В статье анализируется имеющая место в международных финансах тенденция, в рамках которой сфера виртуальных финансов сокращается в угоду проектному финансированию. В этом процессе важное место должны занять хедж-фонды.
деривативы, количественное смягчение, хедж-фонды, NBIC, глобальный хаб инфраструктурных инвестиций.
До глобального финансово-экономического кризиса (ГФЭК), начало которому было положено в 2007–2008 гг. (острая фаза — 2008–2009 гг.) в мировой экономике и международных финансах активно фиксировался процесс отрыва сферы финансов от реальной экономики.
Финансовая статистика говорит сама за себя. Накануне ГФЭК оборот биржевых деривативов оценивался в 2500 трлн долл. при том, что мировой ВВП составлял только порядка 65 трлн долл. (рис. 1). К середине 2015 г. оборот только фьючерсов и опционов на организованных торговых площадках приближается к 2000 трлн долл. при заметном росте доли США и снижении участия стран ЕС (мировой ВВП — 70–75 трлн долл.). Несоответствие в цифрах объясняется постепенным восстановлением показателей развития, главным образом за счет масштабных финансовых вливаний ведущих центробанков мира.
При этом, если информация по обороту биржевых деривативов подсчитана довольно точно, то данных по внебиржевому сектору практически нет. Статистика Банка международных расчетов — лучшая на сегодняшний день — показывает только небольшую часть совершаемых сделок (рис. 2).
Внушительные макрофинансовые данные имеют самое непосредственное влияние на экономику, например, существенно воздействуя на динамику цен на углеводороды, золото, сырье… Однако это тема отдельного фундаментального исследования. Для нас важно сейчас зафиксировать размеры отрасли деривативов, с которыми работают хедж-фонды — одни из ведущих игроков, формирующих движения финансовых рынков.
По своей сути процесс финансовой глобализации с 2008 года и по настоящее время можно представить следующим образом (рис. 3).
1. BIS Quarterly Review for March 2011 p.137 // http://www.bis.org/publ/qtrpdf/r_qt1103.htm.
2. http://www.bis.org/publ/qtrpdf/r_qt1309.htm.
3. Federal Reserve System — Opportunities Exist to Strengthen Policies and Processes for Managing Emergency Assistance — Report to Congressional Addressees, GAO-11-969, July 2011 (полный текст аудиторской проверки доступен по URL адресу: http://tower-libertas.ru/wp-content/uploads/2014/02/d11696.pdf.
4. Волков А.М. Усиление макропруденциального надзора в ЕС // Мировая экономика и международные экономические отношения. 2011. № 7(80).
5. The G20 Global Infrastructure Initiative // https://g20.org/wp-ontent/uploads/2014/12/g20_note_global_infrastructure_initiative_hub.pdf.
6. Nancy Alexander, The Emerging Multi-Polar World Order: Its Unprecedented Consensus on a New Model for Financing Infrastructure Investment and Development, Heinrich Böll Foundation North America, The November 2014 G20 Summit: Part II // http://us.boell.org/sites/default/files/alexander_multi-polar_world_order_1.pdf.
7. Коммюнике лидеров «Группы 20» по итогам саммита в Брисбене, официальный сайт Кремля // http://news.kremlin.ru/media/events/files/41d51ac333c6c9b83233.pdf.
8. Цзен М., Вильямсон П.Дж. Дракон у дверей. Как российским компаниям выдержать китайскую конкуренцию. М.: Вершина, 2009. 232 с.
9. Парасоцкая Н.Н. Инновационные методы трансфертного ценообразования // Экономика. Налоги. Право. 2014. №1. С. 74–80.
10. Парасоцкая Н.Н. Сравнительная характеристика венчурного финансирования и проектного кредитования // Экономика. Налоги. Право. 2013. №5. С. 44–50.
11. Парасоцкая Н.Н. Международная и российская система учета кредитов и займов, Внедрение МСФО в России — проблемы и перспективы : сб. ст. / М.: Русайнс, 2014 — С. 27–35.
12. Миркин Я.М. Прогнозная доля России в мировых финансовых активах в 2011–2015 гг. — 1,5–2,5 процента // Финансовое будущее России: экстремумы, бумы, системные риски 2011. С. 296–299.
