сотрудник с 01.01.2014 по 01.01.2022
Волгоград, Волгоградская область, Россия
ВАК 12.00.10 Международное право; Европейское право
ВАК 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
ВАК 12.00.14 Административное право; административный процесс
УДК 34 Право. Юридические науки
ГРНТИ 10.07 Теория государства и права
ОКСО 40.06.01 Юриспруденция
ББК 60 Общественные науки в целом
BISAC LAW000000 General
Статья посвящена исследованию особенностей разработки и введения в научный оборот французскими учеными концепции полупрезидентской (смешанной) республики. Во вводной части работы автором отмечены социально-исторические и политико-правовые предпосылки развития соответствующих идей, связанные, прежде всего, с утверждением во Франции специфического конституционного режима Пятой республики. В основной части исследования через призму анализа творчества ведущих французских ученых-юристов 50-х – 70-х годов ХХ века автором освещены дискуссионные аспекты понятия и сущности рассматриваемой формы правления, а также история появления и развития сопутствующей терминологии. По итогам работы выявляются проблемы, связанные с современным пониманием сущности исследуемой формы правления, а также возможности актуализации рассмотренного историко- и теоретико-правового опыта для их преодоления.
форма правления, республика, смешанная республика, полупрезидентская республика, разделение властей, политический режим, президент, парламент, премьер-министр
В современной российской юриспруденции вопросы исследования различных аспектов формы правления (в том числе, и смешанной республики) характеризуются достаточно широкой степенью разработки. В то же время, в данной области традиционно наличествует и ряд дискуссионных моментов (достаточно упомянуть про критерии отграничения видов республик, неоднозначность подходов к определению форм правления в конкретных государствах – так, применительно к России их четыре; наконец, споры вызывает и само определение сущности смешанной формы республиканского правления). В данном контексте, а также с учетом общности ряда сравнительно-правовых характеристик форм правления, сложившихся и развивающихся на практике, видится интересным обращение к традиции политико-правовых исследований соответствующих вопросов во французской юриспруденции – представители которой, как известно, в значительной мере повлияли на процесс конституирования в 1958 г. первой в истории «завершенной» модели смешанной республики, а впоследствии ввели в научный оборот сопутствующую терминологию.
Предваряя исследование, необходимо оговориться, что во Франции, как и в России, далеко не все специалисты, вплоть до настоящего времени, склонны отождествлять сложившуюся в стране форму правления с полупрезидентской (более того, существует мнение, что пик популярности концепций смешанной формы правления имел место в 80-е гг. ХХ века). Равным образом, некоторые авторы вообще придерживаются дуалистической дифференциации республиканской формы правления, не признавая смешанную полноправным видом таковой (из видных ученых недавнего прошлого в их числе, например, Жорж Бюрдо и Жан Риверо, в настоящее время – Жюльен Будон, Жан-Клод Коллиар и др.); отметим также – среди последних преобладают сторонники квалификации французской формы правления как парламентской (в частности, вышеперечисленные ученые), но есть и авторитетные представители противоположного мнения – например, известныt ученые – политолог Оливье Дюамель, юрист и бывший руководитель ряда министерств Жак Ланг, а также экс-премьер, участник президентских выборов и автор проекта конституционной реформы 2008 г. Эдуар Балладюр. Также существуют и некоторые промежуточные позиции, и, наконец, мнение об «исключительности» формата Пятой республики как не имеющего аналогов в мире (в числе его сторонников примечательны, прежде всего, академик Жорж Ведель и руководимая им в 1993 г. комиссия по подготовке конституционной реформы).
Далее, необходимо заметить, что общераспространенной и во французской, и в российской науке является оценка режима Пятой республики как одного из вариантов выхода из кризиса монистической парламентской системы, существовавшей во Франции периода Третьей и Четвертой республик, в значительной мере подготовленного не только в свете специфики баланса политических сил, но и в результате критической работы научной юридической мысли (примечательна, в данном контексте, например, долговременная связь с голлистским движением «Страсбургской школы» правовых исследований, некоторые представители которой, – например Рене Капитан, сменили научную карьеру на высокие государственные посты). В то же время, преобразования шли по модели «разрыва» с предшествующей практикой конституционного развития. Применительно к Франции речь идет о коренном видоизменении модели государственной власти в условиях разочарованности в практике парламентаризма, отмеченного неэффективностью и нестабильностью исполнительной власти (в 1946-58 гг. в стране сменилось 45 правительств) на фоне социально-экономического и политического кризиса, распада колониальной империи [7, p. 41]. В свою очередь, значительно меньшее внимание уделяется анализу влияния на формирования данной системы зарубежного опыта «смешанного» правления – притом, что, как известно, отдельные элементы режима смешанной республики были заложены еще до Второй Мировой войны в конституциях Австрии, Германии (Веймарской республики), Мексики, Португалии, Финляндии.
