Аннотация (русский):
Статья посвящена проблемам правового регулирования осуществления общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания в соответствии с Федеральным законом от 10 июня 2008 года № 76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания». Рассматриваются новеллы в законодательстве, появившиеся в результате принятия Федерального закона от 19 июля 2018 года№ 203-ФЗ «О внесении изменений в статью 18.1 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и Федеральный закон „Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания”», предусмотревшие дополнительные гарантии деятельности общественных наблюдательных комиссий и ограничения для членов указанных комиссий. Анализируются как позитивные, так и негативные стороны новелл, которые могут осложнить деятельность общественных наблюдательных комиссий по осуществлению общественного контроля за обеспечением прав осужденных и иных лиц, находящихся в местах принудительного содержания. Анализу подвергаются такие направления, как: корректировка некоторых организационно-технических процедур формирования общественных наблюдательных комиссий и утверждения их членов; расширение полномочий общественных наблюдательных комиссий; создание дополнительных гарантий деятельности их членов при посещении мест принудительного содержания и проведении проверок; дополнительные ограничения при формировании общественных наблюдательных комиссий и осуществлении ее членами своей общественной деятельности. На основании проведенного анализа предлагаются выводы по поводу внесенных законодательных изменений.

Ключевые слова:
места принудительного содержания, общественный контроль, общественные наблюдательные комиссии, осужденные, исправительные учреждения, изоляторы временного содержания, следственные изоляторы

Общественный контроль за обеспечением прав человека в местах принудительно- го содержания получил свое законодательное оформление десять лет назад: 10 июня 2008 г. был принят Федеральный закон «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находя- щимся в местах принудительного содержания». За истекший десятилетний период произошло становление общественного контроля в указанной сфере государственной деятельности, создание и развитие общественных наблюдательных комиссий (ОНК) как основного звена осуществления контроля общества за положением дел с правами человека в местах принудительного содержания. При этом становление обществен- ного контроля, как, впрочем, и иных социально значимых процессов, сопровождалось определенными трудностями, основными из которых были: слабые побудительные мо- тивы у социально активных граждан для занятия этой общественной деятельностью; недостаточно проработанный механизм для «отсеивания» из числа кандидатов в ОНК лиц, имеющих криминальные или коррупционные мотивы; отсутствие экономической (финансовой) основы для выполнения ОНК своих функций; отсутствие необходимых знаний (в том числе юридических) для осуществления контроля у членов ОНК; наличие конфликтов, в том числе и на межличностной почве; слабая эффективность проводи- мых контрольных мероприятий и др. Указанные недостатки и меры по их устранению были предметом научных исследо- ваний [1, 2] и обсуждений на различных международных и национальных конференциях, форумах, круглых столах [3]. В результате этого на федеральном и региональном уровне пришли к пониманию о необходимости принятия дополнительных мер правового и орга- низационного характера для устранения указанных недостатков. Непосредственными инициаторами указанных мер являлись как правозащитные формирования (Совет при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам че- ловека, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, Общественная палата Российской Федерации, Общероссийская общественная организация «Совет общественных наблюдательных комиссий» и соответствующие правозащитные орга- низации в субъектах Российской Федерации), так и правоохранительные структуры, в составе которых функционируют места принудительного содержания (ФСИН России, Минюст России, МВД России). Так, потребовались дополнения правовой основы общественного контроля, что было осуществлено путем принятия Федерального закона от 21 июля 2014 г. № 212-ФЗ «Об основах общественного контроля в Российской Федерации», внесения изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания», в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации (УИК РФ), в Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержа- нии под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и другие законодательные акты. Министерствами и федеральными службами были приняты ведомственные нормативные правовые акты, регламентирующие порядок