Москва, г. Москва и Московская область, Россия
В статье на примере жизни и деятельности великих педагогов предпринимается попытка раскрыть истоки педагогики гуманизма, целями которой являются: формирование свободной и самостоятельной личности, обеспечение свободы для гармонического развития всех духовных сил ребенка, высвобождение скрытых его возможностей, воспитание уважения к добру, красоте, свободе. Работа выполнена в рамках государственного задания ФГБНУ «Институт стратегии развития образования Российской академии образования» на 2017–2019 гг. (№ 27.8089.2017/БЧ) «Реализация потенциала историко-педагогических исследований в современном педагогическом образовании».
педагогика гуманизма, воспитание личности, духовная общность воспитателя и ребенка, свобода гармонического развития, глубоко человеческие ценности.
В издательстве АСТ вышла замечательная книга Януша Корчака «Воспитательные моменты. Как любить ребенка. Оставьте меня детям (Педагогические записи)» [1]. К книге планировалось написать вступительную статью, но от этой мысли позже отказались. В конце 2016 г. издательство обратилось ко мне с предложением написать статью о Корчаке, которая в начале 2017 г. и была опубликована, но не в книге Януша Корчака, а в журнале «Народное образование» под названием «Януш Корчак - учитель учителей» [2].
С некоторыми изменениями и дополнениями эта статья (новое название «Оставьте меня детям»…) печатается в данном журнале. Цель публикации – привлечь внимание читателей к только что изданной книге Януша Корчака.
*
В 1990 г. издательство «Дом» Советского детского фонда им. В.И. Ленина выпустило в свет книжку-малышку Януша Корчака «Как любить ребенка», в конце которой были размещены страницы «Из дневника» и послесловие М.Н. Кузьмина.
С этой книжки-малышки последовали мои поиски и изучение трудов Януша Корчака, переведенных на русский язык. Удачным откровением стала книга «Как любить ребенка», опубликованная в 1991 г. под рубрикой «Педагогическое наследие» с уже упомянутой выше статьей М.Н. Кузьмина (вступительной!), которая заканчивалась словами о том, что многие произведения Корчака все еще продолжают оставаться незнакомыми нашему читателю, что мы «до сих пор так и не имеем серьезной обобщающей работы, где жизнь и творчество Корчака были бы описаны и проанализированы во всей полноте и методологической глубине, с позиций современного научного знания» [3, с. 18].
В своем кратком вступлении к упомянутой выше книжке-малышке под названием «То, чего нам так не хватает» Альберт Лиханов – лауреат Международной премии имени Януша Корчака – так озвучил ответ на вопрос «как любить ребенка?»: «А не хватает нам любви к детям», «не хватает самоотверженности – родительской, педагогической», «не хватает сыновней, дочерней любви». Добавим – не хватает духовного единения с детьми.
Современниками Януша Корчака были наши отечественные педагоги: С.Т. Шацкий, В.Н. Сорока-Росинский, А.С. Макаренко и В.А. Сухомлинский, испытавший все ужасы Великой Отечественной войны. Этих талантливых педагогов объединяет забота о своих питомцах на деле, а не на словах, духовная общность со всеми детьми, глубокое знание и понимание психологии каждого из них. Самые сокровенные слова об этом сказаны Янушом Корчаком, Антоном Макаренко и Василием Сухомлинским. Сравним их высказывания.
Януш Корчак:
– Цель воспитания – «обеспечить детям свободу гармонического развития всех духовных сил, высвободить всю полноту скрытых возможностей, воспитать в уважении к добру, красоте, свободе».
– «Познать человека – это значит, прежде всего, изучать ребенка на тысячу способов». «Сто детей – сто людей, которые не когда-то там, а уже сейчас люди. Не мирок, а мир, не малых, а великих, не “невинных”, а глубоко человеческих ценностей, достоинств, свойств, стремлений, желаний».