Стоит отметить, что в российской юриспруденции обычно не затрагиваются вопросы о специфике становления терминологии, сопряженной с оценкой смешанной формы правления, в связи с чем видится необходимым сделать по этому поводу некоторые замечания. Так, непосредственно во Франции сходную терминологию впервые, как считается, применил еще в 1937 г. ученый-конституционалист Мишель Дендиас, характеризуя как «квазипрезидентскую» (сочетание президентской и парламентской) формы правления, сложившейся в Финляндии [6, p. 4]. Также во Франции имеет место мнение о существенном влиянии на формирование новой терминологии известного австрийского теоретика права Рене Марчича, который в 1957 г. ввел термин «полупрезидентская демократия» применительно к отдельным аспектам австрийского конституционализма, связанным со спецификой осуществления президентских полномочий для оптимизации баланса властей [8, p. 936]. В то же время, сам термин «полупрезидентская республика» (франц. «république semi-présidentielle») был введен в научный оборот в частности и политико-правовой дискурс вообще отнюдь не ученым, а известным французским журналистом, основателем и руководителем наиболее популярной французской газеты «Ле Монд» Юбером Бёве-Мери в статье «От временной диктатуры к полупрезидентскому режиму», опубликованной в данной газете 8 января 1959 г. – в дату прекращения полномочий последнего президента Четвертой республики Рене Коти (новая Конституция Франции 1958 г. [2] была одобрена на референдуме и подписана главой государства 4 октября). Впоследствии Бёве-Мери, убежденный голлист с многолетним стажем, перейдет в резкую оппозицию главе государства из-за неприятия инициатив конституционного реформирования 1962 г.
В свою очередь, решающий вклад в концептуализацию идей о смешанной республиканской форме правления внес знаменитый французский ученый-юрист (в России более известный как представитель политической социологии) Морис Дюверже. В числе других видных французских ученых, солидаризовавшихся с ним в терминологическом аспекте стоит назвать, в частности, таких, как Раймон Арон и Пьер Авриль. В то же время, общеупотребительной соответствующая терминология стала далеко не сразу, а лишь в течение 70-х гг. В отечественной юриспруденции, еще в советский период (1980 г.), первенство в описании смешанной формы правления принадлежит М.А. Крутоголову, также анализировавшему французскую практику государственного развития [3, c. 46].
Прежде всего, специфические оценки в политико-правовой науке получил период развития французской государственности 1958 – 1962 гг. М. Дюверже в трактовке сложившегося в это время режима власти ограничился формулировкой «сосуществование правительства парламентского типа и главы государства президентского типа», зафиксировав
разрыв между теоретической моделью конституции и ее нормами, с одной стороны, и реальной политической практикой – с другой. Кроме того, для этого времени были характерны аналогии между новой формой правления и латиноамериканскими режимами (интересно, в этой связи, отметить, что и современную российскую форму правления некоторые авторы оценивают не как полупрезидентскую, а как суперпрезидентскую латиноамериканского типа; во Франции же рассматриваемого периода в противовес классическому «президентскому» был распространен термин «президенциалистский» [6, p. 6]). Во французских реалиях ранней Пятой республики это отражало опору Ш. де Голля при приходе к власти на армию, однако быстро утратило актуальность в свете конфликта президента с рядом военных руководителей на почве острых разногласий о путях решения алжирского кризиса.
В октябре 1962 г. Ш. де Голль, после успешного противостояния парламенту укрепив свое положение во власти, инициировал референдум о формате президентских выборов; необходимость конституционной реформы (квалифицированной многими современниками как «конституционный переворот») была вызвана потребностью не допустить возможной реставрации «режима партий» и усилить роль главы государства как легитимируемой всеобщими выборами. Существенное изменение баланса властей во Франции после названных событий обусловило характеристику М. Дюверже формы правления как одновременно «полупрезидентской и полупарламентской» [9, p. 188]. Нужно заметить, в данном контексте, что, в отличие от России, во Франции и в настоящее время достаточно часто употребляется и термин «полупарламентский режим».