посещения членами ОНК мест принудительного содержания, проведения встреч с содержащимися в них лицами, а также обеспечения безопасности членов ОНК. В субъектах Российской Федерации были предприняты организационные меры по подбору кандидатов в члены ОНК по тем требованиям, которые были установлены зако- нодательством, а также по обеспечению ОНК помещениями для работы и необходимой оргтехникой. Содействие в этой работе, а также в обучении новых членов ОНК оказала созданная в 2010 г. Общероссийская общественная организация «Совет общественных наблюдательных комиссий». В результате ОНК были образованы в большинстве субъектов Российской Федерации, например, в 2014 г. они действовали в 79 субъектах, в них насчитывалось около одной тысячи членов. На середину 2018 г. ОНК осуществляли свою общественную деятель- ность в 83 субъектах Российской Федерации, в их составе работало свыше 1100 членов. Федеральным законом от 19 июля 2018 г. № 203-ФЗ в федеральные законы «О со- держании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержа- ния» были внесены очередные изменения и дополнения. Они коснулись ряда важных аспектов деятельности ОНК в сфере их формирования и осуществления обществен- ного контроля. Первый блок изменений предполагает корректировку некоторых организационно- технических процедур формирования ОНК и утверждения их членов. В частности, предусмотрено участие общественных палат и уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации в формировании ОНК, для чего они обязаны напра- вить в совет Общественной палаты Российской Федерации свои рекомендации. Для общественного объединения, выдвигающего кандидатуру в члены ОНК, необходимо предоставление, помимо ранее требуемых документов, выписки из единого государ- ственного реестра юридических лиц. Установлено также, что общественные объедине- ния, включенные в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции ино- странных агентов, не имеют права выдвигать кандидатуры в состав ОНК. Ранее такое ограничение касалось только общественных объединений, которым в соответствии с Федеральным законом от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» было вынесено предупреждение в письменной форме о недопустимости осуществления экстремистской деятельности в течение одного года со дня вынесения предупреждения, а также общественных объединений, деятельность которых приоста- новлена в соответствии с указанным Федеральным законом. Второй блок изменений направлен на расширение полномочий ОНК за счет включе- ния в предмет общественного контроля обеспечения прав человека в судебно-психиатри- ческих экспертных медицинских организациях, медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, общего типа, специализированно- го типа или специализированного типа с интенсивным наблюдением. Соответственно общественный контроль был распространен на обеспечение прав: лиц, к которым при- менены принудительные меры медицинского характера; лиц, госпитализированных в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке или направленных на психиатрическое освиде- тельствование в недобровольном порядке. Указанным Федеральным законом были предусмотрены гарантии невмешательства членов ОНК в медицинскую деятельность, в том числе в проведение психиатрического освидетельствования и судебно-психиа- трических экспертиз, а также неразглашения без письменного согласия пациента или его законного представителя сведений, составляющих врачебную тайну. Несомненно, за положением лиц, находящихся в недобровольном порядке в психи- атрических медицинских учреждениях, необходим контроль общественных институтов. Однако принятое решение законодателя о возложении этого контроля на ОНК в совре- менных условиях вызывает сомнения. До внесенных изменений основным критерием для определения компетенции ОНК было нахождение в местах принудительного содержания лиц с девиантным поведением (или подозреваемых в нем), но которые по своему психическому состоянию способны отвечать за свои поступки. Здесь же речь идет о психически больных лицах, к которым необходим особый подход, основанный на знаниях медицины и такой ее специализиро- ванной отрасли, как психиатрия. Именно поэтому в ст. 38 Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 г. № 3185-1 (редакция от 19 июля 2018 г.) «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» предусмотрено создание государством не- зависимой от органов исполнительной власти в сфере охраны здоровья службы защи- ты прав пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказывающих психиа- трическую помощь в стационарных условиях. Предусмотрено, что представители этой службы защищают права пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказы- вающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, принимают их жалобы и заявления, которые разрешают с руководителем указанной медицинской организации либо направляют в зависимости от их характера в органы представительной и испол- нительной власти, прокуратуру или суд. Предполагалось, что это будет государствен- ная служба с соответствующим материально-техническим и штатным обеспечением. На необходимость создания такой специализированной правозащитной службы неод- нократно обращал внимание властей российский омбудсмен. Однако у государства до настоящего времени не нашлось возможности, а может быть, и экономических ресурсов для создания государственной службы защиты прав пациентов при медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях. Вместо этого возложили эту функцию на ОНК, которые и так перегружены объектами общественного контроля. Напомним, что согласно законода- тельству они до внесения рассматриваемого дополнения осуществляли общественный контроль за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания: это установленные законом места отбывания административного задержания и админи- стративного ареста; места отбывания дисциплинарного ареста; места содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых (следственные изоляторы уголовно-исполни- тельной системы, изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел и пограничных органов федеральной службы безопасности); учреждения уголовно-исполнительной системы, исполняющие уголовное наказание в виде лишения свободы; дисциплинарные воинские части, гауптвахты; центры времен- ного содержания для несовершеннолетних правонарушителей органов внутренних дел; учебно-воспитательные учреждения закрытого типа; специальные учреждения феде- рального органа исполнительной власти, осуществляющего правоприменительные функции, функции по контролю, надзору и оказанию государственных услуг в сфере миграции, или его территориального органа, предназначенные для содержания ино- странных граждан и лиц без гражданства, подлежащих административному выдворе- нию за пределы Российской Федерации или депортации, либо иностранных граждан и лиц без гражданства, подлежащих передаче Российской Федерацией иностранному государству в соответствии с международным договором Российской Федерации о реадмиссии, или иностранных граждан и лиц без гражданства, принятых Российской Федерацией от иностранного государства в соответствии с международным договором Российской Федерации о реадмиссии, но не имеющих законных оснований для пребыва- ния (проживания) в Российской Федерации. Все перечисленное составляет достаточно большой объем работы для действующих на добровольной и бесплатной основе ОНК. Кроме того, ОНК не имеют устойчивых источников финансирования своей деятель- ности. Периодически оказываемая региональными властями помощь ОНК на прове- дение общественных мероприятий и обеспечение их помещениями для работы не может компенсировать затраты членов ОНК на посещение многочисленных объектов общественного контроля. В связи с этим члены ОНК осуществляют проверки вместе с представителями органов прокуратуры, аппаратов уполномоченных по правам че- ловека, а также территориальных органов ФСИН России и МВД России. Они довозят членов ОНК до объектов проверки на своем служебном транспорте. Довезут - будет проверка, не довезут - не будет проверки. В этих условиях говорить о независимости и об объективности общественного контроля за обеспечением прав лиц, находящихся в местах принудительного содержания, весьма проблематично. Необходимо в первую очередь решать вопросы создания материально-технических и финансовых условий деятельности общественного контроля в этой сфере, а не нагружать указанные комис- сии дополнительными и, как и прежде, не обеспеченными гарантиями полномочиями. Третий блок изменений коснулся создания дополнительных гарантий деятельности членов ОНК при посещении мест принудительного содержания и проведении проверок. Так, дополнением к Федеральному закону № 76-ФЗ установлено, что при посещении мест принудительного содержания члены ОНК вправе использовать измерительные приборы для контроля за микроклиматом в жилых и производственных помещениях. О необходимости предоставления членам ОНК такой возможности неоднократно за- являли правозащитники, которые сталкивались с отсутствием таких измерительных приборов в местах принудительного содержания. Микроклимат помещения представляет собой состояние внутренней среды помеще- ния, оказывающее воздействие на человека, характеризуемое показателями темпера- туры воздуха и ограждающих конструкций, освещенностью помещения, влажностью и подвижностью воздуха. Соответственно существуют приборы, которые могут