– «Вооружившись тетрадью и карандашом, я записывал все, что поразило меня в ребенке при первом знакомстве. Оценками первого впечатления были плюсы, минусы или знаки вопроса против фамилии. Краткое “симпатичный, сорванец, ротозей, неряха, дерзит” – первой характеристикой, которая могла подтвердиться или не подтвердиться, но давала общее представление о ребенке» [3, с. 117].
– «Дети составляют большой процент человечества, населения, нации, жителей, сограждан – они наши верные друзья!
Существует ли жизнь в шутку? Нет, детский возраст – долгие, важные годы в жизни человека» [3, с. 185].
Пять заповедей воспитания детей (
Антон Макаренко:
– О детях: «Я умел узнавать их чувства по признакам, мне одному известным: по глубине взгляда, по окраске смущения, по вниманию издали, из-за угла, по немного охрипшему голосу, по прыжкам и бегу после встречи» [4, c. 640].
– «И новенькие! У меня начинали болеть глаза, когда я встретил их плохо сшитых, чужие фигуры. (…). Я то и дело пересматривал их состав и раскладывал его на кучки, классифицируя с точки зрения социально-человеческой ценности. Мой глаз в то время был уже достаточно набит, и я умел с первого взгляда, по внешним признакам, по неуловимым гримасам физиономии, по голосу, по походке, еще по каким-то мельчайшим завиткам личности, может быть, даже по запаху, сравнительно точно предсказывать, какая продукция может получиться в каждом отдельном случае из этого сырья» [4, с. 421].
– «Нормальные дети или дети, приведенные в нормальное состояние, являются наиболее трудным объектом воспитания. У них тоньше натуры, сложнее запросы, глубже культура, разнообразнее отношения. Они требуют от вас не широких размахов воли и не простой, бьющей в глаза эмоции, а сложнейшей тактики и настоящего, высокой квалификации знания. Они больше читают, больше мыслят. И если в нездоровом коллективе вы рады первому элементарному благополучию, и каждый шаг вперед есть уже достижение, то здесь на ваших глазах и на вашей ответственности развернуты сотни полноценных жизней, и каждая из них должна быть обслужена вами» [4, с. 630].
– «Я не нахожу слов для описания тех совершенно исключительных форм радости, которые испытываешь в детском обществе, выросшем вместе с вами, доверяющем вам до конца, идущем с вами вперед. В таком обществе даже неудача не печалит, даже огорчение и боль кажутся высокими ценностями» [5, с. 596].
Василий Сухомлинский:
– «Мне хотелось быть с детьми, переживать их радости и горести, чувствовать близость ребенка, которая для воспитателя является одним из высших наслаждений творческого труда».
– «Настоящая духовная общность рождается там, где учитель надолго становится другом, единомышленником и товарищем ребенка в общем деле. Я чувствовал, что такая общность необходима мне не только для радости творческого труда, но и для того, чтобы учить своих коллег науке и искусству воспитания. Живое, непосредственное, повседневное общение с детьми – источник мыслей, педагогических открытий, радостей, печалей, разочарований, без которых немыслимо творчество в нашем труде. Я пришел к выводу, что главный воспитатель должен быть воспитателем небольшого детского коллектива, другом и товарищем ребят» [6, с. 6–7].
– «Учение – очень важная, но не единственная сфера духовной жизни ребенка. Чем ближе я присматривался к тому, что все мы привыкли называть учебно-воспитательным процессом, тем больше убеждался, что подлинная школа – это многогранная духовная жизнь детского коллектива, в котором воспитатель и воспитанник объединены множеством интересов и увлечений. Человек, который встречается с учениками только на уроке – по одну сторону учительского стола, а по другою учащиеся, – не знает детской души, а кто не знает ребенка, тот не может быть воспитателем. Для такого человека за семью печатями закрыты мысли, чувства и стремления детей».