Крайне примечательны, в этой связи, понятия, выражающие различные способы концентрации власти, которые после 1962 г. выдвигались французскими авторами для определения главы государства и/или системы власти во Франции – «республиканский монарх» (М. Дебре), «парламентская» или «республиканская империя» (Р. Арон) [1, c. 103], «избирательная монархия», «гибридный режим» (П. Авриль) [5, p. 4], «либеральная диктатура» (Ж. Шевалье), «сенаториальная республика» (М. Прело), «принципат» (Б. де Жувенель), «ультрапрезидентский режим» (Ж. Ведель). Небезынтересно привести и кореллирующие с названными термины, используемые в современной отечественной науке для характеристики российской формы правления: «гибридная форму правления», «дуалистический режим» «протодемократия», «посттоталитарная демократия», «делегативная демократия», «президентская демократия», «направляемая демократия», «суверенная демократия» [4, c. 83].
После событий 1962 г., безусловно, повлиявших на векторы развития научных представлений о форме правления, были выработаны критерии для характеристики смешанной формы республиканского правления. Ими стали: подотчетность правительства парламенту; выборы президента всеобщим голосованием (этими двумя условиями М. Дюверже ограничился в первое время); существенность конституционных полномочий президента (критерий появился несколько позже). Впоследствии были добавлены такие критерии, как дуализм исполнительной власти, право президента на роспуск нижней палаты парламента (во Франции конституционно ограниченное необходимостью консультаций с премьер-министром и председателями парламентских палат), а также общее снижение роли последнего (не только с точки зрения правовой регламентации статуса; именно с 60-х гг. ХХ века приходит в упадок долгое время характерная для Франции парламентская политическая культура). Наконец, приобретает значение и партийный фактор: при Ш. де Голле, опиравшемся на парламентское большинство, но крайне неприязненно относившемся к «режиму партий» политический контекст был иным. Современный автор Ф. Рейно высказал по этому поводу интересное мнение, согласно которому введение прямого всеобщего голосования на выборах президента произвело эффект, не вполне просчитанный де Голлем, поскольку это привело к созданию специфической конструкции президентского большинства, в которой решающую роль стали играть партии, тогда как основатель Пятой республики надеялся наделить преемников легитимностью транспартийного режима для сохранения консульского и плебисцитного формата правления [10]. Во всяком случае, перед следующими президентами Пятой республики возникла более реальная перспектива «сосуществования» с оппозиционными премьером и парламентом (дуализм имел место во французской практике трижды: в 1986 – 1988, 1993 – 1995, 1997 – 2002 гг.).
Стоит указать, что названные критерии традиционно подвергаются во французской науке критике, во-первых, в свете того, что перечисляют классические черты форм правления, не предполагая введение каких-то особых; т.е., для смешанной формы характерна лишь специфичная комбинация президентских и парламентских черт. Во-вторых, сторонников выделения смешанной формы правления упрекают в методологической непоследовательности – набор перечисленных критериев у того же М. Дюверже неоднократно менялся, равно как варьировались и оценки той или иной формы правления (в качестве примера обычно приводится ситуация с непоследовательной характеристикой последней применительно к Ирландии, где к 70-м гг. в свете конституционного реформирования, с одной стороны, возник соответствующий набор признаков, но небольшой объем полномочий президента обусловил, скорее, сохранение реального парламентаризма).
С другой стороны, необходимо заметить, что концепция смешанной формы правления и не претендует на исключительную чистоту, но являет пример синкретизма между парламентской логикой (исполнительный дуализм, право роспуска президентом парламента, ответственность правительства) и президентской (всеобщие прямые выборы главы государства и существенный объем его конституционных полномочий). Показательно, что ряд ученых и политиков, не поддержавших концепцию триализма республиканских форм правления, отмечали, во всяком случае, существенное изменение парламентаризма, обусловившее невозможность придерживаться классических схем – так, Ж. Бюрдо и Ж. Риверо еще на заре становления Пятой республики отмечали, что конституционная практика подтолкнула парламентаризм к плебисцитарной демократии и отходу от «орлеанистского типа» (в такой формулировке оценивался период 1958 – 62 гг.); М. Дебре расценивал смешанное правление как современную и адаптированную форму парламентской системы; современный теоретик Ж.-К. Коллиар выдвинул концепцию «парламентского режима с президентской коррекцией» и т.д.