измерять указанные показатели микроклимата. Это могут быть различные измерительные прибо- ры по определению температуры воздуха (термометры) и поверхности (радиометры), давления воздуха (барометры), влажности воздуха (гигрометры), освещения (измери- тели КЕО, люксметры), притока свежего воздуха (анемометры) и т. п. Их стоимость в зависимости от принципа измерения и комплектации в интернет-магазинах оценивается от трех до ста сорока тысяч рублей. Необходимыми условиями для их использования членами ОНК при проверке мест принудительного содержания являются прохождение приборами государственной аттестации и наличие свидетельства о поверке. Свиде- тельство о государственной аттестации измерительного прибора выдается при его приобретении, а свидетельство о поверке - после проверки его показаний в специа- лизированных организациях, причем такая поверка является платной. Следует также учесть, что согласно требованиям Федерального закона от 26 июня 2008 г. № 102-ФЗ «Об обеспечении единства измерений» измерительные приборы, приобретаемые для использования в сфере распространения государственного метрологического контроля и надзора должны, пройти как первичную, так и последующие периодические поверки. Оценивая данные новеллы законодательства, невозможно пройти мимо ряда вопро- сов его применения. Во-первых, кто будет платить за приобретение, первичную и периодические повер- ки измерительных приборов? Члены ОНК, которые и так несут личные расходы за счет отвлечения от основной деятельности на общественные проверки? А может быть, под- разумевается, что эти приборы приобретут и обеспечат их надлежащее функциониро- вание лица, находящиеся в местах принудительного содержания, и (или) их родствен- ники? Не создаются ли такими завышенными требованиями условия для коррупции в сфере осуществления общественного контроля? Во-вторых, если требование о наличии сертифицированных и прошедших все необ- ходимые поверки приборов измерения микроклимата установлено для членов ОНК, то оно является безусловным для проверок, осуществляемых сотрудниками прокурату- ры, аппаратов уполномоченных по правам человека, представителей ведомственного контроля и других проверяющих инстанций. Иначе можно прийти к выводу о том, что данные требования к приборам ввели для того, чтобы затруднить деятельность ОНК при проведении проверок. Теперь законодателю следует ввести указанные требования в нормы других федеральных законов, регламентирующих нахождение лиц в местах принудительного содержания, а также определяющих проведение государственного контроля за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания, на- пример, в Федеральный закон от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Россий- ской Федерации». В-третьих, сами места принудительного содержания должны иметь в постоянном пользовании сертифицированные и прошедшие все необходимые поверки приборы по измерению микроклимата в жилых и производственных помещениях. Иначе как они будут измерять микроклимат и готовиться к очередной общественной проверке мест принудительного содержания? Пока таких приборов ни в исправительных учреждениях, ни в изоляторах временного содержания органов внутренних дел, ни в других местах принудительного содержания не имеется. В-четвертых, недостатком данной нормы является то, что не предусмотрены комму- нально-бытовые и медицинские помещения мест принудительного содержания, оцен- ка микроклимата в которых с помощью измерительных приборов также необходима. В силу этого в правоприменительной деятельности по осуществлению общественного контроля могут иметь место случаи запрета членам ОНК пользоваться измерительны- ми приборами в указанных помещениях. Выход из создавшегося положения видится в толковании коммунально-бытовых и медицинских помещений как производственных, если в них работают осужденные (например, прачечные, бани), или как жилых (напри- мер, стационар в медицинской части). Изменениями законодательства 2018 г. установлено, что при посещении мест прину- дительного содержания члены ОНК вправе осуществлять кино-, фото- и видеосъемку в целях фиксации нарушения прав лиц, находящихся в местах принудительного содержа- ния. Эта норма также неоднократно предлагалась к введению в Федеральный закон от 10 июня 2008 г. № 76-ФЗ правозащитным сообществом. Она была особенно актуальна для фиксации нарушений прав человека в исправительных учреждениях и изоляторах временного содержания органов внутренних дел, где эти нарушения в виде причине- ния телесных повреждений довольно распространены, поэтому осуществление кино-, фото- и видеосъемки членами ОНК не поддерживалось правоохранительными структурами. Последние допущенные в 2017 г. нарушения прав человека