь в виду алкоголизацию, распутный образ жизни, наркоманию и т.п. – вопросов нет, такого родителя просто следует лишать родительских прав. А если один родитель – строгий воспитатель, а другой – его прямая противоположность, тут и психолог не поможет, ибо наукой не доказано, какой из этих методов воспитания лучше; и то и другое плохо. Тогда остается только и определить то, к какому из этих двух «зол» ребенок духовно ближе и кто из родителей духовно ближе к ребенку. Пригласите психолога с его тестами.
Следующий фактор, который, по мнению законодателя, судья должен учитывать в ходе рассмотрении дела, сформирован так: «отношения, существующие между каждым из родителей и ребенком». Что имел в виду законодатель?
– Да, ясно, хорошо ли относится тот или иной родитель к ребенку.
– В смысле – хорошо ли обувает-одевает, кормит-поит?
– И это – тоже.
– А что же еще?
– Ну то, что Вы говорили, у кого душа лежит ближе к ребенку.
– Понятно. Иными словами, речь идет о наличии или отсутствии биологической и духовной любви, согласен. Только этот фактор нужно обязательно соотносить с возрастом ребенка.
И последний фактор, отраженный законодательством, «возможность создания ребенку условий для воспитания и развития» – вполне очевиден и в комментарии не нуждается. Единственно, о чем в связи с этим фактором нужно сказать, – это о его удельном весе по сравнению с остальными факторами. Например, мать духовно очень близка к ребенку, но у нее материальные условия хуже, чем у отца ребенка. Как быть? А вот так: если под «материальными условиями» семейное законодательство России имеет в виду высокую зарплату, то это смело можно приравнять к биологической любви; а вот если «материальные условия» – это отдельная комната для ребенка, с собственным столом, компьютером, книжными полками, забитыми нужной ребенку литературой, – можно смело приравнивать в любви духовной. Принцип: на что направлены материальные блага – на развитие тела 13-летнего подростка (икра на столе каждый день) или на развитие его души (есть возможность у данного родителя нанять репетиторов, других специалистов).
О душе или о теле ребенка забота – вот вопрос, подлежащий разрешению в суде в первую и в последнюю очередь применительно к рассмотрению категорий юридических дел о спорах об установлении места жительства ребенка.
1. Семейный кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 1. – Ст. 16. – URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 12.06.2017).
2. Определение Верховного Суда РФ от 10.05.2016 № 5-КГ16-67 [Электронный ресурс] // URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 12.06.2017).
3. Определение Верховного Суда РФ от 18.11.2002 № 21-В02-8 [Электронный ресурс] // URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 12.06.2017).
4. Апелляционное определение Омского областного суда от 13.11.2013 по делу № 33-7395/2013 [Электронный ресурс] // URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 12.06.2017).
5. Панасюк А.Ю. Судебная психология [Текст]: избранные лекции / А.Ю. Панасюк. – М.: НОРМА, 2006.