Кроме того, очевидной, но пока однозначно не решаемой в рамках рассматриваемой концепции выступает проблема синхронности/диахронности, одновременности/альтернативности развития соответствующих – президентских и парламентских – элементов. В первом случае режим можно определить как одновременно президентский и парламентский, тогда как во втором – будет вестись речь об их чередовании в процессе функционирования формы правления в зависимости, например (применительно к Франции) от сосуществования и реализации президентом чрезвычайных полномочий. Стоит добавить, и некоторые другие характерные для страны аспекты конституционализма, обуславливающие неоднозначность концептуальных трактовок: рамочная законотворческая компетенция парламента, наличие института делегированного законотворчества для правительства (при ограничении субъектов законодательной инициативы премьером и членами парламента), наделение премьера полномочием проводить согласительные процедуры в случае конфликта палат парламента, деление полномочий президента на самостоятельные и подлежащие контрассигнации. Кроме того, уместно говорить (хотя и в несколько ином контексте, в сравнении с российской практикой) о наличии у президента Франции «номинальных», «реальных», а также «скрытых» (имплицитных, «подразумеваемых», «резервных») полномочий, реализация которых опосредована, скорее, политическими факторами, нежели правовыми рамками.
Изложенное позволяет заключить, что развитие концептуальных идей смешанной республиканской формы правления во Франции в значительной мере было обусловлено стремлением к реалистичному анализу не только правовой, но и политической практики, как обладающей самостоятельной нормативностью, специфической динамикой, способной отклоняться от права в силу ряда объективных и субъективных причин, определяющей в итоге его действенность. Соответствующая триалистическая классификация республиканских форм правления, развиваемая на междисциплинарной основе, преодолевая классическую дихотомию в трактовке последних, выражает стремление соединить формально-юридические характеристики государственности с пониманием особенностей механизма власти, его структуры, функционирования и способов управления государством. В данном контексте, без учета названных факторов любой формальный перечень критериев смешанной формы будет – по крайней мере, в обозримой перспективе – бессодержательным и способным вызвать справедливую критику. Во всяком случае, думается, что специфическая практика политико-правового развития современной Франции дает существенные аргументы в подтверждение обоснованности теоретических концепций смешанной республики и перспектив их дальнейшего развития.
1. Варнавский А.Г. Смешанная (полупрезидентская) форма государственного правления: причины и условия становления, факторы трансформации в современных условиях // Социально-экономические явления и процессы. 2010. № 4. С. 102 – 106.
2. Конституция Французской республики от 4 октября 1958 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.conseil-constitutionnel.fr/sites/default/files/as/root/bank_mm/constitution/constitution_russe_version_aout2009.pdf
3. Крутоголов М.А. Президент Французской республики: правовое положение. – М.: Наука, 1980. – 336 с.
4. Медушевский А.Н. Российская конституция в мировом политическом процессе: к десятилетию Конституции РФ 1993 г. // Мир России. 2003. № 3. С. 62 – 103.
5. Avril P. Les conventions de la Constitution. – Paris: PUF, 1997. – 202 р.
6. Boudon J. Les systèmes «mixtes» et la catégorie des régimes «semi-présidentiels». La qualification constitutionnelle de la Ve République // Historia et ius. Rivista di storia giuridica dell'età medievale e moderna. 2018. № 13. Paper 12. P. 1 – 15.
7. Donnarumma M.R. Le régime semi-présidentiel. Une anomalie française // Revue française de droit constitutionnel. 2013. №1 (93). P. 37 – 66.
8. Le Divellec A. La neutralisation de la présidence de la République en Autriche // Revue Française de Science Politique. 1996. № 6. P. 936 – 960.
9. Duverger M. Le systéme politique français. 20e ed. – Paris: PUF, 1990. – 872 p.
10. Raynaud P. L'esprit de la Ve République. – Paris: Perrin, 2017. – 288 p.