в виде причинения осужденным в исправительной колонии Ярославской области побоев, записанные и выложенные в Интернет самим персоналом учреждения, склонили чашу весов в пользу предоставления такого права общественникам. При этом кино-, фото- и видеосъемка лиц, находящихся в местах принудительного содержания, осуществляется с письменно- го согласия этих лиц в местах, определяемых администрацией места принудительного содержания, в порядке, установленном федеральным органом исполнительной власти, в ведении которого находятся места принудительного содержания. Такой порядок долж- ны определить применительно: к следственным изоляторам и исправительным учреждениям (исправительным, вос- питательным колониям, колониям-поселениям, тюрьмам) - ФСИН России; изоляторам временного содержания подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений - МВД России и ФСБ России в соответствии со своей компетенцией; местам административного задержания и административного ареста, центрам вре- менного содержания для несовершеннолетних правонарушителей органов внутренних дел, а также к специальным учреждениям для содержания иностранных граждан и лиц без гражданства - МВД России; местам дисциплинарного ареста, гауптвахтам и дисциплинарным воинским ча- стям - Минобороны России; учебно-воспитательным учреждениям закрытого типа для содержания несовер- шеннолетних правонарушителей - Минобразования России; медицинским организациям, оказывающим психиатрическую помощь в стационар- ных условиях, общего типа и специализированного типа, - Минздрав России; судебно-психиатрическим экспертным медицинским организациям и медицин- ским организациям, оказывающим психиатрическую помощь в стационарных условиях, специализированного типа с интенсивным наблюдением - Минздрав России по согла- сованию с ФСИН России. В данной новелле не установлены требования к аппаратуре, которая использует- ся при кино-, фото- и видеосъемке, как это сделано применительно к измерительной аппаратуре. Не требуется документов о государственной аттестации фотоаппаратов, кинокамер и видеокамер, а также о поверке правильности и качества изображения. Возможно, эти требования будут установлены в разрабатываемом каждым ведомством порядке осуществления кино-, фото- и видеосъемки. Представляется целесообразным в разрабатываемых документах о порядке прове- дения кино-, фото- и видеосъемки установить процедурные аспекты получения пись- менного согласия лица, находящегося в месте принудительного содержания, на прове- дение такой съемки. В согласии должно быть указано, для каких действий оно дается, охватывает оно лишь фиксацию нарушений прав человека (например, телесные по- вреждения) или согласие дается и на представление записей в органы государственной власти для разбирательства по существу, а тем более для обнародования этих кино-, фото- и видеосвидетельств в СМИ, включая Интернет. Следует учесть, что согласно анализируемым изменениям закона лицо, находящееся в месте принудительного содержания, может отозвать свое согласие на кино-, фото- и видеосъемку, осуществляемую в целях фиксации нарушения его прав. Представляет- ся, что поскольку согласие на указанные действия дается лицом в письменной фор- ме, то и отзыв своего согласия должен быть в письменном виде, хотя закон прямо не содержит этого требования. Законодатель также не установил, к каким последствиям ведет этот отказ и на какой стадии он возможен. Все это можно будет урегулировать в разрабатываемом каждым ведомством нормативном акте - порядке осуществления кино-, фото- и видеосъемки. Интересны новеллы закона в отношении несовершеннолетних осужденных. Кино-, фото- и видеосъемка несовершеннолетнего лица, находящегося в месте принудитель- ного содержания, осуществляется с письменного согласия одного из родителей или иного законного представителя такого лица и письменного согласия самого лица. Реа- лизация данной нормы в большинстве мест принудительного содержания несовершен- нолетних не вызовет затруднений, поскольку, например, центры временного содержа- ния для несовершеннолетних правонарушителей органов внутренних дел, изоляторы временного содержания органов внутренних дел, следственные изоляторы имеются (причем не в единственном числе) в каждом субъекте Российской Федерации. Иное дело - учебно-воспитательные учреждения закрытого типа для содержания несовер- шеннолетних правонарушителей Минобразования России и воспитательные колонии уголовно-исполнительной системы. Согласно официальным данным Минобразования России, в стране осуществляют образовательную деятельность 19 федеральных государственных бюджетных профес- сиональных образовательных учреждений в виде специальных учебно-воспитатель- ных учреждений