– Учитель знает свой предмет, но «никакие духовные нити не связывают педагога и учеников, и душа ребенка – застегнутая на все пуговицы рубашка. Главная причина уродливых, недопустимых отношений между наставником и питомцем… – это взаимное недоверие и подозрительность: иногда учитель не чувствует сокровенных движений детской души, не переживает детских радостей и горестей, не стремится мысленно поставить себя на место ребенка» [6, с. 7].
Приведенные высказывания великих педагогов-гуманистов объединяет мысль о том, что настоящий учитель учит своих коллег науке и искусству воспитания, и создает многогранную духовную жизнь детскому коллективу. Эти педагоги – великие учителя учителей! И самым главным из них, на мой взгляд, был Януш Корчак – воспитатель, врач-педиатор, писатель, общественный деятель. Он совершил два великих подвига: оставил потомкам свои книги о том, как любить детей и, несмотря на предоставленную свободу, принял внутренне решение умереть вместе со своими детьми в газовых камерах лагеря смерти Треблинка II, тем самым на века заклеймив фашизм!
В 1988 г. педагогическая общественность отмечала юбилей А.С. Макаренко (1888–1939) и Януша Корчака (1878–1942). В этом году и в последующие годы мне посчастливилось тесно сотрудничать с европейскими учеными в области педагогики. Особенно памятны встречи и беседы с польским ученым Александром Левиным. Отмечу, что в 1994 г. в статье «О Макаренко – неконьюктурно» А. Левин признался, что знакомство с наследием Макаренко в Польше «носило относительно поверхностный и фрагментарный характер. Иногда оно совершенно мизерно, а то и вовсе отсутствует. Именно это и является источником разного рода недоразумений, упрощений и безосновательных суждений, количество которых в последнее время возросло. Какой же выход? – Только один: надо без каких-либо предубеждений обратиться к самому Макаренко, прежде всего к его "Педагогической поэме". Много, много лет тому назад я тоже начинал с этого изумительного произведения. За это я необычайно благодарен Я. Корчаку, который дал мне "Педагогическую поэму" и посоветовал внимательно ее изучить» [7, с. 38].
В одной из наших бесед с Александром Левиным речь шла о Януше Корчаке и Антоне Макаренко. Мы были единодушны в том, что этих педагогов объединяет не только тонкое и глубокое понимание детских душ, но и глубокие знания, позволившие им создать новую систему воспитания, которую можно назвать системой «разумного воспитания и здравого смысла».
Следует отметить, что данная мысль не нова – она была высказана авторами юбилейной статьи о Януше Корчаке «Педагог-гуманист» Я.И. Ханбиковым и Р.А. Валеевой в журнале «Советская педагогика» за 1988 г. Исследователи подчеркнули, что Януш Корчак не был сторонником «свободного воспитания» и «педагогики долженствования и запретов». Педагог создавал новую систему воспитания, высшей целью которой было благо ребенка. Он был сторонником о сути своего бескорыстного «разумного воспитания», не допускающего средств и методов запугивания и деспотизма, а также не допускающего полной свободы, неизбежно приводящей к расхлябанности и беспорядкам. «Во имя блага ребенка, его здоровья проводились бесчисленные исследования и медицинские осмотры детей в его детских домах» [8, с. 90].
*
«Трудная задача – родиться и научиться жить…»
Генрик (Хенрих) Гольдшмит родился 22 июля 1878 г. в Варшаве в еврейской интеллектуальной семье. Юзеф Гольдшмидт, его отец, был уважаемым адвокатом.
Варшава в то время относилась к Русской империи. Генрих учится в русской гимназии с жестким преподаванием. Отец умирает рано и, чтобы помочь семье, гимназист Генрих подрабатывает репетиторством.
Генрих Гольдшмит продолжает учебу на медицинском факультете университета в Варшаве.
В 1899 г. за драму «Каким путем» Генрих Гольдшмит отмечен премией на литературном конкурсе, в котором участвует под псевдонимом Януш Корчак, оставляя его за собой навсегда. Возможно, псевдоним Януш Корчак он заимствует по имени одного из героев книги известного польского писателя, писавшего остросюжетные исторические романы, Юзефа Крашевского (1812–1887), который также имел псевдонимы (Богдан Болеславский, Клеофаст Факунд Пастернак и др.). В этом же году 18-тилетний Генрих Гольдшмит публикует первую статью по проблемам педагогики под названием «Гордеев узел».