для обучающихся с девиантным (общественно опасным) поведением закрытого типа. Одно такое учреждение приходится на 4 субъекта РФ, что существен- но затрудняет оперативное получение письменного согласия родителей или законных представителей несовершеннолетнего на его кино-, фото- и видеосъемку. Аналогичное положение и по воспитательным колониям. Согласно статистическим данным ФСИН России, на 1 октября 2018 г. в России функционировали 23 воспита- тельные колонии (из них две - для девушек), в которых отбывали наказание 1330 осу- жденных. Учитывая дислокацию и количество воспитательных колоний в России (одна воспитательная колония для юношей на 4 субъекта РФ и одна воспитательная колония для девушек на 40 субъектов РФ), в большинстве случаев очень трудно будет членам ОНК оперативно получить письменное согласие от проживающих в другом субъекте РФ родителей или законных представителей на такую кино-, фото- и видеосъемку. Брать от родителей или законных представителей такое согласие заранее недопустимо, так как это может напугать их и настроить против персонала учебно-воспитательных уч- реждений и воспитательных колоний. А если действовать в соответствии с законом, то, например, по факту причинения телесных повреждений такое согласие может опоздать, прийти тогда, когда видеосъемка ничего уже не зафиксирует. В этом случае важное зна- чение приобретают имеющиеся связи между ОНК, которые могут оперативно, в краткие сроки получить согласие от одного из родителей или от законного представителя на кино-, фото- и видеосъемку несовершеннолетнего осужденного. Согласно ч. 1 ст. 139 УИК РФ в целях закрепления результатов исправления, завер- шения среднего общего образования или профессионального обучения осужденные, достигшие возраста 18 лет, могут быть оставлены в воспитательной колонии до окон- чания срока наказания, но не более чем до достижения ими возраста 19 лет. Практика свидетельствует о востребованности данной нормы: согласно статистическим данным ФСИН России, на начало 2018 г. в воспитательных колониях каждый четвертый осужден- ный (24,9 %) имел возраст от 18 до 19 лет включительно. Это актуализирует вопрос о том, распространяется ли гарантия в виде получения письменного согласия одного из родителей или законного представителя на кино-, фото- и видеосъемку в отношении совершеннолетнего осужденного, отбывающего наказание в воспитательный колонии? На наш взгляд, нет. Если осужденному, отбывающему наказание в воспитательной коло- нии, исполнилось 18 лет, то должен действовать обычный порядок. Не может изменить положение и то, что согласно ч. 2 ст. 139 УИК РФ на осужденных, достигших возраста 18 лет и оставленных в воспитательной колонии, распространяются условия отбыва- ния наказания, нормы питания и материально-бытового обеспечения, установленные для несовершеннолетних осужденных. Следует учитывать, что отношения, связанные с осуществлением общественного контроля, не относятся к условиям отбывания нака- зания в воспитательных колониях. Вполне обоснованно в новеллах 2018 г. предусмотрено, что кино-, фото- и видео- съемка лица, признанного в установленном порядке недееспособным, находящегося в месте принудительного содержания, осуществляется с письменного согласия опеку- на или медицинской организации, исполняющей обязанности опекуна или попечителя. Речь идет о лицах, находящихся в судебно-психиатрических экспертных медицинских организациях, медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, общего типа, специализированного типа или специализиро- ванного типа с интенсивным наблюдением. В интересах предупреждения совершения преступлений и обеспечения правопорядка Федеральным законом от 19 июля 2018 г. № 203-ФЗ было установлено, что кино-, фото- и видеосъемка объектов, обеспечивающих безопасность и охрану лиц, находящихся в местах принудительного содержания, осуществляется с разрешения в письменной форме начальника (руководителя) места принудительного содержания или его заме- стителя. Если такая съемка признана недопустимой, то указанные должностные лица обязаны подготовить в письменной форме отказ в кино-, фото- и видеосъемке объектов, обеспечивающих безопасность и охрану лиц, находящихся в местах принудительного содержания, и передать его членам ОНК. Четвертый блок изменений содержит дополнительные ограничения при формиро- вании ОНК и при осуществлении ее членами своей общественной деятельности. В ч. 2 ст. 12 Федерального закона № 76-ФЗ установлено, что членом ОНК не может быть лицо, имеющее неснятую или непогашенную судимость или близких родствен- ников, отбывающих наказание в местах лишения свободы, либо признанное решени- ем суда недееспособным или ограниченно дееспособным. Кроме того, возникновение