После окончания университета восемь лет Януш Корчак работает врачом в детской больнице в Варшаве. Его глубоко затрагивает проблема детства. В этот период появляются книги «Дитя улицы» (1901), «Дитя гостиной» (1904), которые приносят ему известность.
В 1905–1906 гг. Януша Корчака призывают на русско-японскую войну военным врачом. В 1907–1908 гг. он совершает поездки в Берлин, во Францию и Англию, где изучает педагогику. Стажировки эти проходят за его счет.
В 1910 г. он прекращает медицинскую практику и становится директором вновь основанного «Дома сирот» для еврейских детей в Варшаве (ул. Крохмальная, д.92). Именно здесь воплощаются в жизнь его педагогические замыслы. Януш Корчак создает детскую республику, где нет места насилию, нет неравенства и несправедливости. Это был оазис справедливости и равенства. А вне оазиса – мир, построенный на угнетении и насилии над личностью. Печатаются его книги: «Современная школа» (1905), «Школа жизни» (1908), «Юзьки, Яськи и Франки (1910) и др.
В 1914 г. – начало Первой мировой войны – Януша Корчака призывают в армию в качестве врача дивизионного госпиталя. В 1916 г. он оказывается в Киеве, где сотрудничает с интернатами. По окончании войны Януш Корчак оказался в рядах армии независимой Польши. Он тяжело заболевает тифом. Его выходила мама, но сама умерла от тифа.
Среди ужасов войны он пишет книгу «Как любить ребенка». В книге лейтмотивом проходит мысль, адресованная взрослым, о том, что любить своего или чужого ребенка можно только тогда, когда «увидите в нем самостоятельную личность, которая обладает правом вырасти и стать таким, каким ему уготовано судьбой». А чтобы понять ребенка, необходимо познать себя. С рукописью книги «Как любить ребенка», написанную под грохот пушек, Януш Корчак возвращается на родину и полностью посвящает себя работе в Доме сирот.
Своими книгами Януш Корчак уже завоевал известность в Европе. Изданы: «Воспитательные моменты» (1919), «О школьной газете» (1921), «Право ребенка на уважение» (1929), «Правила жизни» (1932), «Шутливая педагогика» (1939). В педагогических журналах публикуется много статей Януша Корчака. Печатаются его замечательные повести-сказки для детей (и взрослых!): «Король Матиуш I» (1924) и «Король Матиуш на безлюдном острове», «Банкротство юного Джека» (1924; в русском переводе 1929 г. книга названа «Джек-кооператор»), «Когда я снова стану маленьким» (1925), «Кайтусь-волшебник» (1935), «Упрямый мальчик. Жизнь Л. Пастера» (1938). Произведения Януша Корчака переводят на другие европейские языки. В 1922 г. с предисловием Н.К. Крупской переведена на русский язык глава «Интернат» из книги «Как любить ребенка».
Популярность Януша Корчака позволила привлечь меценатов для строительства «своего Дома». Для приюта был построен чудесный дом. В четырехэтажном здании все было устроено для воспитания и обучения детей. Здесь проходили педагогические эксперименты Януша Корчака и его верной соратницы Стефании Вильчинской. В приюте был создан собственный парламент, суд и газета юных граждан; в процессе общего труда дети развивали в себе чувство ответственности и справедливости.
С 1935 г. под псевдонимом «Старый Доктор» Януш Корчак выступает по радио с беседами для детей и о детях для взрослых. Однако в в феврале 1937 г. власти закрыли радиопередачу. В этом году антисемитские настроения еще более усилились. У «Старого Доктора» была мысль уехать в Палестину, где уже жили многие его бывшие воспитанники, но он не смог отказаться от своей малой родины, от любимой Варшавы. 1 сентября 1939 г. Германия вторглась в Польшу, вошла в Варшаву. Началась Вторая мировая война.
«Старый Доктор» вступает в борьбу за жизни своих питомцев, так как для нацистов дети евреев были «отбросами, подлежавшими уничтожению». Он находил возможности для продолжения деятельности приюта, но речь уже шла об элементарном выживании детей. Продуктов не хватало, одежду научились шить сами дети. Летом 1940 г. «Старому Доктору» даже удалось вывезти детей в летний лагерь. Хоть и на время, но дети смогли забыть «о творящихся вокруг ужасах». А ужасы только начинались для еврейских детей: их переселили в Варшавское гетто, А сам Корчак был отправлен на месяц в тюрьму из-за того, что «попытался пожаловаться немецким властям на действия солдат, отобравших при въезде в гетто повозку с картошкой, предназначенную для питания детей». Гитлеровцы «припомнили ему и то, что он, в нарушение нацистского закона, не носил обязательную для всех евреев повязку со звездой Давида». Обитателей Варшавского гетто постепенно начали уничтожать. Весь этот ужас Януш Корчак запечатлел в своем дневнике. Исследователи пишут: «6 августа 1942 года 192 ребенка из приюта Корчака были направлены в “лагерь смерти” Треблинка. С ними были два их педагога – Януш Корчак и Стефания Вильчинская, а также еще восемь взрослых. Педагогический авторитет Януша Корчака был столь велик, что в момент погрузки в вагон к нему подошел один из немецких офицеров, протянув лист бумаги. Всемирно известному педагогу-новатору гитлеровцы дарили жизнь».
*
«Одиночество – это не больно. Я ценю воспоминания…»
Все начинается с детства. Каким было детство Генриха Гольдшмита (Януша Корчака)?
Отношение к Генрику и его сестре в семье было не простым. Отец называл его в детстве плаксой, нюней, лентяем, раззявой, балбесом, а в особо тяжелые дни идиотом и ослом (мол «все ему до лампочки»). Только бабушка верила в его звезду и называла философом. Генрих любил думать. В дневнике он записал: «Я где-то прочитал: “Есть люди, которые так же не думают, как другие не курят”. Я думаю». Ему было 5 лет, когда свои думы о переустройстве мира – выбросить все деньги – он поведал бабушке. Он задавал вопросы: «Что делать, чтобы не было детей грязных, оборванных и голодных, с которыми мне нельзя играть во дворе». Генрих боялся темных комнат, переживал за гибель «близкой и ненаглядной» канарейки. Талантливый подросток и юноша много читал, много думал о прочитанном, был успешен в учебе…
А вот как вспоминает Януш Корчак свое детство и самых близких людей незадолго до своей казни:
«Сейчас 1942 год. Май. Холодный май в этом году. И эта ночь – тишайшая из многих. Пять часов утра. Дети спят. Их в самом деле двести. (…)
На пальце у меня от карандаша образовалась впадина. И только теперь я вспомнил, что можно писать иначе, удобней, что вечным пером легче.
Недаром отец в детстве называл меня раззявой и олухом, а в сердитые минуты даже идиотом и ослом. Только бабушка верила в мою звезду. А все остальные – лентяй, плакса. Недотепа (я уже говорил), идиот и никуда не годный.
Но об этом потом.
Они были правы. Поровну. Половинка на половинку. Бабушка и папа.
Но об этом потом.
Лентяй… Верно… Не люблю писать. Думать – да. Это для меня не представляет трудности. Как будто себе сказочку рассказываю.
Я где-то читал, что есть люди, которые не думают, так, как другие говорят “не курю”.
Я думаю.
Раз-два, раз-два. На каждую лопату выкапываемой мною земли я непременно засмотрюсь. Задумаюсь минут на десять. И не потому, что сейчас я слабый и старый. Так было всегда. Бабушка давала мне изюм и говорила: “Философ”.