данных обстоятельств будет являться в соответствии с п. 2 ст. 14 Федерального закона № 76-ФЗ основанием для прекращения полномочий члена ОНК. Наличие судимости у кандидата в члены ОНК и раньше было основанием для его отвода. Новизна формулировки заключается в том, что конкретизировано состояние судимости как обстоятельства, препятствующего вхождению в ОНК. Судимость должна быть неснятой и непогашенной. Основная новелла заключается в том, что членом ОНК не может быть лицо, имею- щее близких родственников, отбывающих наказание в местах лишения свободы, причем отбывающих лишение свободы не обязательно в том субъекте, где будет действовать ОНК, в состав которой претендует войти кандидат. Речь идет о всей нашей довольно обширной стране. В связи с этой нормой возникают вопросы по ее юридическому тол- кованию. Так, согласно ст. 14 Семейного кодекса Российской Федерации (СК РФ) близ- кими родственниками признаются: родственники по прямой восходящей и нисходящей линии (родители и дети, дедушка, бабушка и внуки), полнородные и неполнородные (имеющие общих отца или мать) братья и сестры. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (п. 4 ст. 5) содержит более широкий перечень: супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедуш- ка, бабушка, внуки, то есть к перечню, установленному в СК РФ, добавляются супруг и супруга, а также усыновители и усыновленные лица. В соответствии с ст. 25.6 КоАП РФ к числу близких родственников относятся дети и родители; усыновленные и усыновители; родные сестры и братья; дедушки, бабушки и внуки, внучки. Не называя термином «близкие родственники», в ч. 2 ст. 89 УИК РФ к таковым относят: супруга (супругу), родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и сестер, дедушек, бабушек и внуков. На какой перечень ориентироваться в правоприменительной практике? На узкий, по принципу крови, перечень СК РФ? Или на более широкий, включающий в себя, кроме крови, семейные узы? Не очень понятно. Однако главное не в этом. Основное назна- чение данного ограничения заключается в том, что оно призвано исключить конфликт интересов у членов ОНК, имеющих близких родственников в местах лишения свобо- ды, и тем самым предотвратить возможные конфликты, необъективность, коррупцию. Именно по этому основанию ранее в ч. 3 ст. 12 Федерального закона от 10 июня 2010 г. № 76-ФЗ было установлено, что членами ОНК не могут быть адвокаты, сотрудники ор- ганов прокуратуры, лица, замещающие государственные должности Российской Феде- рации, должности федеральной государственной службы, государственные должности субъектов Российской Федерации, должности государственной гражданской службы субъектов Российской Федерации, должности муниципальной службы, а также лица, замещающие выборные должности в органах местного самоуправления. Между тем возникает ряд вопросов. Во-первых, почему отбывание наказания близкими родственниками исключительно в местах лишения свободы может спровоцировать на указанные выше негативные по- следствия? А если близкий родственник находится в дисциплинарной воинской части, или в следственном изоляторе в качестве подозреваемого, обвиняемого либо подсу- димого, или в ином месте принудительного содержания, например в психиатрической больнице, то этот факт таких опасений не вызывает? Во-вторых, не секрет, что в составе ОНК нередко занимаются общественным кон- тролем ветераны, а именно лица, ранее работавшие в уголовно-исполнительной систе- ме, в правоохранительных органах, прокуратуре и иных государственных структурах. Большинство из них неплохо справляются со своими общественными обязанностями, поскольку имеют необходимую правовую подготовку и опыт. Некоторые из них имеют близких родственников, которые трудятся в перечисленных выше учреждениях. Поче- му в отношении их не возникают основанные на семейных связях подозрения в необъ- ективности и коррупционности? Почему законодатель не установил, что не могут быть членами ОНК лица, близкие родственники которых работают в местах принудительного содержания, а также в органах прокуратуры, федеральных государственных и муници- пальных органах? Даже при получении исчерпывающих и аргументированных ответов на поставлен- ные вопросы не покидает ощущение, что законодателем было выбрано весьма сомни- тельное со многих точек зрения основание для дискриминации граждан по признаку родства. Оно основано на учете родственных, а поскольку в большинстве случаев речь идет о близких родственниках, то на учете генетических связей между близкими род- ственниками. В обыденном сознании данные связи выражаются емкой и показательной пословицей «Яблоко от яблони недалеко падает». В недавнем прошлом нашей страны, а именно в годы нарушений