Кажется, я тогда уже доверил бабушке в откровенном разговоре мой смелый план перестройки мира. Я предложил, ни больше, ни меньше, как выбросить все деньги. Как и куда выбросить и что потом делать, я, наверное, не знал. Но не надо судить меня слишком строго. Мне было тогда пять лет, а вопрос – ошеломляюще трудный: как сделать, чтобы не было детей грязных, оборванных, голодных, с которыми не разрешают играть во дворе, где под каштаном похоронен в жестяной коробке из-под леденцов мой первый умерший близкий и любимый, пока только кенарь?» [9, с. 306–308].
Януш Корчак в свои 33 года кардинально меняет свою жизнь: оставив медицинскую практику, он становится бессменным руководителем «Дома сирот» для детей еврейской национальности в Варшаве. А в свои 64 года он строит планы, делает прогнозы. Чтобы глубже понять внутреннее состояние Януша Корчака тех месяцев, перелистаем еще несколько страниц его дневника. 21 июля 1942 г. он делает пророческий прогноз:
«Завтра мне исполнится шестьдесят три или шестьдесят четыре года. Отец года два не оформлял мне метрики (…)
Трудная это дело – родиться и научиться жить. Мне осталось куда более легкая задача – умереть. После смерти может быть опять трудно. Но я не думаю об этом. Последний год, или месяц, или час.
Я хотел бы умереть в полном сознании, сохраняя присутствие духа. Не знаю, что я сказал бы детям на прощание. Мне нужно сказать им много и так, чтобы им было ясно: они вольны сами выбирать свой путь.
Десять часов. Выстрелы: один, еще один, очередь, два, один, очередь. Может быть, именно мое окно плохо затемнено?» [9, с. 383–384].
Невольно вспоминается герой повести Януша Корчака «Король Матиуш первый» и «Король Матиуш на необитаемом острое» – шедеврах мировой детской классики. Маленького короля Матиуша приговаривают к смертной казни:
«Ведут Матиуша.
Идет он посередине улицы в своих золотых кандалах. Улицы оцеплены войсками. А за кордоном войск – житель столицы.
День был хороший. Солнце сияло. Все вышли на улицу, чтобы в последний раз посмотреть на своего короля. У многих на глазах были слезы. Но Матиуш не видел этих слез. Жаль, ему было бы легче идти к месту казни. (…)
Матиуш высоко поднял голову, чтобы все видели, что глаза его сухи, только нахмурил брови. Он смотрел на небо, на солнце.
Он не слышал и не видел, что происходит рядом. Другие мысли теснились в его голове.
Что стало с Клю-Клю? Где Антек? Почему грустный король ему изменил? Что будет с его страной? Увидится ли он с отцом и матерью, когда пуля лишит его жизни?
Так прошел он через весь город, так встал у столба на площади, перед вырытой ямой. Бледный и спокойный стоял он, когда взвод солдат заряжал ружья и целился в него.
И так же спокойно в последнюю минуту выслушал приказ о помиловании:
_Расстрел заменяется ссылкой на необитаемый остров.
Подъехал автомобиль и увез Матиуша обратно в тюрьму: через неделю его увезут на необитаемый остров» [10, с. 282–284].
Сказка о Матиуше была написана за двадцать лет до казни «Старого Доктора» и его двухсот детей (кстати, Матиуш во второй повести умирает от тяжелой болезни). Сцена приговора к смерти самого автора повторилась в августе 1942 г. Заслуживает внимания прекрасный текст из краткого предисловия к повести-сказке Л. Глушковской:
«Теперь вели Доктора. Не в золотых кандалах, а нарукавной повязкой, означавшей, что он из гетто.