законности в период культа личности Сталина, этой посло- вице придавали почти правовое значение, применяя достаточно суровые репрессии к близким родственникам врагов народа. Считаем, что ограничение это излишнее. Нужно подходить к оценке кандидатов в ОНК и их деятельности строго индивидуально, а не на основе каких-то семейных и ге- нетических признаков. Проявить такой индивидуальный подход поможет появившееся в новеллах 2018 г. дополнение ст. 14 Федерального закона № 76-ФЗ пунктом 9.1, в ко- тором установлено, что дополнительным основанием для прекращения полномочий члена ОНК является решение совета Общественной палаты РФ, принятое по резуль- татам рассмотрения обращения общественного совета при федеральном органе ис- полнительной власти по вопросу прекращения полномочий члена ОНК, допустившего нарушение законодательства Российской Федерации при посещении места принуди- тельного содержания. Второе дополнительное ограничение для членов ОНК при осуществлении своей об- щественной деятельности касается проверок таких мест принудительного содержания, как следственные изоляторы и изоляторы временного содержания ОВД и Пограничных войск ФСБ России. Установлено, что в случае обсуждения членами ОНК вопросов, не от- носящихся к обеспечению прав подозреваемых и обвиняемых в местах принудительного содержания, либо нарушения членами ОНК установленных в местах принудительного содержания правил внутреннего распорядка беседа немедленно прерывается. Такого правила при беседе членов ОНК с осужденными, отбывающими лишение свободы, не установлено, поэтому это ограничение не действует в исправительных учреждениях (колониях, тюрьмах, воспитательных колониях), а также применительно к осужденным из числа хозяйственной обслуги в следственных изоляторах. Целесообразность уста- новления данного ограничения не столь ясна, его еще необходимо осмыслить и про- следить, как оно будет претворяться в практике мест содержания под стражей. Однако можно сделать прогноз о возможности возникновения конфликтных ситуаций между персоналом мест содержания под стражей и членами ОНК, поскольку любой вопрос члена ОНК (например, есть ли у вас родители, за что вас арестовали) можно тракто- вать как не относящийся к обеспечению прав подозреваемых и обвиняемых в местах принудительного содержания. Между тем такие вводные вопросы необходимы, они по- зволяют установить контакт между членами ОНК и лицом, находящимся под стражей. На основании изложенного можно сделать следующие выводы. Новеллы законодательства об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания свидетельствуют о противоречивом подходе законодателя к данному институту. С одной стороны, восполняются пробелы в регламентации формирования и деятельности ОНК, устанавливаются необходимые гарантии деятельности их членов, с другой стороны, ряд изменений и дополнений соз- дают дополнительные трудности в деятельности этого еще не окрепшего, проходящего стадию становления правозащитного механизма. Государство в лице законодателя не готово в полном объеме поставить деятель- ность мест содержания под стражей под постоянный и гласный общественный контроль. Именно поэтому деятельность представителей общественного контроля - членов ОНК нередко ограничена требованиями к их беседам с содержащимися под стражей, к тех- ническому состоянию приборов контроля микроклимата помещений и т. д. Новеллы 2018 г. предусмотрели целый набор дополнительных требований и огра- ничений к формированию и деятельности ОНК, однако, несмотря на настоятельную целесообразность, вновь упустили возможность предусмотреть позитивные стимулы и поощрения для лиц, занимающихся этой непростой и благородной деятельностью в ущерб своим интересам. Это может привести в перспективе к качественному ухудше- нию состава ОНК, оттоку членов ОНК, приобретших необходимый опыт общественного контроля, имеющих нравственную «прививку» от появления коррупционных, корыстных и иных негативных мотивов.

1. Реент Я. Ю. Организация и правовое регулирование взаимодействия общественных наблюдательных комиссий с органами и учреждениями УИС : монография. М., 2017. 120 с

2. Попова Е. Э. Общественное воздействие как основное средство исправления осужденных: историко-правовые аспекты и современные тенденции развития : монография. М., 2015. 200 с

3. Состояние и перспективы общественного контроля по осуществлению общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания. Роль региональных отделений Общероссийской общественной организации «Совет ОНК» : материалы круглого стола. URL : http://antipytki.ru/2018/03/02/sostoyanie-i-perspektivy-obshhestvennogo-kontrolya-po-osushhestvleniyu-obshhestvennogo-kontrolya-za-obespecheniem (дата обращения: 29.10.2018)