В начале августа 1942 года день, наверное, выдался хороший, и солнце сияло. Он в последний раз шел по знакомым улицам Варшавы, города, где родился, где был когда-то маленьким, где рано, как и Матиуш, лишился отца, где в Доме Сирот 30 лет воспитывал, лечил, учился сам и учил других любить детей. Он шел во главе колонны вместе со всеми своими воспитанниками – под охраной конвойных. И вздымалось над ними знамя мечты, знамя детской свободы и надежды – зеленое знамя. Король Матиуш Первый, который был королем-реформатором, внес в детский парламент предложение: всем детям – и белым, и черным, и желтым – объединиться и выбрать себе зеленое знамя, “потому что дети любят лес, а лес зеленый…”. Это одно из пророческих завещаний Януша Корчака, одна из идей, которая должна спасти мир… Под зеленым знаменем, сшитым в гетто, они вместе со своим Учителем поклялись поступать по правде и справедливости. И это был их последний совместный поступок на земле, их последний выбор. Хотя дети не ведали о том. Но Старый Доктор догадывался, что их ведут к месту казни» [10, с. 5-6].
Своим поступком Януш Корчак обессмертил свое имя. В последние месяцы перед казнью «старый Доктор» записывает:
«Сейчас 1942 год. Май. Холодный май в этом году. И эта ночь – тишайшая из тихих. Пять часов утра. Дети спят. Их в самом деле двести. (…)
Ночь. У меня о ночи и о спящих детях есть записки. Тридцать четыре блокнота записок. Поэтому я не мог так долго решиться приступит к писанию дневников.
Я собираюсь написать:
1.Толстый том о ночи в сиротском приюте и вообще о сне детей.
2. Двухтомный роман. Действие происходит в Палестине (…)
3, 4, 5, 6. Несколько лет назад я написал для детей книгу о жизни Пастера. В продолжении этой серии должны быть: Песталоцци, Да Винчи, Кропоткин, Пилсудский и еще много других (…)
7. Несколько лет назад я написал о короле Матиуше. Теперь очередь следующего короля-ребенка: Давида II.
8. Нельзя дать пропасть такому материалу, как полтысячи графиков веса и измерений воспитанников, нельзя не описать прекрасной, добросовестной работы роста человека. За ближайшие пять тысяч лет. Где-то там, в бездне будущего, - социализм. Сейчас – анархия…
(…)10. Автобиография. Да. О себе. О своей маленькой и важной персоне. Кто-то где-то зло написал, что наш мир – это капельки грязи, подвешенные в бесконечности, а человек – это животное, которое сделало карьеру. Может, это и верно: эта капелька грязи знает страдания, умеет любить и плакать, и она полна тоски. А карьера человека, если все тщательно взвесить, сомнительна, весьма сомнительна» [9, с. 306–311].
Сколько же было задумано сделать! И в то же время полное понимание того, что задуманное, запланированное не осуществимо.
В дневниковых записях звучит мотив горячей любви к Варшаве – своей малой Родине. Вот что писал «Старый Доктор» 15 мая в шесть часов:
«…Люблю Вислу варшавскую и оторванный от Варшавы испытываю пожирающую тоску.
Варшава принадлежит мне, а я ей. Скажу больше: я и есть она.
Вместе с ней я радовался и грустил, ее погожие дни были моими погожими днями, ее дождь и грязь тоже были моими. Я рос вместе с нею. Последнее время мы несколько отдалились. Возникли новые улицы и кварталы, которых я уже не понимаю. …
Варшава была полем моей деятельности, моей мастерской, здесь мой постой, здесь могилы» [9, с. 322].
9 февраля 1942 г. Януш Корчак направляет в Кадровый совет (Еврейского совета) автобиографию, а вернее, дает оценку своей деятельности, своим знаниям. В частности, он отмечает:
«Считаю себя посвященным в области медицины, воспитания, евгеники, политики». «Благодаря опыту обладаю высокой способностью сосуществовать и сотрудничать даже с уголовными типами и врожденными кретинами...». «Гимназию и университет я закончил в Варшаве, образование дополнил в клиниках Берлина (год) и Парижа (полгода). Месячная поездка в Лондон позволила мне на месте понять суть волонтерской благотворительной работы (это большое достижение)».
«Больница показала мне, как достойно, зрело и мудро умеет умирать ребенок».
«Понимание медицинской профессии углубили книги о статистике. Статистика дала мне дисциплину логического мышления и объективной оценки факта. Взвешивая и измеряя еженедельно детей в течение четверти века, я собрал бесценную коллекцию графиков – профилей роста детей школьного и подросткового возраста».
Примечательно, что в русском переводе в 1966 и в 1979 гг. вышли избранные педагогические произведения Януша Корчака. Читая Януша Корчака, читатель может глубже понять великого учителя-учителей, так как в его педагогических шедеврах открывается удивительный мир детства. Но еще больше откроется перед читателем внутренний мир великого педагога при чтении его последних дневниковых записей, писем и молитв.
В заключение приведем пророческие слова М.Н. Кузьмина, автора ярких вступительных статей к книгам Януша Корчака, а также статьи о нем в Российской педагогической энциклопедии:
«Если педагогическая наука и практика действительно хотят сбросить с себя змеиную шкуру казарменной педагогики и встать на уровень гражданских задач обновления нашего общества – они не могут избежать решительного поворота к Корчаку. Ибо проблема формирования свободной и самостоятельной личности неразрешима вне русла той педагогики гуманизма, одним из великих творцов которой в нашу эпоху был Януш Корчак». «И уж что совершенно непростительно, – заключает свою мысль М.Н. Кузьмин, – до сих пор не переведен и не опубликован полностью “Дневник” Корчака». Всем этим объясняется трудность исследования творчества Корчака [11, с.18].
Сегодня читатель может впервые прочитать без сокращений дневник и другие документы последних месяцев жизни легендарного польского педагога, врача, писателя, тонкого знатока человеческих душ Януша Корчака.
1. Корчак, Януш. Воспитательные моменты. Как любить ребенка. Оставьте меня детям (Педагогические записи) [Текст] / Януш Корчак; пер. с пол. Л. Стоцкой. – М.: Издательство АСТ, 2017. – 448 с.
2. Невская, С.С. Януш Корчак – учитель учителей [Текст] / С. С. Невская // Народное образование, №1-2 / 2017. – С. 181–190.
3. Корчак Я. Педагогическое наследие [Текст]: Пер. с польск. / Сост. К.П. Чулкова. – М.: Педагогика, 1991.
4. Макаренко А.С. Моя система воспитания. Педагогическая поэма [Текст] / А.С. Макаренко. – Москва: Издательство АСТ, 2016. – 672 с.
5. Макаренко А.С. Педагогическая система. Полная версия [Текст] / А.С. Макаренко, сост., вступ.ст., примеч., коммент. С.С. Невская. – М.: Издательство АСТ, 2017. [2018]. – 640 с., с ил. (Бестселлеры воспитания.)
6. Сухомлинский В.А. Сердце отдаю детям [Текст] / В.А. Сухомлинский; Издание четвертое. – Киев: Издательство «Радянська школа», 1973.
7. Международные макаренковедческие исследования. Макаренко на Востоке и Западе [Текст] / Под ред. З. Вайца /Марбург. Германия/ и А. Фролова /Н.Новгород. Россия. Т.III – Н.Новгород,1994.
8. Ханбиков Р.А. Валеева. Педагог-гуманист [Текст] / Р.А. Ханбиков // Советская педагогика, №7. 1988.
9. Корчак Я. Как любить ребенка [Текст] / Я. Корчак; Пер. с польск. Б. Зениной и Э. Тареевой – Москва «Дом», 1990.
10. Януш Корчак. Король Матиуш первый. Король Матиуш на необитаемом острове [Текст] / Я. Корчак; Пер. с польск. М. Павловой. – М.: АВЛАД, 1993.
11. Кузьмин М.Н. Януш Корчак Педагогическое наследие [Текст]: Пер с польск. / Я. Корчак; Сост. К.П. Чулкова. – М.: Педагогика, 1991.
